Боги, пиво и дурак. Том 2 (СИ) - Гернар Ник

— Я не убиваю детей.

Леон поднял на Яна пристальный взгляд.

— Ты... рассчитывал выпытать у него информацию, но не преуспел. Так?

Ян тихо выругался.

— Что за пурга у тебя в голове? Зачем мне пытать дурака? Хотя, признаться, сначала мне действительно хотелось его на части разобрать и в поле выкинуть. Но на деле его только наша целительница немного помучила, пока лечила — но исключительно в воспитательных целях. А решать вопросы я собирался несколько на другом уровне.

Он повернулся к нам.

— Рыжий, приведи нашего узника.

Леон, как мне показалось, слегка побледнел. Даже его вальяжная поза стала вдруг какой-то скованной и неестественной.

А Янус тем временем продолжал:

— Скандал и судебные хлопоты сейчас нам действительно ни к чему. Как и вам. И я готов закрыть эту тему мирно. Но только если ты укажешь мне на крысу, которая завелась на моем корабле. В противном случае... — голос Яна стал ниже и тише. — В противном случае я готов к любым хлопотам, Леон. И сделаю все, чтобы твой мальчик качался на виселице, а название твоей школы полоскали на всех базарах и в инстанциях. Так что решай.

Наши зашевелились, пропуская вперед Рыжего с засланным казачком.

Или, верней, казачком пойманным.

Юноша взглянул на магистра — и, опустив голову, покрылся пунцовыми пятнами.

— Отец... — еле слышно проговорил он.

У меня даже рот приоткрылся. Отец? Леон с таким невозмутимым видом обсуждал с Яном выгодные для своей школы условия — а при этом считал своего сына мертвым?..

У Яна изумленно изогнулась правая бровь. Но он ничего не сказал. Магистр Леон поднялся со своего места и подошел к юноше. Его прямой рот дрогнул, скривился — и магистр с размаху влепил сыну пощечину — размашистую, тяжелую. Парень покачнулся, но на ногах устоял. Одна половина его лица от удара стала свекольной.

Леон, вернув своему лицу невозмутимое выражение, небрежно и даже как-то брезгливо встряхнул ушибленной ладонью и обернулся к Яну.

— Я не отправлял его к тебе, — сказал он. — Это правда. Но правда и то, что у тебя на корабле есть крыса.

Леон поднял руку, указывая пальцем в толпу.

— Наследник графа Дарелла Оживляющего Эрик!.. — громко воскликнул он. И с прищуром добавил: — Прости, но я не смогу предоставить тебе убежище в случае расформирования «Парящего грифа».

Я вздрогнул. Вытаращился на Леона как на чудо морское.

Эрик?..

Этого просто не могло быть. Чтобы Эрик опустился до шпионажа? Да он настолько щепетилен в вопросах чести, что природа ему даже силу выдала эксклюзивную — миротворец!

Миротворец-лжец? Миротворец-вор?

Да что за чушь, в самом деле!

Вокруг Графыча мгновенно образовалось свободное пространство. Глядя на него во все глаза, люди понемногу отодвигались от Эрика, как от заразного.

— Это неправда... — проговорил Эрик, озираясь по сторонам будто в поисках поддержки. — Это наговор!..

— Не сейчас! — резко оборвал его Ян.

— Это несправедливо!!! — вырвался из груди Эрика измененный магией голос.

Пол под нашими ногами качнулся. Охранники Леона схватились за оружие. Половицы посреди кабака жалобно хрустнули...

Азра с Рыжим подскочили к Эрику. Графыч рванулся от их рук, но Азра уже ухватил его единственной рукой поперек туловища, как ребенка. Рыжий помог ему вытащить парня в хозяйственный коридор, ведущий к заднему двору.

И никто не вмешался!

У меня внутри от злости аж все заклокотало. Подорвавшись с места, я бросился к Яну.

Пусть все остальные толком не знают, кто такой Эрик и какой он, но я-то это знал! И я не Берн, который ради своей выгоды готов промолчать.

— Ян, да бред это все! — выкрикнул я. — Что ж вы все стоите-то? Куда его потащили? Да не может наш Графыч быть шпионом! Он же...

Я хотел было выкрикнуть «миротворец», но тяжелый взгляд Януса стиснул мне горло невидимой силой. Я подавился и закашлялся, не в силах проговорить больше ни слова.

