День, когда мы встретились - Барбара Бреттон

Двое или две тысячи — какая разница? Волшебство не приходит по твоему желанию. Если бы это было по ее желанию, она бы уже давно нашла Конора.

«А ты уверена, что он вообще собирается вернуться? — Она посмотрела на свои часы, лежавшие на тумбочке. — Что-то долго его нет… Он добился чего хотел и сейчас, поди, спешит на всех парах обратно в Атлантик-Сити».

Что за глупая мысль! Конор не тот человек. Если даже он вдруг решит с ней расстаться, он по крайней мере достаточно порядочен, чтобы объявить ей об этом и попытаться объяснить почему.

Но Конор что-то запаздывал.

«Что ж, Мэгги, это тебе урок — не вешайся на первого попавшегося мужика, как бы ни было тебе одиноко».

Она ни на кого не вешалась. Он сам подошел к ней. Она отлично себя чувствовала, ужиная в одиночестве. Кроме того, легла она в постель не с незнакомцем. Познакомились они совсем недавно, но он уже успел узнать о ней почти все. Она рассказала ему то, чего не рассказывала даже родным сестрам.

«А что ты знаешь о нем?»

Не так уж и много. Она знала, что он любит своего сына, свою родню, уважает бывшую жену, много сил отдает своей работе… Что еще?

«Не совершила ли ты ошибку, Мэгги?»

На это у нее не было ответа.

Дождь хлестал так сильно, что Конору казалось, что он едет через мойку машин. Но Конор был рад этому — чем меньше автомобилей на улицах, тем скорее он сможет вернуться туда, где его ждет Мэгги. Он ехал осторожно, вглядываясь в дорожные знаки и мысленно проклиная дворники за то, что они совершенно не чистят стекло, а лишь гоняют воду туда-сюда.

На переднем сиденье рядом с ним, словно на почетном месте, лежала коробка с пиццей. На заднем — огромный букет, бутылка шампанского и коробка конфет. Если бы большинство магазинов не было закрыто, он купил бы ей шелковый шарфик, серебряную цепочку и весь мир.

Маленький магазинчик подарков уже закрывался, когда Конор возник на пороге. Продавец сжалился над ним, и Конор выбрал подарок — восхитительный шелковый пеньюар цвета глаз Мэгги.

«Не слишком ли много, приятель? — подумалось вдруг ему. — Все, что ты знаешь о ней, — это то, что тебе с ней хорошо в постели».

«Этого достаточно», — сказал он себе, сев в машину и решительно направляясь в сторону старенькой гостиницы. Можно прожить с человеком десять, двадцать лет и совсем его не знать, но когда твой инстинкт подсказывает тебе, что это тот человек, который тебе нужен, значит, так оно и есть. Разум может ошибаться, инстинкт — никогда.

«Да? А где был твой инстинкт, пижон, когда Бобби получил пулю в висок?»

Конор ругнулся себе под нос. Не сегодня. Неужели его вина и впрямь так велика, что он не имеет права забыть о ней хотя бы на время, не имеет права провести день с этой очаровательной женщиной и хотя бы помечтать, будто он живет в замечательном мире, где хорошие парни всегда побеждают?

Остановившись во дворе гостиницы, Конор взял пиццу, букет и роскошную белую коробку с пеньюаром и вышел из машины. На улице было ветрено, дождливо, но в номере будет тепло от жарко натопленного камина и еще более жаркой страсти. Нет, все-таки он, должно быть, не настолько грешен, раз Бог счел его достойным встречи с этой женщиной…

Конор рывком открыл дверь номера.

Мэгги сидела на кровати полностью одетая, тщательно причесанная и подкрашенная. Сейчас она была мало похожа на ту разметавшуюся по постели в вихре страсти женщину, какой он оставил ее.

— Ну и погодка! — протянул он, ставя пиццу на тумбочку. — Мало того что дождь, так еще и туман такой, что в двух шагах ничего не видно.

— Я тут все думаю… — рассеянно отозвалась она, и по ее тону он понял, что ему будет не очень-то приятно услышать, что именно она думает.

— С грибами или с перцем? — попробовал отшутиться он. — Поздно менять решение, я уже вернулся.

Мэгги заставила себя улыбнуться, давая ему понять, что оценила его шутку.

— Я думаю, может, стоит вернуться в Атлантик-Сити? — произнесла она. — Я просто боюсь, вдруг дети мне позвонят, а меня нет. Вдруг они уже беспокоятся?

Она старалась делать вид, что не замечает ни огромного букета, ни бутылки шампанского — хотя, конечно же, не могла их не видеть.

— Ничего страшного. Они решат, что ты проторчала весь день в казино, — сказал он, но слова его звучали неубедительно. Он отлично понимал, что дело тут не в детях. — Что ж, если хочешь, вернемся.

— Не то чтобы мне здесь не нравилось… — поспешила заверить она его, но не договорила. В ее больших голубых глазах стояли слезы.

Конор поставил коробку с пеньюаром на тумбочку.

— В чем дело? Ты жалеешь о том, что произошло?

— Я никогда не вела себя так. Никогда в жизни. У меня двое детей, работа, школа… — Она упала на кровать, закрыв лицо руками. — Мне начинает казаться, что я сошла с ума!

Кровать скрипнула, когда Конор присел рядом с ней. От него пахло морем и дождем. Мэгги захотелось обнять его, прижаться щекой к его груди и просидеть так целую жизнь.

— Со мной тоже никогда такого не было, — произнес он. Она посмотрела на него из-под своих пальцев.

— Не надо меня утешать.

— Я встаю, иду на работу, ловлю жуликов и все остальное, что мне по должности полагается. Одно и то же изо дня в день…

— Не говори мне, что у тебя нет никакой женщины.

— У меня давно не было женщин. — Он уже говорил ей об этом, но то было во время секса, и, разумеется, если она и восприняла тогда эту фразу, то не так, как сейчас.

— Я привыкла считать себя разумной, — сказала Мэгги. — Насквозь рациональной. Я всегда смотрю в обе стороны, прежде чем перейти дорогу. У меня никогда не бывает такого, чтобы бутылка шампуня или средства для мытья посуды вдруг кончилась, а новой не оказалось. Я регулярно подзаряжаю свой сотовый телефон. — Их взгляды встретились. — И я не сплю с незнакомыми мужчинами.

— До сегодняшнего дня не спала.

— Я даже не разговариваю с незнакомыми мужчинами.

— Ну, мы не так уж много и разговаривали.

Мэгги рассмеялась. Он казался таким большим, таким сильным, таким славным!

Сначала он просто смотрел на нее, в ее широко открытые глаза. Но когда страх и тревога в этих глазах окончательно исчезли, когда они залучились от смеха, он уже не мог сдержаться, чтобы не смеяться вместе с ней. Что им еще оставалось делать, кроме как смеяться?

Они остались переночевать в гостинице. Они пытались уверить себя, что так безопаснее — дождь, туман, конец выходных, а значит, много пьяных водителей. Но оба, разумеется, отлично понимали, чем на самом деле было вызвано это решение. Остаться вдвоем в номере с цветами, шампанским, камином, бросавшим на них жаркие отсветы, и умопомрачительным шелковым пеньюаром было для обоих в сто раз опаснее, чем все, что могло случиться с ними на дороге.