Кодекс самурая. Запретная книга Силы - Лао Лиань

Он не говорил ни слова, и задумался Лао Лиань, что тому может быть надобно от них.

– Мы вступаем в борьбу, – возвестил омиоосей Тацуроо. – Примкните же к нам! Могли бы мы воспользоваться славно вашим искусством волшебства.

Бывший омиоодши долго размышлял над ответом.

– Мне не с чего бороться за этот город, – проговорил он медленно затем.

– Если вам нет дела до города, – вскричал Тацуроо внезапно, – то вспомните о вашей дочери! – И к удивлению Лао Лианя, указал на Урару.

Тень брюзгливо взглянула на юного храбреца Лианя, но не увидела даже его.

– Мне есть дело до дочери моей, – сварливо ответил омиоодши. – Вот почему я б лучше увидел ее смерть!

– Что сделала она вам, что желаете ей смерти? – горестно вскричал Лао Лиань.

Рассмеялась презрительно тень фиолетового цвета:

– Она – ничего! Но сам скажи, юный храбрец, не лучше ль быть мертвым, нежели жить вот так, когда украли то, что делало ее неповторимой? Я сразу предлагал убить ее, раз вышла она из повиновения магам. Но человек, что ныне зовется тенью цвета черного чая, явил милосердие и сохранил ей жизнь. Если бы я знал, что за наказание он придумал для нее, я бы убил ее в ту же ночь, когда сожгли мы ее книгу заблуждений. Омиоодши в черном одеянии нанес на ее тело татуировку: «Тупость». Иероглиф сей и защищает ее, и делает глупее глупых! Поверьте ж мне, дня не прошло с тех пор, что не пожалел бы я, что родилась на свет Урара!

И тут спросил Тацуроо у тени фиолетового цвета:

– Так вот почему привели вы ее в Сора-но-ме? Чтобы погибла она в борьбе с иоокаями?

– Примыкайте к нам, – взмолился Лао Лиань, решив отказаться от упреков. – Иначе суждено вам стать следующей жертвой дракона.

Тень фиолетового цвета взглянула на него мрачно:

– Может быть. Но не волнует меня это. Император уничтожил меня уже, в тот самый день, когда выбросил из омиоориоо. Осталась от меня лишь оболочка. Все живо во мне только ради мести. Когда исполнится эта месть, все равно мне будет, что случится со мной. Вас я держать не буду. Слыхал я, что у дворца императора ожидают носилки тени цвета черного чая. Не знаю, что ожидаете вы, но знаю, что разочаруетесь. Безмерно.

И дал он им дорогу.

Чем ближе подходили храбрецы к дворцу, тем больше иоокаев встречали на пути своем. О многих из них Лао Лиань ранее и не слыхал. Обезьяно-птицы перепрыгивали с крыши на крышу, огромные пауки с женскими лицами выглядывали из дверей домов; были там и мужчины со змеями вместо рук.

– Носилки! – вскричала Изо.

Носилки изменились с тех пор, как видел их в последний раз Лао Лиань. Серебряные змеи глубоко взрезали их дерево. Вся форма же носилок изменилась, превратившись подобием в обломок старого дерева. Невозможно было понять, где когда-то находилась дверца. Но по-прежнему парили в воздухе носилки, а шикигами оставались незримы человеку.

Лао Лиань осмотрел носилки со всех сторон, ощупал их руками. Серебро было пугающе холодным.

– Ты сможешь открыть их? – спросила Изо.

– Дракон! – вскричал в ужасе Тацуроо.

Дракон был невероятной красоты. Черты его не казались чертами чудовища, нет, были они скорее человеческими или, вернее, божественными, излучая ум. Его стройное тело парило в воздухе, черная блистающая чешуя переливалась. Крыльев у дракона не было, летал он посредством силы серой жемчужины, что сжимал в левой лапе. И понял Лао Лиань, отчего столь высоко почитают драконов жители земли Too.

Но не стал Лао Лиань любоваться драконом. Отвернулся к носилкам он, приложил голову к ледяной поверхности их, жадно вслушиваясь в звуки, что шли изнутри.

Не было у носилок ни замка, ни ключа, ни задвижки. Только дерево и сеть из ледяного серебра.

– На носилках тоже изображен дракон? – спросила внезапно Изо. Она показывала на фигурки, которыми были когда-то украшены стены. Драконы и фениксы. Теперь они расплавились, и первоначальные формы их почти не узнавались. – Он что-то держит в лапе.

И увидел тогда Лао Лиань: в серебряной лапе лежал светлый шар. Жемчужина дракона. Ощупал Лао Лиань жемчужину.

– Что произойдет, – проговорил он, – если поверну я камень?