Поднявшись со скамейки, наш магистр подхватил со стола кошелек с золотом.

— Ну вот и договорились, — сказал он Леону, глядя на растрескавшийся пол. — Забирай своих и прощай.

Глава «Скользящего танца» выразительно кивнул в ответ.

— Прощай, Янус.

И наши гости, прихватив с собой юношу-засланца, покинули трактир.

Когда дверь закрылась, Ян обернулся к своим притихшим ученикам.

— Где Тень? — сипло спросил он.

— Здесь.

Паренек очутился прямо рядом со мной.

Я удивленно поглядел на него — и когда только он умудрился здесь очутиться?

Впрочем, он у нас вообще походил на привидение. То есть он вроде как постоянно был здесь, но его никто толком не замечал. Никогда я не видел, чтобы Тень играл в карты или с кем-нибудь болтал о всякой всячине.

— Значит, так — иди к Эрику и валите все вместе в овощную кладовую, — приказал Ян.

— В овощной спит Та’ки, — заметил Тень.

— А, точно, — вздохнул Ян. — Тогда в винный погреб. Как будут новости — приходи. Все остальные из старшего отряда сейчас идут ко мне в комнату. Надо обсудить заказ, который привез Крис. А младшие вместе со своим командиром путь отправляются на задний двор руки-ноги поразмять. На этом все.

Хмурый и злой, он пошел по лестнице наверх.

Но я не собирался сдаваться.

— Ян!..

Резко развернувшись, он стремительно подошел ко мне и, наклонившись к самому уху, просипел:

— Язык прикуси и не мешай!

Старшие поднялись наверх, а я так и остался стоять, не понимая, что вообще происходит. И даже не заметил, как ко мне подошли Майя с притихшей Камиллой.

— Вот и вскрылся нарыв, — проговорила мне Майя. — Я понимаю твои эмоции. Кто бы мог подумать? Он казался таким правильным...

— Да нихрена ты не понимаешь! — прикрикнул я на девушку. — Если бы понимала, ты бы не стояла таким безразличным деревом, когда его обвинили! Между прочим — не кого-нибудь там, а одного из нас, первогодок! Твоего подопечного, Майя!

— И что прикажешь мне делать, если мальчик оказался с гнильцой? — разозлилась та, в то время как ее сестра, заметно побледневшая и с глазами, полными слез, смотрела на дверь, за которую уволокли Эрика.

— А что с ним сделают? — спросила Камилла, но мы ее не услышали.

— Это он-то с гнильцой? — взорвался я. — А может, это тебе пора в зеркало посмотреть? Может, с тобой что-то не так?

— Что теперь будет с Эриком?! — уже почти выкрикнула Камилла, и мы с Майей наконец-то обратили на нее внимание.

— Тень будет копаться у него в голове, — ответила сестре Майя. — Он умеет слышать чужие мысли.

— Неужели?.. — ахнула Камилла.

— Да, и поэтому его и не очень-то любят.

— И как же... как он это делает? — почему-то шепотом спросила Камилла.

— Я не знаю, — раздраженно пожала плечами Майя. — Ян запретил ему в школе пользоваться своим мастерством.

— Это больно? — почему-то спросил я.

От мысли, что бедного Графыча будут разбирать на части где-то в погребе, мне становилось душно.

— Нет, это не больно и даже незаметно, если нет сопротивления. Но профессиональных шпионов обычно приходится сначала пытать, чтобы получить доступ...

Камилла побледнела.

— О боги... — проговорила она. — То есть, если Тень сейчас не найдет доказательств его измены, его пытать будут?..

Я выругался и, плюнув на все, отправился из харчевни в задние комнаты, намереваясь нагрянуть в погреб. Я понятия не имел, что имел в виду Янус, приказывая мне «не мешать». Но если он всерьез рассчитывал на мою покорность в то время, как моего приятеля собираются пытать, то пусть идет в задницу со своими приказами!

Тут из овощной кладовой до меня донесся пьяный голос Та’ки — он мурлыкал какую-то матершинную песенку.

Я собирался пройти мимо, но в самый последний момент передумал.

— Это не может быть Эрик! — заявил я, едва переступив порог овощной кладовой, пропахшей луком и дурманом. — Помоги мне их остановить, всем будто башни посносило!..

Та’ки, развалившись посреди корзин и ящиков со всякой снедью, лениво взглянул на меня.