Аврора Горелика (сборник) - Василий Аксенов

МОНОЛОГ Ст. ОФИЦИАНТА

Джентльмены Лиссабона никогда не унизятся до подбора мешков сомнительного свойства, что бы в них ни содержалось! Сеньоры Лиссабона воспитаны в рыцарских традициях! Вы, туристы, бизнесмены, авантюристы и другие гости столицы, знайте, что во многих гражданах этого города, невзирая на их социальное положение, течет кровь великолепных сеньоров Лиссабона!

(Доверительно.) Всякий знает на бульваре Либертада историческую парикмахерскую «Брито-а-Брито», что по-русски означает «Заходи побриться». В юности я работал там у своего дяди Бритоша Гомеша Брито. Вот кто всегда узнавал джентльмена в своем кресле! Вот кто был настоящим кабальеро для кабальеро! Даже я, юнец, что выметал там остриженные дядей волосы, научился различать клиентов. Я научился наслаждаться теми моментами, когда в воздух из-под моей метлы взмывали волосики сеньоров! И они взмывали, парили и улетали в открытые двери!

Они растворялись в небе Португалии точно так же, как они растворялись пятьсот лет назад, когда командор Васко да Гама входил туда и тихо просил: пожалуйста, сеньор Бритош, не сбривайте всего, и пусть кудри вьются, как у всех порядочных людей. Так тихо он просил, как будто это не он завоевал Индию.

Да и две тысячи лет назад отцы-основатели и отцы-завоеватели из Седьмого легиона Жемина заходили к Брито и сдержанно, как кабальеро, просили побрить им шеи на римский лад. И предки мои сдержанно выполняли эти заказы, сами чувствуя на своих шеях холодок их взглядов.

Ты должен знать, Пинтоквиш, говорил мне дядя, джентльменство определяется не богатством и не высоким чином. Наша страна невелика, но дух ее могуч, как наши пробковые дубы, которыми славятся наши пейзажи. Многие наши клиенты в ходе исторических пертурбаций не стали генералами, иные из них продают на углах лотерейные билеты, есть среди них даже и чистильщики обуви, но и в них нередко с первыми же взмахами ножниц можно увидеть сеньора.

Этой школы, уважаемая аудитория, мне не забыть. Фортуна привела меня к моей нынешней должности старшего помощника метрдотеля в великолепном кафе, но даже и здесь, среди сегодняшней неразберихи, в пыли бесконечного городского строительства, среди левой швали, что стекается сюда из Европы и Африки в расчете на близкие бунты, я не разучился узнавать поступь настоящего сеньора, который умеет заказать рыбу «ум-жажанош» и съесть ее с достоинством, не валясь на пол в винные лужи. И если кто-нибудь еще сомневается в моем предназначении, я должен буду тому сказать: сеньоры Лиссабона не ударят лицом в грязь ради мешка с долларами!

ГОРЕЛИК

Здорово сказано, сеньор Бритош!

Ст. Официант уходит. Мл. Официант выдвигается на позицию монолога.

МОНОЛОГ Мл. ОФИЦИАНТА

Пока этого гада, моего дяди, нет, спешу высказаться как представитель униженной молодежи. У каждого человека моего небольшого возраста есть своя большая мечта. Многие ребята у нас на дворе постоянно думают, что будут делать в случае городского восстания. Один, по прозвищу Висячая Сила, клянется взять школу, где его не баловали отметками. Гортензия Суареш решила громить подряд все магазины «Кодак», в одном из которых она сейчас работает. Девку можно понять: ненавижу, говорит, всю эту сволочь, что решила увековечиться, всю фотографию, говорит, надо смыть хотя бы ради будущего.

Бывают у ребят и странные фантазии. Один, например, мечтает вскарабкаться на конный памятник и оттуда, с крупа, навалить солидную кучу. Что касается меня, то я прост. Анархизма во мне маловато. Давали бы чаевые. Конечно, и я мечтаю, не без этого. Никому не признавался, даже самому себе, что мечтаю о мешке с долларами. Ведь это же такое чудо – вдруг натыкаешься на мешок с деньгами, ведь это же сродни… сродни… прилету какого-нибудь протуберанца! Мне стыдно было мечтать о несбыточном, но все-таки, при отсутствии чего-либо другого, почему бы нет? Почему не мечтать?! И вот он в моих руках, и вот я его отдаю назад негодяю, варвару! Да что же это такое, уважаемые посетители, ведь это же двойное, если не тройное убийство мечты! Эх, был бы у меня характер, не поздоровилось бы сегодня этому месту! (Уходит, весь дрожа.)

ГОЛОС ДЕВУШКИ КАКАШИ

(издалека). Славка, когда же ты освободишь меня из рабства?!

ГОРЕЛИК

(маячит). Почудилось? Пригрезилось? Какаша, неужели это ты? Где ты, на сцене или в зале?

Из глубины сцены в просцениум выходят профессор Летик и Урия Мак-Честный. Садятся к свободному столику и освещаются тонким лучом света.

ЛЕТИК

Ты слишком много пьешь, Мак-Честный.

МАК-ЧЕСТНЫЙ

Марта!

ЛЕТИК

Ты выдул уже девять «грандо», Урия Мак-Честный! Да, я считаю! Всякий раз, как я показываю Пинтоквишу «принесите покито», ты бросаешься и меняешь «покито» на «грандо». Ты же знаешь, что я не могу на это закрывать глаза!

