Заставь меня влюбиться - Селина Аллен

было потрясающим, жаль, что обстоятельства были далеки от того, чтобы назвать их столь же прекрасными.

Крики чаек усиливались, как и звук раскатов волн. Синяя вода бликовала, отражая солнечные лучи. Мы подошли ближе к воде. Я освободила Аврору от желтых башмачков, кинула на песок свою джинсовую куртку и посадила на нее дочь, сама села рядом. Песок здесь был влажным и Аврора, издав вопль полной детской радости, принялась играть с ним.

Я знала, что на Западном побережье практически не купаются. Благодаря мощным течениям с Антарктиды вода здесь холодная. Даже температура воздуха в тридцать-сорок градусов не способна прогреть толщу воды. А еще здесь огромные волны.  

В Нью-Йорке другие пляжи, теплые и спокойные. Однако нам с дочерью так ни разу и не удалось погулять по песчаному берегу. Сначала она была слишком мала, а когда подросла, я не могла найти свободной минуты для поездки.

– Я думал, ты сбежала. – Из-за шума волн я сначала решила, что мне почудилось. Прикрывая глаза рукой от солнца, я взглянула на Конрада. Он стоял позади нас. Руки его были спрятаны в карманах джинсов. Ветер трепал края его черной футболки. Иногда он подхватывал ткань и лишь на секунду открывал кусочек загорелой кожи Конрада. Я помнила, как выглядел без футболки этот мужчина, будто переспали мы с ним не два года назад, а вчера. Да и футболка, которая явно была ему свободна, не могла скрыть крепких, словно сталь, кнутов мышц.

Аврору я все это время держала за краешек кофточки. Ведь моя дочь в любой момент могла сорваться и побежать к океану. Она была бесстрашной маленькой девочкой.

– По воде? И куда я, по-твоему, направлюсь, в Японию? – фыркнула я, поворачивая голову к океану и моей малышке, играющей на песке.

– Возможно. В восьмидесятых годах девятнадцатого века японцы бежали от разрухи в стране и селились на Западном побережье, – деловито выдал он.

Надо же, какой умник.

Я усмехнулась.

– И что же они здесь делали?

– Кто-то отправлялся на Гавайи, кто-то в Орегон, плантации сахарного тростника, строительство железных дорог...

– Это был риторический вопрос, – хмуро бросила я.

Солнце грело мои плечи. Но микроскопические капельки соленой воды, приносимые ветром, попадали на кожу и не давали ей перегреться.

Вдоль береговой линии пляжа было очень мало людей, в пятистах метрах справа и слева от дома Конрада располагались другие дома, все они были выполнены в едином стиле, полагаю, это было сочетание минимализма и хай-тека.

Спиной я ощущала его взгляд. Видела на песке крупную тень его фигуры и начинала раздражаться. Какого черта он стоит над нами? Так теперь будет всегда? Конрад посадит меня на цепь, чтобы я не увезла Аврору?

Я встала, небрежными движениями отряхнулась от песка и подхватила дочь на руки.

– Мы переехали, как ты хотел, что дальше? Будешь примерным отцом? Есть какие-то правила? – холодно спросила я.

Конрад молчал, тяжелым взглядом прожигая мое лицо. Он смог увезти нас, но если этот мужчина думает, что я буду жить строго по его правилам, то вынуждена разочаровать.

– Аврора будет расти под моим присмотром. Наши с тобой жизни не меняются, – наконец выдал он. Его тон был строгим и ровным, словно Конрад разговаривал не с матерью своего ребенка, а с бизнес-партнером, который нарушал один из пунктов договора.

Он не знает. И это частое мужское заблуждение. Правда в том, что если ты ответственный родитель, то с появлением ребенка твоя жизнь в любом случае изменится.

– Хорошо, только я хочу, чтобы ты не водил сюда других женщин, – прямо сказала я.

В его глазах промелькнуло удивление, затем он перевел взгляд за мою спину, явно недовольный такой смелой просьбой.

– Ты, видимо, чего-то не понимаешь, это мой дом, Сабрина, и это я буду решать, кого сюда водить.

Я кивнула и нежно отстранила ручку Авроры, которой та сжимала и тянула в сторону пряди из моего хвоста.

– Пока в этом доме живет моя дочь, ты не будешь никого сюда водить. Если ты взялся обеспечивать ей безопасность, то потрудись предоставить безопасную зону для становления ее психики. Я прекрасно понимаю, каков твой стиль жизни, за время работы на тебя я успела сделать некоторые выводы, но если ты хочешь быть хорошим отцом, то держи всю грязь как можно дальше от Авроры.

Он поджал губы, но задумался, в синих глазах отразилось понимание.

– Принимается. Все мои контакты будут на стороне, – пообещал он.

Контакты. Много ли у него таких контактов? Даже думать не хотелось.

– Отлично. Мои контакты также останутся на стороне, – зачем-то ответила я, хотя никаких контактов у меня не было уже два года. Конрад был последним мужчиной, с которым у меня был секс. Но ему об этом знать не обязательно.

– Твои контакты? – переспросил он так, словно не мог поверить в мои слова.

– Ну да, или ты думаешь, что только у тебя есть потребности?

– Но у тебя же дочь, – сказал он. От столь нелепого аргумента мне хотелось рассмеяться ему в лицо.

– У тебя тоже, – напомнила я.

– Я понял, тогда говори мне заранее, когда соберешься заняться сексом с кем-нибудь, я останусь с дочерью, – слишком нервно для человека, которого не заботят мои контакты, выдал он. 

И снова я была поражена его наивностью. Будто бы Конрад знал, что такое «остаться с ребенком». Он выглядел так самоуверенно, ронял громкие фразы, но совершенно в этом не разбирался. Аврору я с ним все равно не оставлю. Я ему не доверяю, да и как можно поверить человеку, у которого в голове одни лишь «контакты»?

– Она любит играть в песке, – заметил Конрад, пока я пропадала в своих мыслях. Мой взгляд прошелся по маленькой фигурке дочери.

– Она любит играть со многими вещами, потому что она маленькая девочка, – фыркнула я.

Конрад проигнорировал этот выпад, улыбнулся Авроре и коснулся грязной ручки дочери.

– Должно быть, это весело, – сказал он, поглаживая пальцы малышки.

Аврора пристально смотрела на него своими большими синими глазами, затем немного наклонила голову и улыбнулась ему одной из своих сражающих наповал улыбок. Конрад тихо рассмеялся. От звонкого мужского смеха, я почувствовала, как по моим рукам побежали мурашки, приподнимая каждый маленький волосок на моей коже. Поймав себя на том, что хочу улыбнуться,