Я и Софи Лорен - Вячеслав Верховский

– Все в животе.

– Ого, как угораздило тебя!

– Ах, мама, если кто-то видел, как я греб?! Что они подумают – ответь!

– Ой, ты не один, таких, как ты – наверняка там были все!.. А я ж тебя предупреждала!.. Что ж ты, Слава?! Ну да ладно, не волнуйся, я уверена: за тобой – никто не наблюдал!

– Вроде – да… – я поначалу было успокоился. Но потом я растревожился по новой. И, возвысив голос, я страдальчески: – Мама, мамочка, а Бог?! Бог-то видел, что я вытворял?!

И мама произносит… Нет, это все же гениальные слова:

– А то Бог тебя не знает?! А то Бог тебя не знает, Славочка?!

И вы знаете – мне сразу полегчало!..

Предложение осталось без ответа

Червяк, черепаха, улитка… И что, они куда-то не успели?!

Он давал мне свои стихи и беззастенчиво, не мигая, смотрел в лицо.

Слабовольный, всей своей нехитрой мимикой я с отвращением выражал ему свое полное восхищение.

Не наелся, но устал.

– Человек умер от тоски по Родине.

– Он что, давно ее покинул?

– Он ее вообще не покидал! Родина под его ногами была всегда. Но ничем себя не проявляла…

В нашем ТЮЗе поставили «Вия». Успех был грандиозен: на поклонах Вию пятнадцать раз поднимали веки…

– Сколько извилине ни виться…

– Безумие, да ты мне угрожаешь!

Умоляю: заботьтесь о детях! Те, кто недоиграл игрушками в детстве, в зрелости доигрывает людьми…

– Я не люблю тебя, Миша!

– Сима, возьми себя в руки!..

Она подошла и в шутку ударила меня по спине. Меня пронзила боль – я чуть не кончился. Заплакать я не мог, поймите правильно. Еще скажут: я не понял шутки…

Проходил я мимо женщины с собакой. Меня учуяв, собака дернулась и натянула поводок. Хозяйка той собаке – обо мне:

– Вот оно тебе надо?!

Обижаться на собаку я не стало…

Замечено, что евреи смеются в самых неподходящих местах. Например, в России.

– Встану, умоюсь!

– Лежи, не загадывай!

В магазине экзотических товаров приобрел большую морскую раковину. Приложил к уху – и сквозь шум моря услышал крик о помощи. Продавщица:

– Ох уж мне этот крик о помощи! Достал! Неужели это вся такая партия?! А знаете, купите лучше зонтик, он исправный…

Раскрыл я зонтик, он действительно исправный. И ступил под дождь, исправный тоже…

Но в ушах стоял всё тот же крик.

И я вернулся…

Комары не гудели, они уже кричали: «Где он?!»

Было жутко.

История начинается тогда, когда уже ничего невозможно проверить.

Камера встроена в глаз: хлопнул ресницами – снято!

– Милейший, это что ж вы в скважину подглядываете?!

– Я их биограф, тихо, не мешайте!

– У вас картошка белая внутри?

– Конечно, белая!

Приношу домой – картошка желтая. Мама учит:

– Покупаешь – царапни!

Так не дают!

– Это вам не мебель, чтоб царапать!..

Не найдя адресата, в воздухе носились чьи-то воздушные поцелуи.

Кто меня не осуждает, тот обычно пристает.

Я был настолько занятой и важный, что даже моя родная мама ко мне на прием стояла в живой очереди, на общих основаниях:

– Сынок, ты проголодался? Кушать хочешь?

– Пока нет! Пригласите следующего!

Входил папа…

Благодаря лебедю, раку и щуке – воз не украли. И в этом легко убедиться: воз и ныне там…

Закон всегда на нашей стороне, а к тем он – даже сунуться боится!

«Неповторимым вход в Ноев ковчег категорически запрещен!»

Люди честные, пока им доверяешь.

