Ведьма под прикрытием - Анна Рейнер

снова запустил коготки в душу. Стоило бы уже перестать бояться, перестать воспринимать Сиери как монстра, но…

Забыть, как по одному щелчку его пальцев мучительная смерть настигла сразу две дюжины человек, я не могла. Невозможно просто взять и выкинуть все это из памяти. Пройдут годы, а перед глазами все будет стоять эта жуткая картина.

А может, речь пойдёт о Мине? Теперь страх за себя исчез, уступив место беспокойству за подругу. Я боялась, что больше её не увижу и внезапно для самой себя поняла, что мне отчаянно не хватает её ворчания. Пусть ругается и злится, лишь бы была рядом.

— Не смотри так затравленно. Я не причиню тебе вреда. — Он тоже сел в кресло и сложив руки домиком, посмотрел на меня задумчиво. — Я хочу, чтобы ты понял — во мне нет зла, собственно, как и добра нет тоже. Я не страдаю, когда приходится лишать жизни людей, но и не рад их смерти. Я тот, кто я есть, Кир и это не изменить. Хотел бы я тебя убить, поверь, не стал бы медлить ни секунды. Поэтому твой страх не оправдан.

Я мысленно хмыкнула. Не оправдан? Серьёзно? Не он ли буквально сегодня утром обещал лишить меня языка и угрожал убить, если увижу его без маски? А теперь убеждает, что мне незачем его бояться? Странно все это как-то…

Я пыталась понять сидящего напротив мужчину хоть немного, но в нем было столько противоречий, что это пугало ещё больше.

— Даю слово, что не причиню тебе вреда и предоставлю защиту, — продолжил он. — Не позволю тебя обидеть. Никому. Просто скажи, кто тебя подослал и твой кошмар закончится. Я же вижу — шпионишь ты не по своей воле.

Предки не дадут соврать, как я хотела бы рассказать правду! Не потому что верила в данное советником слово, а потому что устала врать и скрываться под мороком, устала бояться и ждать расправы. Но клеймо инквизитора все ещё служило абсолютной гарантией моего молчания. Проклятый Кариастель Реджин! Чтоб ему пусто было!

— Я понимаю, порой сложно сказать правду, — так и не дождавшись ответа, глухо произнес он. — Я не хочу давить, не хочу чтобы ты меня ненавидел. Просто знай — мне ты можешь довериться. — Сиери поднялся, раскрыл портал, но прежде чем скрыться в синем пламени, обернулся: — Лой останется здесь — присмотрит за тобой. Отдыхай. Ночью ты мне понадобишься.

Портал исчез, а тень королевского советника скользнул в угол и не сводил с меня взгляда. На все вопросы о Мине он молчал — разговорить его так и не удалось.

Вскоре веки налились свинцовой тяжестью. Я прилегла на кровать и не заметила, как уснула.

Открыла глаза уже глубоко за полночь. Спала я, судя по всему, долго. Вот только не понятно, почему Таггар Сиери так и не разбудил меня, ведь сам говорил, что ночью я ему понадоблюсь.

— Лой? — позвала я, чтобы узнать, где его хозяин, но ответа не последовало.

Встав с кровати, я подошла к окну. Сегодня светила яркая луна и в ее неверном свете Разлом казался оскаленной пастью неведомого исполина. Я долго вглядывалась в очертания бездонной трещины и неожиданно заметила на самом краю одинокий мужской силуэт.

***

— Это было предопределено, — прошептал Таггар Сиери, не отводя взгляда от бездонного зева. — И они вернулись…

Там, внизу, клубился туман, скрывая дно Разлома. Но не туман беспокоил советника и не исполинская трещина, рассекающая земную твердь. Его тревожили еле ощутимые эманации силы, которыми был пропитан воздух возле Разлома. Пройдет ещё тысяча лет, закончится вечность, и наступит другая, но ни с чем и никогда он не спутает эту магию.

Кулаки королевского советника сжались, губы сошлись в тонкой линии. Словно со стороны он услышал скрип собственных зубов. Когда-то давно он изгнал эту падаль из мира, изменив ток незримых магических течений, причём таким образом, что в самом мире стали образовываться "застойные лужи", места, где альфары становились бессильны и проваливались в Нижний мир.

Теперь же они нашли способ вернуться, чтобы отомстить ему за долгие века изгнания. Но почему тогда медлят?

Неопределенность раздражала. Словно наяву вспомнился последний бой альфаров. Они бились, будто раненые псы, но все равно потерпели крах, и от некогда могущественной расы остались лишь легенды.

Да, он одержал победу, но какой ценой?..

Таггар Сиери был вынужден надеть маску, а с бессмертием постепенно исчез смысл существования: всё вокруг потеряло краски, мир стал серым и безликим, ничто не радовало, не заставляло сопереживать.

Но буквально вчера всё изменилось, да так, что не находилось слов, чтобы выразить весь абсурд происходящего! Потому что с первого взгляда мальчишка вызвал в нём влечение, причём не только душевное…

Такое просто в голове не укладывалось! Какое-то проклятье! Наваждение! Сиери будто в один миг лишился разума, вся логика летела к чертям, когда он смотрел в жёлто-карие глаза Кира.

За бесконечно долгую жизнь у королевского советника было много женщин. Он менял их, как перчатки, не особо задумываясь об их чувствах. И кто бы мог подумать, что однажды Мироздание решит сыграть с ним злую шутку, привязав к мальчишке. Да, Таггар Сиери наконец-то признался самому себе, что его неумолимо тянет к Киру, будто он…

Да быть такого не может! Просто советник давно не пользовался женским вниманием — в этом всё и дело. Когда с Разломом будет покончено, Таггар не выпустит из постели свою любовницу целые сутки, а может, и двое. В ее жарких объятиях он вряд ли вспомнит о своем новом помощнике. От этой болезненной страсти необходимо срочно избавиться, выкорчевать, как сгнивший корень, и самый верный способ — устранить саму проблему. Но стоило представить, что он больше не увидит смазливой физиономии, не услышит бархатистый голос, не ощутит пленительный запах Кира, внутри сразу начинало что-то протестовать. Простит ли он себя, если лишит мальчишку жизни, Сиери не знал. Зато знал точно: видеть в его глазах страх невыносимо. И утром он не хотел его пугать, но мысль, что так рисковать можно только ради очень близкого человека, привела в бешенство. Нервы сдали и, как итог, Кир ему не доверяет, хуже того — смотрит, как на монстра. Королевский советник пытался объяснить ему, что страхи напрасны, что что бы ни случилось, он его защитит, но быстро понял: бесполезно. Пока Кир сам не захочет — он не расскажет правду. А давить на него советник не хотел, боясь, что пропасть между ними станет ещё глубже.

Лёгкий ветерок подул