МАК-ЧЕСТНЫЙ

Но ты же видишь, я в форме!

ЛЕТИК

Я вижу, что у тебя отвисли брылы, пот течет по носогубным складкам, руки дрожат, а самое главное, я вижу, что у тебя разбушевалось подсознание!

МАК-ЧЕСТНЫЙ

Марта, побойся… (С безнадегой.) Да нет, не Всевышнего. Ты же знаешь, кого должны опасаться люди с классовым сознанием. Внеклассового подсознания.

ЛЕТИК

(кладет на стол небольшую монету). Ну-ка, одним движением придави пальцем этот эскудо!

Мак-Честный тычет указательным пальцем.

ЛЕТИК

(уничтожающе хохочет). Мимо на пять сантиметров! Ну, еще раз! (Хохочет зловеще.) Off the mark again![17] Черт тебя дери, Урия Мак-Честный, Ph. D., ты уже ни на что не годишься! (Берет его руку и медленно опускает палец на монету, заглядывает в глаза.) Вот теперь попал.

МАК-ЧЕСТНЫЙ

(в полном отчаянии). Нужно потренироваться, Марта. Марта, слушай, попробуй меня через десять минут, и ты увидишь, я буду попадать сразу.

ЛЕТИК

Есть мнение отстранить тебя от сегодняшнего задания.

МАК-ЧЕСТНЫЙ

(падает перед ней на одно колено). Ты не сделаешь этого! Ты же знаешь, что это значит! Ведь товарищ Квутанзо меня растерзает! Меня, твоего любимого аспиранта!

ЛЕТИК

Как ты не похож на того юношу, который еще недавно писал «Зародыши гражданских позиций»! Какой огонь в тебе тогда пылал! Все вздымалось в тебе, словно обелиски грядущего!

МАК-ЧЕСТНЫЙ

Марта, поверь, времена «Зародышей» еще вернутся!

ЛЕТИК

(сухо). Прости меня, но я уже переросла твои «зародыши», уже отринула твои «обелиски». (Молчит и смотрит на трепещущего Мак-Честного.) Ну хорошо, на этот раз ты еще останешься и замкнешь. Когда они все выйдут и возникнет ситуация общего подъема, ты по моему сигналу – это будет тост за ГРЯДУЩЕЕ – нажмешь кнопку детонатора. Где находится заряд?

МАК-ЧЕСТНЫЙ

(суетливо). В левой передней ножке вон того стола. (Показывает на стол, за которым продолжает пиршествовать Горелик.) Там, правда, этот симпатичный молодой господин расположился. Кто-нибудь его отзовет?

ЛЕТИК

Наплевать на эту буржуазную сволочь! Я его узнала. Однажды он сорвал конференцию в Шантьере. Беспрерывно провоцировал, острил, видите ли. В конце концов, неплохо, если будет хоть одна жертва. Небольшие брызги не помешают. Скажем, что погиб философ, идейный лидер движения. Сотворим культ из этого проходимца. Возникнет вихрь, а это то, чего нам не хватает и для практики, и для теории, и для моего фундаментального труда «Грядущее сознание», – вихря!

МАК-ЧЕСТНЫЙ

Ты была права, сказав, что у меня подсознание скрипит. Но я слажу, слажу! Может быть, во всем виновато мое имя, мое проклятое происхождение. Я знаю, что взрыв необходим, но что-то скрипит во мне, что-то корежится. Но я слажу, слажу!

ЛЕТИК

Знаешь, что однажды сказал Фрейд? «С той материей, с которой мы работаем, никогда нельзя будет избежать маленьких лабораторных взрывов». Конечно, это было сказано о психоанализе, но и к нашей теории это имеет прямое отношение.

МАК-ЧЕСТНЫЙ

Я восхищаюсь тобой, Марта!

ЛЕТИК

Потренируйся на эскудо! (Выходит вперед для произнесения монолога.)

МОНОЛОГ ПРОФЕССОРА ЛЕТИК

Должна признаться, я просто женщина. Как всякая женщина, мечтаю о простом: взять любимое существо, отдать ему себя, мять его, подминаться под ним, раскрывать его, раскрываться самой, ну а потом погружаться в быт – все эти пуфики, коврики, песики, котики, детки, конфетки, супу наварить на три дня, денег заработать на три года, починить телефизор или, как его там, телевьюзор, и так изо дня в день.

Увы, как теоретику движения мне приходится еще прочитывать каждый день три титула соответствующей литературы в рамках междисциплинарной программы – к счастью, у меня зеркальная память: пятнадцать секунд смотрю на страницу, и она уже вот в этом маленьком хорошеньком компьютере – ну и постоянно приходится думать о сочетании теории с практикой, подбирать литературу, которую смогут прочесть на местах, контролировать текучку кадров, пестовать взрывчатку для лабораторных взрывов. Ну, если уж признаваться, то во всем. Эстетически это мне не очень-то по душе. Только лишь первый момент прекрасен – явление огня, акустическая феерия, а дальше, ах, сплошная размазня. Ведь где-то в сугубо личностном плане, несмотря на все напечатанные труды, я осталась все той же крестьянской девчонкой, пастушкой козлят и козлищ, майне дамен унд херрен. Увы, если ты выбираешь путь в теории, грани личности смещаются, ибо нужно искать подтверждения своим гипотезам на практике. Не так ли? (С изяществом удаляется.)