Всегда ходит с диктофоном. На случай оскорбления. Естественно, не успевает. И слезно просит повторить. Судится – до изнеможения. Приглашается на слет городских сумасшедших…

Женюсь: разнообразие приелось!

– Возьми меня, такого дурака ты не найдешь нигде.

Она ушла. А вдогонку ей неслось:

– …Честного, бесхитростного, верного!..

Во МХАТе юбилей: мхатовской паузе – полвека!

Однажды в детстве его обсчитали. И тогда он поклялся: ну что ж!

Он вырос и ушел добровольцем в торговлю. Чтобы мстить…

Писем мне не было так долго, что я разучился танцевать.

– Вот за что побили вы жену?

– А вот за то… – и стал рассказывать, за что. И как побил.

Все посмотрели: э, да он смакует!..

Это была страна с уголовным прошлым, выпущенная на свободу раньше времени…

Что такое счастье? Бухгалтерия! Когда количество вопросов и ответов совпадает…

Бог сказал: «Вольно!» – и всё, что держалось сцеплением молекул, рассыпалось в прах.

Проходя свой жизненный путь по спирали, сколько же открытий совершил обыкновенный штопор!

– Что вы за мной ходите целый день? Что вы хотите?!

– Все хочу спросить, который час. Но что-то меня настораживает…

– Где моя книга?

– Дал почитать.

– Я просил же – никому!

– А он никто…

Когда в доме мыши, за рукописи можно быть спокойным: не сгорят!..

Всю ночь они занимались любовью, Эля и ее кавалер Обиходов. Я лежал с открытыми глазами и через стенку слышал все. Утром она как ни в чем не бывало:

– Славочка, как ты спал?

– Спал отлично. Даже снился сон!

С неподдельным интересом:

– Ой, какой же?

– А про любовь.

– Везет тебе, – вздохнула Эля и заплакала.

…если я небольшой (и даже маленький) поклонник эстрадного исполнителя N, кто должен расти, я или он?

Съели за милую душу.

Остановись, мгновенье, ты прекрасно!

Остановилось.

С людьми, держащими руку на пульсе времени, случилась истерика…

В этом мире неподдельна только ненависть…

Живем отдельно, только спим вместе. И не просто счастливы, а даже есть о чем поговорить.

На Южном кладбище вдова над гробом убивается:

– На кого ты, Ваня, нас покинул?!

Сзади возмущенно раздается:

– А можно громче?! Сзади нам не слышно!

Чист на руку. На правую. Левша.

Не выходя из дому, пишу диссертацию на соискание ученой степени: «Творческое долголетие домашних тапок». Не выходя же, заметил, что мужчина бреется каждый день, в связи с чем замыслил диссертацию «Плодородие лица».

Вдова, заламывая руки, причитала:

– Он нас никогда не огорчал! Даже умер – во время рекламы!

Дурь так и пёрла из нее. И я подумал: благодатнейшая почва!

Однажды я повстречал взаправдашнего призрака. Зимой. Я ехал на трамвае. Все сидячие места были заняты. А ехали мы долго. Тут один обычный с виду человек подхватился – и на пустынной остановке соскочил. Я тут же сел. Но место – оказалось не нагретым!..

В магазине покупаю я морковку. В сторону откладываю кривенькую. Продавец вздыхает, но молчит. Мои требования от морковки к морковке возрастают. Наконец она срывается:

– А эта чем вам не понравилась, мужчина?!

– Я эстет.

Виновато:

– Что ж вы раньше не сказали?! Извините…

Служить бы рад, прислуживаться – точно!

Если дуракам везет, так что, я умный?!

И создал Бог небо и землю. И посмотрел на плоды рук Своих. И сказал Бог:

– Это хорошо.

Но тут появился Редактор…

– К счастью, я не знаю вашего имени…

Драка.

Занавес.

Находясь в «Полете» (дом приезжих), я ошибся дверью. Распахнул – а там целуются взахлеб: он, она… Еще чуть-чуть – и перейдут уже к заветному. Я смутился несказанно: