Роза пустыни - Сюзанна Симмонс

– Сын знаменитого Гаруна аль-Рашида пробил вход в пирамиду ради сокровищ, которые якобы в ней хранились.

Имя показалось Элизабет знакомым, но она никак не могла вспомнить, где именно оно встречалось ей.

– Гаруна аль-Рашида?

– Да, о Гаруне аль-Рашиде знают хотя бы по сказкам «Тысячи и одной ночи».

Элизабет захлопала в ладоши:

– Замечательно!

– Эта дыра – новый проход, который пробил его сын, халиф Сиамун, – сказал Али.

Колетт оживилась, как только услышала слово «сокровище». Она повторила вслед за Али:

– Сокровище?

Их проводник пояснил:

– Ходили слухи, что внутри пирамиды спрятан изумруд гигантских размеров. Конечно, там так ничего и не нашли.

Лорд Джонатан добавил:

– Некоторые по-прежнему считают, что в этой пирамиде есть потайные коридоры и неоткрытые усыпальницы.

Али подтвердил, что это действительно так.

Джонатан Уик со смехом сказал:

– А еще на одном из бесчисленных камней можно увидеть самый странный иероглиф из всех когда-либо обнаруженных в Египте.

Элизабет заглянула ему в лицо:

– И что он означает?

– Его можно перевести так: «Верх здесь».

Она рассмеялась:

– Древняя шутка!

Он тоже засмеялся:

– Совершенно верно.

– Пришло время войти в пирамиду, ситте, если вы готовы, – предложил Али.

– Я готова, – уверила его Элизабет, хотя у нее снова отчаянно билось сердце, а ладони, скрытые перчатками, были, как ей показалось, влажными от пота.

– Будьте осторожны, миледи. И вы тоже, милорд. Путь длинный и временами опасный, – предостерег их Али.

Пирамиду Хеопса считали одним из семи чудес света за ее гигантские размеры, однако Элизабет знала, что ее внутреннее устройство с переходами, коридорами, вентиляционными отверстиями, большой галереей и усыпальницей фараона тоже было чудом архитектуры.

– Сначала нам надо попасть в большую галерею. Она очень длинная и узкая, – сообщил молодой проводник. – После того как мы спустимся почти на сто футов по одному наклонному переходу, а потом поднимемся еще на сто шестьдесят – и все это в толще пирамиды, – мы доберемся до помещения, в которое внесли фараона.

Они вереницей двинулись в проход.

Внутри пирамиды оказалось холодно.

Холодно и темно, поняла Элизабет с содроганием, когда они начали свой спуск в самое сердце великой пирамиды. Впереди, в каменном коридоре, держа в руке факел, ожидал их человек, закутанный в широкое одеяние с капюшоном. Примерно в сорока футах дальше, на самом краю полной темноты, стояла еще одна закутанная фигура с факелом. Дальше оказалась еще одна и еще… Их факелы служили единственным источником света в огромной каменной гробнице.

Элизабет старалась справиться с волнением и развеять страх, затаившийся в уголке ее сознания. Она слышала стук своего сердца и свое шумное дыхание, которое становилось все более и более затрудненным. Хотя потолок коридора находился достаточно высоко над ее головой, она остро ощущала присутствие многих тонн камня, нависавших над нею.

Элизабет всмотрелась вперед, в наполненный тенями переход, и не заметила, что шедшая впереди нее Колетт внезапно остановилась, как вкопанная. Элизабет невольно налетела на нее.

– Миледи…

– Что случилось, Колетт?

У молодой француженки отчаянно дрожал голос:

– Н-ничего.

– Нет, что-то случилось. В чем дело?

– Мне страшно.

– Страшно?

– Oui, миледи.

Элизабет невольно перешла на шепот:

– Чего ты боишься?

– Не знаю, миледи.

Служанка дрожала всем телом.

– Ты замерзла?

– Oui.

– Голова кружится?

– Oui.

– Тебе нехорошо?

– Oui.

– О Боже!

– Мне очень-очень жаль, миледи, но, кажется, у меня болезнь, от которой страдают некоторые люди, когда оказываются в закрытом помещении. Мне трудно дышать.

Элизабет ободряюще похлопала служанку по плечу:

– Постарайся успокоиться и дыши глубже.

Ее спутница застонала:

– C'est impossible[2]. У меня сердце вот-вот разорвется, миледи. Ноги меня не держат. Боже, я испортила вам посещение пирамид!

Элизабет прекрасно владела собой в критических ситуациях. Дома она часто успокаивала мать, или свою старшую сестру Каролину, или одну из служанок Стенхоуп-Холла. Она привыкла к тому, что некоторые женщины постоянно впадают в истерику. К счастью, она была не такой. Вот и сейчас ей очень пригодится умение не терять головы.

– Ничего, Колетт. Ты не виновата, – сказала она совершенно спокойно. – Бывает.

Али вернулся туда, где они остановились, а лорд Джонатан, шедший последним, быстро догнал их.

– В чем дело, ситте? Почему вы задержались?

– С вами все в порядке, Элизабет?

– Со мной все в порядке, – ответила она обоим мужчинам. – Но вот Колетт… Она плохо себя чувствует.

– Все дело в этом… месте, – всхлипнула француженка. – У меня такое чувство, будто стены наваливаются на меня!

Проводник воскликнул:

– Э, такое бывает! Не все ведут себя спокойно внутри гробниц.

– Придется идти обратно, – заявила Элизабет. – Вот и все.

– Нет, миледи! – запротестовала ее служанка. – Вы должны идти дальше! Я не хочу портить вам день. Я могу вернуться одна.

– Немыслимо, – ответила Элизабет ласково, но твердо, – коридор слишком крутой и скользкий.

Лорд Джонатан вмешался в разговор:

– Леди Элизабет права.

Колетт отчаянно вскрикнула:

– Но, милорд!

– Проблему мы решим очень просто. Али выведет вас наружу, мадемуазель. Вы будете дожидаться нас в деревне у основания сфинкса, где мы оставили осликов. – Он повернулся к их молодому проводнику. – В корзинке есть бутылка вина. Налейте мадемуазель Дюве немного, чтобы успокоить ее нервы.

Али склонил свою красивую голову:

– Это я сделаю, милорд.

– А мы с леди Элизабет все-таки осмотрим усыпальницу фараона. И скоро к вам присоединимся.

– Да, милорд.

– Пока, Колетт! – крикнула Элизабет вслед уходящей служанке, которая вместе с Али направилась обратно к выходу.

Даже когда Колетт и Али скрылись из виду, Элизабет все еще оставалась в нерешительности. Ей было одновременно и страшно, и захватывающе интересно остаться наедине с лордом Джонатаном. В конце концов желание увидеть самое сердце пирамиды Хеопса перевесило чашу весов в пользу того, чтобы продолжить путь.

Лорд Джонатан чуть поклонился:

– Сюда, миледи. – С этими словами он согнул руку в локте. – Возможно, было бы разумнее взять меня под руку. Как вы сами сказали мисс Дюве, коридор крутой и скользкий.

Элизабет рада была опереться на его руку:

– Это так, милорд.

Они пошли дальше, обсуждая, какое огромное количество рабочих требовалось для строительства пирамид Гизы и как после завершения строительства рабочие уходили по специальным коридорам. Говорили, что здесь есть потайные помещения, так и не найденные в течение многих тысяч лет.