Соблазнитель (ЛП) - Пир Элин

— Не могу поверить, что ты настоящий киборг. А таких как ты в Северных землях много? — спросил Тристан с благоговением в голосе.

Афина, стоящая позади меня, снова красноречиво закашляла, и я понял, что мое веселье закончилось.

Положив руку на плечо Тристана, я улыбнулся

— Извини, чемпион, но на самом деле я не киборг. Просто решил немного вас разыграть.

— Но… — его взгляд снова упал на мою рубашку.

Задрав ее вверх, я предоставил им лучший обзор.

— Это просто татуировка, видите? — я хлопнул себя по животу.

Тристан протянул руку и ткнул пальцем в кожу.

— Я подумал, что она настоящая, — произнес он с разочарованием в голосе.

— Знаю, все на это ведутся, — сказал я и рассмеялся. — Но знаешь, что реально?

— Нет.

— Мой особый талант жонглировать пятью мячами.

На этот раз Тристан с подозрением прищурился.

— Откуда мне знать, что ты и на этот раз не врешь?

— Потому что я бы никогда не солгал о чем-то столь серьезном, как жонглирование.

— Докажи, — выкрикнул паренек с третьего ряда, и дети поспешно раздобыли три яблока и два апельсина, чтобы я мог ими пожонглировать, и зааплодировали, когда я поклонился после своего представления.

Директор разрешила детям сфотографироваться со мной, и я заметил, как многие из них окружали Афину и обнимали ее. Дурачась и снимая забавные фото с детьми, я подслушал, как она говорила с ними об их семьях. Меня удивило, как они обнимали ее и делились подробностями личной жизни. Я считал, что Афина немного чопорна, учитывая ее разговоры о правильном общении и духовности, но увидев, как она улыбается и смеется с детьми, меня посетило дежавю, ставшее продолжением того светлого чувства, которое я ненадолго испытал после нашей утренней медитации. Она была такой раскованной и свободной, что это заставило меня задуматься о том, что еще я упустил из виду.

После того, как с фотографированием было покончено, появилось время для еще нескольких вопросов, и мальчик попросил меня рассказать им, каково это — расти в Северных землях.

— Ну, мы живем в учебных заведениях с трех лет и до тех пор, пока не закончим школу в возрасте восемнадцати лет, — сказал я и прикусил губу от волны воспоминаний, которая нахлынула изнутри.

— Мы называем наших учителей наставниками, и они разительно отличаются от ваших.

— Чем именно? — спросил мальчик.

— Ваши учителя наказывают вас? — спросил я, и этот вопрос, казалось, смутил учеников.

— В Северных землях, — произнес я и напрягся, — дисциплина учеников поддерживается с помощью физических наказаний, если мы не следуем правилам или недостаточно быстро усваиваем материал.

— Какого рода наказания? — спросил Тристан.

Воспоминания вспыхивали в моей голове ярким калейдоскопом, но я не мог рассказать им, через что мне пришлось пройти, в любом случае это не помогло бы им сформировать истинное представление о Северных землях. Мое детство не походило на детство обычного ребенка.

— В основном шлепки, — ответил я. — Но мы тоже веселились и всегда были окружены нашими друзьями.

— У тебя была своя комната?

— Нет, только когда я стал взрослым, к тому времени я привык спать в общаге, в окружении других людей. Засыпать без храпа или пуканья соседей по комнате было слишком непривычно.

Последнее замечание рассмешило детей, так что в течение следующих десяти минут я шутил с ними до колик в животе, пока рассказывал им о своих проделках в детстве.

— Вы бы видели лицо моего наставника, когда он понял, что я поменял его шампунь на клей.

Детей забавляло, когда я корчил рожицы и имитировал руки Джонсона, прилипшие к его голове. К счастью, у нас закончилось время, прежде чем кто-либо из них успел спросить, как он меня наказал. Незачем было портить веселье, рассказывая им о том, что я провел почти две недели в лазарете после того инцидента.

