Поймать жар–птицу - Уэй - Маргарет Уэй

Она часто фамильярно дотрагивалась до руки Скотта, который время от времени вставлял несколько слов, добавлявших глубины ее историям. Алекс знала, что Скотт терпеть не может сплетен, но сейчас он снисходительно улыбался Валери и предоставлял ей возможность блистать.

Наконец она решила уделить немного внимания Александре Эштон и обратилась к ней через стол, уставленный серебром, тонким фарфором и хрусталем.

— Ну, а как же ты, Алекс? Не думай, что вам с Виктором Дрейером удалось одурачить публику, — заметила она игриво. — Вы так чудесно смотритесь вместе на сцене, наверняка то же самое происходит и в реальной жизни.

С ума она, что ли, сошла? — подумала Алекс.

— Валери, мы с Виктором хорошие друзья, и ничего больше.

— Снова стандартный ответ! Но с вами–то она откровенничает, Эдвина?

— В разумных пределах. — Винни тоже говорила легким тоном. — Но мне кажется, что Виктор не в ее вкусе.

— Ну, это мы уже слыхали, — хихикнула Валери. — Он очень красив. — Она заколебалась, потом спросила со смехом: — Он ведь не «голубой», дорогая?

Алекс сделала глубокий вдох.

— Ничего не могу об этом сказать. Его личная жизнь никого не касается.

Глаза Валери блеснули.

— Само собой, но ты должна согласиться, что у него редкий дар передавать страсть на сцене. Я видела вас обоих в «Ромео и Джульетте». Глаз было не отвести. Столько чувства!

— Просто актерская игра, Вэл, — сказал Скотт сухо. Он смотрел на Алекс покровительственно, как старший брат. — Съешь–ка еще что–нибудь.

— Я и так стараюсь. — Алекс послушно подцепила вилкой кусочек ростбифа. Мясо было замечательное — нежное и ароматное, с восхитительным гарниром из авокадо и овощами по–беарнски, но у Алекс совсем пропал аппетит. Ей было не по себе под неотрывным взглядом блестящих глаз Валери.

— Надеюсь, ты не страдаешь от анорексии, как многие танцовщицы? — прощебетала Валери с деланным сочувствием. — Я читала ужасную историю про одну американскую балерину…

— Да, я знаю, кого ты имеешь в виду, — Алекс положила нож и вилку, — но мне не приходится сидеть на диете, чтобы сбросить вес. Моя проблема в том, как его набрать.

Скотт ободряюще кивнул ей:

— Смелей, еще парочку кусочков.

— Хватит меня шпынять!

— Я просто проявляю заботу, — буркнул Скотт.

Этот обмен репликами ничуть не походил на перебранку. Скорее, привычное пикирование близких людей. Валери не могла спокойно это слушать.

— Вероятно, через месяц гипс уже снимут, — утешила она Алекс. Скорей бы! Валери невыносимо было видеть, какой свет зажигается в глазах Скотта, когда он смотрит на Алекс.

— Если повезет. — Алекс подняла голову, отсветы свечей в высоких канделябрах заиграли на ее волосах.

— Тебе повезло, что тебя оперировал Иэн Томлинсон, — сказала Валери чуть ли не со злобой и уже в следующую секунду готова была откусить себе язык.

— Откуда ты это знаешь, Вэл?

И, правда, откуда? Она так и не рассказала о своем визите в больницу. Чтобы выиграть время, Валери поднесла к губам бокал на длинной ножке, отхлебнула первоклассное вино.

— Наверное, кто–то из вас мне сказал.

Она обвела взглядом сидящих за столом с вызывающим видом человека, только что произнесшего заведомую ложь.

— Я не говорила, — тихо сказала Винни, недоуменно поглядывая на Алекс.

Алекс решила прийти на помощь Валери.

— Должно быть, это я рассказала. Ну да, конечно, так оно и было.

— Не знаю, когда ты успела? — резко возразил Скотт. Он протянул руку, повернул к себе лицо Алекс и всмотрелся в него. — Ложись–ка ты спать пораньше. После полета ты совсем без сил.

На самом деле от ее красоты у него перехватывало дыхание.

— Да, милая, — поддержала Винни. — У тебя ничего не болит? Ты такая бледная.

— Пока не болит, — улыбнулась Алекс.

— Когда соберешься идти спать, Скотт отнесет тебя в твою комнату, — сказала Винни мягко. — Мы заказали для тебя кресло на колесиках. Его должны доставить завтра.

Правильно, носи ее на руках! — свирепо подумала Валери. Даже с ногой в гипсе Александра Эштон выглядит невероятно грациозной. Это просто нечестно!

Они не спеша пили кофе в гостиной, и вдруг Скотт неожиданно поднялся и подхватил Алекс на руки.

— О, прошу прощения, — пробормотала она сонно. — Неужели я задремала?

— Вот именно.

Совсем рядом с ней оказалось лицо Скотта, его сверкающие глаза, чувственные губы.

— Не извиняйся, милая, — рассмеялась Винни, вставая. — У тебя был трудный день. Я помогу тебе раздеться.

— Спокойной ночи, Валери, — сказала Алекс, заметив, что Валери позеленела от злости.

— Спокойной ночи, Алекс, — откликнулась Валери, скрестив свои длинные ноги. — Приятных снов.

— Я скоро вернусь, Вэл, — сказал Скотт, оглянувшись через плечо. — Можно будет прогуляться вокруг дома, растрясти этот шикарный обед.

— Чудесно! — Валери снова была счастлива.

В спальне Винни спросила:

— Где твое обезболивающее? Оно тебе понадобится?

— Боюсь, что да. — Алекс рухнула на постель. Вместе с поврежденной ногой весь бок пульсировал от боли. — Лекарство в ванной, в шкафчике.

— Сейчас принесу, милая. — Винни ушла в ванную.

Скотт тихо стоял над Алекс, его красивое лицо было серьезно, даже мрачно.

— Кажется, я тебя слишком торопил?

— Да уж. — Под его взглядом сердце Алекс забилось быстрее. — Как и всегда. — Она прямо смотрела на него своими прекрасными глазами точно такого же цвета, как стразы, сверкающие на ее платье.

Он хрипло засмеялся.

— Весь фокус — в твоих глазах.

— Фокус? Господи Боже, какой еще фокус?

— Такое мягкое мерцание. Наверное, у всех ведьм такие глаза.

— Я не очень–то верю в ведьм.

— Одна из них предала меня. Но теперь я умею от них защищаться.

— Тебе пора вернуться к Валери?

— Конечно. — Выражение его лица снова изменилось, стало жестким и холодным.

— Будущая миссис Скотт Макларен?..

Прошла, кажется, целая вечность, прежде чем Скотт, отвернувшись, ответил с грубой прямотой:

— А почему нет? Ты–то не взялась за эту работу.

Много позже, когда полная луна плыла высоко над дюнами и в ночном воздухе раздавалось ритмичное пение аборигенов, Алекс увидела, как Валери и Скотт прогуливаются по саду. Серебристое сияние луны озаряло светлые волосы Валери и ее белое платье, так что вся она казалась отлитой из серебра лунной богиней, уцепившейся за руку Скотта и что–то нашептывающей ему на ухо.

Алекс, лежавшая на кушетке у открытого французского окна, в которое веял прохладный, ароматный ветерок, попыталась встать, спрятаться от этого зрелища. Встать было слишком трудно, но и отвернуться она не могла. Скотт привлек Валери к себе; она потянулась к нему, приложив ладонь к его щеке.