Ломаные линии судьбы - Татьяна Александровна Алюшина

Шагин разберётся, это-то понятно. И, честно говоря, не то чтобы прямо очень сильно Игорь и грузился этим вопросом, – но неприятно, да.

Внезапно, словно смывая досаду повеявшим-дохнувшим ветерком чистого, вкусного от луговых ароматов воздуха, всплыло перед мысленным взором Игоря лицо совсем другой девушки, бабушкиной соседки, с которой довелось ему сегодня встретиться и познакомиться. И воспоминания об этой встрече вызвали какое-то тёплое, более чем приятное чувство.

Да, зацепила его девушка Аглая, заинтересовала, что уж скрывать.

Игорь всегда отдавал предпочтение высоким женщинам. При его росте сгибаться в три погибели, чтобы поцеловать какую-нибудь миниатюрную крошку, не особое удовольствие. Всякий раз, когда такое случалось, это вызывало у него непроизвольную досаду и доставляло конкретное неудобство. Как у всякого мужчины, у Шагина имелся некоторый ряд предпочтений физических параметров девушек. Нормальный, уверенный в себе мужик никогда не озвучивает своей даме эти самые предпочтения и не требует подгонять себя под их стандарты, а с удовольствием занимается сексом с разными барышнями.

Но секс – это одно, а вот что посерьёзней – это совсем другое. Совсем.

Девушка Аглая была настолько во вкусе Игоря Шагина, что с первого же взгляда вызвала в нём не просто сильное сексуальное притяжение и мужскую заинтересованность, но и поразила совпадением с его представлением об идеальных женских формах и параметрах. По-настоящему высокая, ниже его всего лишь на полголовы, статная, а фигурка вообще зашибись – спинка ровная-ровная, талия узкая, прекрасная высокая грудь и такой… такой вот красивый, ярко выраженный переход от талии в бёдра дивной формы… и попка… А ножки! Это ж произведение искусства, а не ножки – стройные, точёные, с узкой изысканной лодыжкой, как и тонкие запястья и кисти рук с длинными пальчиками великолепной формы.

И коса! Настоящая, как-то так хитро по-модному заплетённая, что получилась плоской и лёгкой на вид, с выбивающимися прядками.

Классно. До мурашек эротических, шарящих по всему телу.

И глаза насыщенно-синие, умные такие глаза-то, внимательные и озорные, со смешинкой. Губки чуть припухлые и потрясающая улыбка, с ямочками на щёчках…

«Так, – одёрнул себя Шагин, – всё, хватит!» Что он взялся вспоминать-возбуждаться на ночь-то глядя! Девушка, конечно, привлекательная, на его вкус так и вовсе прекрасная, кто бы спорил, и взбодрила конкретно все мужские инстинкты и желания в нём, но вот не до неё сейчас Шагину ни разу, да и вообще не до неё.

Но классная, классная девочка, м-да…

Шагин тягостно-безнадёжно вздохнул, позволив себе лёгкие, будоражащие ощущения в теле, и, отпустив воспоминание-картинку улыбающейся Аглаи, вернулся к вычитке документов.

Прошло больше двух недель после того, как, мимолётно встретившись, Глаша познакомилась с внуком Музы Павловны. Первые дни она частенько о нём думала, вспоминала, вызывая из памяти его образ, и вздыхала наигранно тяжко, посмеиваясь над собой. Но когда соседка пригласила её на очередное вечернее чаепитие с лёгким пирогом, то осознанно сдержала себя и расспрашивать Музу Павловну о внуке не стала. Ни одного вопросика и даже намёка на интерес не выказала, хотя по внимательным и задумчивым взглядам, которые кидала на неё соседка, поняла, что та ожидала и расспросов, и разговора о внуке.

Но взрослые девочки ведут себя по-взрослому, и Аглая выдержала и вопросов не задала.

Вот такая молодец!

Вспоминая Игоря Шагина, Аглая не то чтобы прямо грезила и думала о нём беспрестанно целыми днями и смотрела эротические сны с его участием – нет. Не грезила и снов не видела. Только в суете и работе нет-нет да вдруг всплывало в памяти – то его силуэт, то выражение улыбающегося лица – и таяло.

Но когда Аглая полностью погружалась в творчество, отрешившись от всего окружающего, возникающий перед её мысленным взором Игорь Шагин словно вдохновлял Глашу, и, совершенно неосознанно, в изделие она вкладывала, транслировала именно его черты внешности, его энергию и мужскую суть, которую сумела уловить. И было очень странно, что заказ, над которым она работала в данный момент, предназначался как раз таки мужчине, что случалось в её творчестве крайне редко, а вот ведь совпало.

И получалось ведь совершенно потрясающе! Она даже не ожидала, что придумает такую сдержанную и при этом изысканную красоту и что настолько здорово получится её воплотить.

Глубоко погружённая в мысли-раздумья об изделии, о том, как теперь выстраивать и перекраивать-приспосабливать то, что у неё получалось, под характеристики иного мужчины, настоящего заказчика, а не того, кто невольно вызвал в ней творческий порыв, уже даже не традиционно, а вполне себе нормально и привычно Глаша возвращалась поздним вечером домой.

Шла от метро по проспекту, занятая мыслями, ничего не замечая вокруг, когда внезапно, ухватив за лямку её кожаного стильного рюкзачка, кто-то резко и с такой силой рванул Аглаю вправо, что от неожиданности, запутавшись в собственных ногах, она чуть не рухнула на тротуар. Не давая ей свалиться, человек ловко подхватил девушку за локоть и потянул за собой.

– Отпусти! – возмутившись, рванула Аглая локоть на себя.

Но мужчина держал крепко, словно клещами сдавив сильными пальцами руку, и вырваться ей не удалось.

– Да что вы делаете?! – прокричала она во всё горло, не сдерживая своего возмущения. – Что вам надо?!

Протащив Аглаю за собой метра три, нападавший резко остановился и, второй рукой схватив девушку за горло, с силой впечатал её спиной в стенку. Навалился, придвинув своё лицо совсем близко к её лицу, прошипел:

– Хотя бы пискнешь, придушу! – И сжал сильнее пальцы на горле Глаши.

Он был одет в тёплое тёмное худи. Глубокий капюшон опущен ниже лба, шарф-бандана с принтом скалящегося черепа надвинут до глаз, а глаза прятались за плотной, затемнённой горнолыжной маской.

– Что надо? – просипела Аглая, не торопясь пугаться.

Вместо ответа мужчина резко развернул Глашку лицом к стене и, придавив одной рукой, второй сорвал с её плеч рюкзак, навалился на свою жертву всем телом и дыхнул прямо ей в ухо:

– Что надо, мы с тобой ещё наверстаем, кобылка! – Похотливо хохотнув, он погладил её по ягодице.

Глашка дёрнулась всем телом, пытаясь оттолкнуть нападавшего, вырваться.

– Ого, да ты с норовом, – глумливо порадовался он и ущипнул девушку за ягодицу. – Горячая! Мы с тобой обязательно порезвимся.

Аглая в беседу с уродом не вступила, дёрнулась с удвоенной силой, снова пытаясь оттолкнуть грабителя.

– Ну-ну, – хмыкнул тот на её бесполезные трепыхания.

И внезапно рванул Аглаю за руку и оттолкнул в сторону с такой силой, что она полетела вперёд, замахав руками и засеменив суетливо ногами, теряя равновесие. Правая нога на очередном неуклюжем шаге подвернулась, и