Глава 12

Психопат

Финн

Когда мне исполнилось двенадцать, душ стал моим ежедневным кошмаром. Будучи одним из самых мелких пареньков своего возраста, еще не достигшим полового созревания, другие мальчишки дразнили меня тем, что я похож на девчонку из-за моих больших выразительных глаз и длинных ресниц. Меня выводила из себя эта ситуация; не в последнюю очередь из-за того, что они придумали прозвище Финни.

Я хотел навалять им, но я был не лучшим бойцом, меня сильно поколотили несколько раз, когда я пытался постоять за себя.

Обреченный ходить в аутсайдерах, я превратил два своих преимущества в щит и научился использовать свой изощренный ум и юмор, чтобы отвлекать их от атак.

Эта тактика срабатывала с мальчишками, но не срабатывала с нашим наставником Джонсоном. Этот человек был гребаным садистом, которому доставляло удовольствие причинять нам боль.

Каким-то образом мне посчастливилось попасть в его список предпочтительных целей, и вот тогда-то кошмар и стал явью.

— Что это ты притих? — вопрос Афины вернул меня из путешествия по закоулкам памяти, и я тут же придумал ложь.

— Ну, знаешь, я просто думал обо всех подарках на день рождения, которые пропустил за эти годы.

Афина внимательно посмотрела на меня и отложила книгу, которую читала. Мы сидели на противоположных концах дивана, пока Ханс был снаружи и занимался тем, что он называл тай-чи. Он пригласил меня составить ему компанию, но через пять минут у меня лопнуло терпение. Мужчина двигался, словно в замедленной съемке, как человек-черепаха. Это было так нелепо, что я сдался и пошел поторапливать Афину, чтобы заставить ее быстрее работать над снятием проклятия. Она заверила меня, что как раз-таки читала об этом, и попросила меня помолчать, тогда воспоминания взяли надо мной верх.

— Когда у тебя день рождения? — спросила она.

— Семнадцатого сентября, — ответил я. — Мне уже тридцать четыре года, один месяц и один день.

— Поздравляю, — улыбнулась Афина. — А если бы ты мог пожелать что-нибудь на свой день рождения, что бы это было?

— Было бы заманчиво получить торт с моим именем. И если ты готова исполнять желания, я бы не возражал провести с тобой часок в постели, — сверкнул я зубами в обнадеживающей улыбке.

— Значит, торт, — сказала Афина и встала. — Ты любишь шоколад?

— А кто не любит? — Я наблюдал за тем, как она копошится на своей маленькой кухне. — Ты собираешься испечь мне торт?

— Да.

— Знаешь, я бы согласился и на поцелуй, — пошутил я.

— Торт был первым, о чем ты упомянул, так что я рада дать тебе то, что было в верхней части твоего списка, — заявила Афина, повернувшись ко мне спиной.

— А могу я изменить его на секс первой строчкой и торт — второй?

— Нет.

— Эх, выходит, если бы я упомянул сначала секс, а потом торт, ты бы все равно пекла мне торт? — спросила я с кокетливой улыбкой.

— Почему ты так одержим сексом, Финн? — спросила Афина, смешивая ингредиенты. — Это все, о чем ты думаешь?

— В основном, — солгал я. — А ты разве нет?

Афина замерла на минуту, и у меня снова возникло жутковатое ощущение, что она заглядывает в мой разум.

— Если бы ты мог выбирать между тем, чтобы заниматься любовью с одной женщиной всю оставшуюся жизнь, или спать с новой женщиной каждую ночь, что бы ты выбрал?

— Это просто, — ответил я. — Я бы выбирал новую женщину каждую ночь. Какой мужчина от такого откажется?

Афина нахмурилась, но больше не бросала мне вызов, а я не стал уточнять, что занятие любовью для меня недоступно. В моей груди образовался узел при мысли о моих друзьях, находящихся дома со своими женами. Я был рад за них, но понимал, что формирование такой связи, которую они разделяли со своими женами, требовало открытости, которую я никогда не смогу себе позволить. Стоит мне позволить кому-нибудь заглянуть в уродство моего прошлого, я предстану перед ними испорченным, отвратительным человеком.

Ханс зашел в комнату вместе с Баст, чуть не распластавшись по полу, потому что подлая кошка пробежала у него под ногами. Я уверен, что она сделала это нарочно.