Чужая жизнь. Мистические практики для обретения самого себя - Токо-па Тернер

диалог с тем, что нас объединяет со всеми живыми существами. Это мистический путь, который приводит нас обратно к своим чувствам и ко всему окружающему живому миру за духовным окормлением и содействием. Нам не нужны посреднические госструктуры, выдающие разрешения или объясняющие, как правильно исцелять или производить потомство на свет, потому что для этого есть высшая власть, жизненный импульс, который постоянно бурным протоком протекает по всем нам. Это и есть наша «социальная сеть», наш коллективный разум и опыт, наша самоотверженная преданность друг другу, которая является истинным источником силы.

До сих пор к женственности относятся терпимо, и это в лучшем случае, а в худшем ― ее просто отметают прочь. Я сказала «в худшем», так как ее игнорирование означает попустительство грубого с ней обращения.

Мы это лично ощущаем, когда нам всевозможными способами все запрещается и во всем отказывается. Потеря женственности на коллективной шкале ценностей привела к катастрофическим последствиям, превосходящим все трагедии человечества во вселенском масштабе.

Потеря женственности в личной жизни может принять различные формы, но большинство из нас проживает всю свою жизнь, так и не осознав, по какой причине мы все потеряли. Это может проявиться в тайном страстном стремлении встать на путь истинный, в ощущении причастности или в совокупности практик, которые сегодня высмеиваются в западной культуре в качестве бессодержательных, несущественных или даже опасных. Обесцененные для поколений, выросших при культе патриархальности, наши семьи и различные культурные среды остались с практически позабытыми воспоминаниями о том, как отдавать должное и стремиться развивать эти качества в нас самих или друг у друга.

Эти качества ― то, что я называю душевными склонностями. Женственность ценит разумность наших чувств; признает важную необходимость церемоний и обрядов инициации; учит силе умения слушать и быть очевидцем; поддерживать значимость проницательности и сновидений; она остается чувствительной по своей природе, легко ранимой и почитает мудрость тела.

Но, возможно, самой значимой по сравнению со всеми этими потерями является всеохватывающая способность принять взвешенное решение и стремиться к нашей принадлежности друг другу и земле. Тит Нат Хан предложил прекрасный термин Со-бытие ― для описания того, что ни одна вещь не может существовать сама по себе. Каждая живет во взаимосвязи с другими вещами. То, что кажется отдельным, на самом деле комбинация взаимосвязанных частей.

Давайте, например, рассмотрим, как выглядит эта книга, представляющая собой стопку прошитых листов бумаги. Бумага произведена из целлюлозы, выработанной из дерева, которое когда-то укоренилось в своей семье ― лесу. В свою очередь, лес не может существовать без почвы, воды, света и минералов, питающих его. Точно таким же образом мы можем проанализировать бесконечное число путей, принимающих участие в жизни леса. Или можем выбрать другой маршрут, прослеживая вековую историю происхождения языка, на котором написаны эти страницы, а зачастую и мрачную историю власти и изгнания, или мы можем следовать идеям, изложенным в этой истории, написанной мной, вашим автором, которые являются невообразимым сочетанием всех факторов.

Такой образ мышления ― один из главных характерных признаков женственности. Он отсылает нас обратно к воспоминаниям о первичных элементах, из которых мы созданы и в прямой зависимости от которых находимся. Подобно конической крыше вигвама, которая по сути представляет собой самоподдерживающую структуру, мы облокачиваемся друг на друга с каждой стороны. Центр устойчивости находится везде, и если кто-нибудь выпадет из нашей общности, то мы все по большому счету так же упадем. Одной из главных особенностей инь является духовное начало, которое делает возможным наше воссоединение с более обширной тканью человеческой жизни, для которой мы всего лишь тонкая нить.

Не Логос и его мир порядка, разума и слова должен быть приуменьшен в наших оценках, а указания, отданные Эрос, и не наоборот.

С Эрос непросто поговорить откровенно, потому что, в отличие от Логоса, она нелогична, уклончива и непрямолинейна. Это опосредованно ощущается в наших мимолетных встречах с природой, в опыте познания символов и истории, музыки и ритуала, в отношениях с окружающими и в самом ощущении тела. Эрос ― это наше желание соединиться с жизнью, установить отношения друг с другом, разделить с кем-то близость и чувствовать ее. Да, это и есть любовь, но также и способ реализации впечатлений и познания воплощения в других. Эрос ассоциируется с ощущением безопасности и благосостояния, с доброжелательным принятием в свои объятия всех своих черт изгоя. В более широком смысле Эрос ― это свойство принадлежности, к которому мы так стремимся в жизни.

Идя в свой внутренний мир во мраке ночи, мы возвращаем себя к разнообразию проявлений нашей связанности. Это своего рода «интернет», где передаются сны, видения и озарения. Именно здесь мы обретаем истинный центр, из которого устанавливаем связь с остальным миром.

Для нашей культурной среды свойственно использование такого понятия, как «не от мира сего», причем в уничижительном значении – для описания тех, кто оторван от действительности или нечестолюбив. Но что будоражит и восхищает меня больше всего в снотворчестве, так это то, насколько прозаическим оно ощущается, когда мы им занимаемся. Одна из причин, подтверждающих, что это истина, заключается в том, что сны ― проявление очень крупной экосистемы, частью которой мы являемся. И спроектирована она для наших жизней внутри такого колоссального контекста.

Вместо того чтобы брать примеры из консенсусной культуры, которая в подавляющих случаях эгоцентрична и ориентирована на индивидуума, мы прислушиваемся к тайне, которая собирает и объединяет нас. Как говорит Энн Белфорд Уланов: «Эго ― это… то, что внутри нас знает о Боге» [19]. Когда мы собираемся вместе, чтобы рассказывать друг другу о снах, нам легко это дается; мы исцеляем друг друга своими символами, так как каждый из нас работает внутри собственного психического пространства.

Мы должны помнить, что женственность подходит к работе непрямолинейно. Хотя многие с трепетом и нетерпением заглядывают в сонник, пытаясь добраться до самой сути, до окончательного ответа, до ключа к своему освобождению, они редко находят что-нибудь актуальное. И все это потому, что за работу взялся более значительный гений, которого мы никогда не сможем понять всего и сразу. Вместо этого мы должны следовать за таинственными объяснениями, побуждающими нас совершать все долгие путешествия в неизведанное, заслуживать доверие у того, что по-отечески заботится о нас. Когда-нибудь, по прошествии многих лет, мы наконец поймем, как