– Носилки откроются, – ответил омиоосей Тацуроо. – Выйдет из них тень цвета черного чая и вступит в борьбу с драконом. Сейчас тень пребывает в плену у пещеры Инь. И силы ее растут с каждым мгновением. Открой же носилки, – взмолился Тацуроо, – дракон становится все опаснее. Вскоре он доберется до отца Урары. Затем до нас. И тысяч иных безвинных.

Лао Лианю казалось, что жемчужина в руках его становится все тяжелее и тяжелее. Лао Лиань размышлял.

Инь делает тень все сильнее с каждым мигом, что пребывает омиоодши в носилках. Значит, его возможность одолеть дракона растет с каждой секундой, что пребывает он, Лао Лиань, в нерешимости.

– Люди в опасности! – вскричал Тацуроо. – Не дрожи же!

– Я не дрожу, – ответил Лао Лиань с нежной улыбкой. – Я жду.

– Ты не должен ждать! – вскричала Изо. – Ты есть ключ. Все зависит лишь от тебя!

– Я жду, – вновь ответил Лао Лиань.

Он знал, как важно уметь ждать. Каждый миг росла сила тени цвета черного чая. И каждый миг бездействия Лао Лианя был на вес золота.

А потом герой склонился в последний раз к носилкам и повернул жемчужину.

И всегда говорил Великий Мастер Араши тем, кто желал стать учеником его на пути Воина Силы:

– Отчего заявляешь ты мне, что не можешь уже на пути? Перестань же говорить: «Я не могу!» Если ты хочешь быть воином, ты должен говорить: «Я могу», а потом выступать в сражение. Слова эти есть ключ, чтобы настроить одновременно ум и тело делать то, что ты собираешься делать. Жалобы отрицательны. И воин Силы никогда не будет сетовать на судьбу. Ибо жалобы омрачают сердце того, кто жалуется, а также сердца тех, кто пребывает рядом с жалующимися. Так и делается шаг на пути к омрачению мира. Воин никогда не добьется успеха, пока не перестанет он жаловаться.

И спрашивали ученики Лао Лианя, что лучше делать?

И говорил Лао Лиань:

– Если тебе есть что сказать, говори. Хвастайся. Но помни, что ты не сможешь похвастаться, пока не расширишь, пока не нарастишь свою жизненную энергию. Но хвастая, никогда не смей обманывать. Ибо хвастовство и обман – совсем разные вещи. Если воин просто хвастает, он только обещает сделать больше того, на что он способен. Второе же фальшиво с самого начала.

Помни, что, когда ум прилагает усилия, он обретает энергию. Наш ум обладает реальными силами. Если воин верит в это и использует свой разум положительно, сила его возрастает.

И заставлял Лао Лиань ученика ложиться на спину, сложив вместе ступни ног, а руки держа по бокам. Лао Лиань брал ученика за голову, а помощник его – за ноги, и одновременно поднимали они ученика. Провисало тело ученика при подъеме.

И вновь заставлял Лао Лиань ложиться ученика на спину в той же позе. Но только руки теперь ученик должен держать на бедрах и представлять, что через его тело проходит железный стержень. Или же должен был думать ученик, что тело его заряжено жизненной энергией. И когда поднимал его Лао Лиань со слугой, было тело его прямо.

И говорил тогда Лао Лиань:

– Сознание воина обладает великой силой. Только осознавая свою полную силу, можно одержать победу.

Так говорил Лао Лиань ищущим истину пути Силы и пути Воина.

Легенда о битве

Тень цвета чая и черный дракон

Не разорвались носилки на восемь сотен серебряных осколков, как боялся Лао Лиань.

Не раздробил их изнутри могучий кулак омиоодши, как думал Лао Лиань.

Вместо этого изменился весь мир.

Если до того буря превратила его в серый и бесцветный, то теперь полностью сделался мир черным и белым. Превратился в бумагу и черные иероглифы. Тонкая структура облаков, дома, люди и их одеяния сделались мощными мазками кисти, черными и блестящими.

Носилки превратились в дикое смешение черных линий. Рассудка могло стоить долгое наблюдение за ними.

А дракон был теперь лишь жирным черным штрихом, надменно нанесенным кистью на бумагу. Дракон обратился в чудовище такое жуткое и древнее, как будто был идеей богов, которую передумали воплощать они.

Дома же казались каллиграфическими набросками, что размыла вода. А потоки, желавшие погубить Хэйан, были ливнем черной туши.

Единственный элемент, привнесший с собой дуновение краски в эту картину, был омиоодши, объявившийся из носилок. Ибо не казалась тень цвета черного чая просто рисунком на бумаге. Где двигался омиоодши, бумага загоралась. Очертания огня и были теперь человеком. Человеком, обратившимся в великана.

И взлетела тень цвета черного чая в небеса.

Давно почувствовал опасность дракон. Яростно летели во все стороны капли черных чернил и туши. Атаковал черный дракон огонь. И последовал страшный удар. Опалил себе дракон жуткую свою пасть. Попытался ударить он огонь огромной лапой. Но не ухватишь пламя.