Личное дело майора - Марина Анатольевна Кистяева

совсем подходящее слово для товарища с генеральскими погонами.

Из голоса матери ушла тревога. Она и пошла за ним с одной целью – убедиться, что сын не натворит дел, не сорвется.

– Гордишься им?

– Не знаю. Наверное… Жень, что бы ты ни думал, мы встречаться начали три недели назад. Не устояла я перед его натиском. Такое бывает.

– Мам, вот чего ты оправдываешься? – Евгений повернулся к родительнице всем корпусом и посмотрел в лицо. Прямо, открыто.

Та не отвела взгляда и мягко улыбнулась.

– Не знаю, – повторилась она.

Женя скривил губы и положил руки на плечи матери.

– Мам, я не в восторге… Честно. И не жди, что в ближайшее время я сяду с отцом за общий стол. Встречаетесь – ваше дело. Я вмешиваться не буду.

– И на том спасибо, – посмеиваясь, съехидничала Александра Анатольевна.

– Да не за что, – в тон ей ответил Женя.

В голове, конечно, была каша. Мама снова с генералом Тихоновым! С человеком, по которому слезы лила ночами, думая, что сын спит и ничего не слышит. И которого он сам учился ненавидеть… Винил его в том, что мама несчастна. Что тот променял маму и его на карьеру! Выбрал тощую белобрысую мымру вместо них! Женя понятия не имел на тот момент, как выглядела женщина, вставшая на пути семьи Тихоновых. Ему хотелось думать, что она страшная и нескладная.

Позже и это перестало иметь значение. Остались глухая обида и полное неприятие всего, что связано с отцом.

Будучи сопливым юнцом, Женя решил, что пойдет в силовые структуры. Назло отцу. Достигнет высот, званий. И без его помощи!

Со временем, конечно, пыл поубавился. Пришла реальность. Нет, Берсерку нравилась его служба, он не ошибся с выбором. Он был на своем месте.

Но отношения с отцом налаживать и не планировал. Тот по первости пытался с ним встретится, потом отмахнулся. На двадцатипятилетие Евгению принесли пакет, в котором находилась дарственная на квартиру. Сказать, что он охренел, – ничего не сказать.

Много эмоций было…

Сегодня же он усомнился… Неожиданно. И задал себе тот же вопрос, озвученный Лизкой ранее: а была ли измена.

Жизнь – это не черное и белое. Ему ли не знать.

– Я пройдусь, мам.

– Через час садимся обедать.

– Я вернусь.

Скоро прилетает Тамара, и ему есть что ей сказать.

***

Аэропорт гудел, жил своей жизнью. Кто-то торопился, нетерпеливо толкая впереди себя чемодан. Кто-то лениво прогуливался, зная, что впереди много часов ожидания. Евгений точно знал, куда идти ему. По привычке сканируя ближайшее пространство вокруг, он двигался в зону прилета.

Прибыл он заранее. Пусть самолет и приземлился по расписанию, Тихону важно было охватить всех встречающих. Чтобы не пропустить ее...

В руках, как и полагалось встречающему, цветы…

Объявили о прибытии рейса. Отлично. Значит, Тома скоро появится. Вот-вот.

Волнуясь и неловко улыбаясь, всматривался в толпу людей.

Пока глаза не зацепили знакомую фигуру. Мужскую.

Евгений повел головой, инстинктивно расправляя плечи, готовый если не к прямой стычке, так к противостоянию точно.

Вот какого, а?!

В висках запульсировало, во рту пересохло.

Не он один приперся встречать Тому. Тот хмырь, что как-то увез ее с госпожой судьей, тоже наблюдался. И тоже с цветами.

Сотов Клим, мать его, Васильевич, кажется. Или Витальевич. Да какая разница! Евгений мысленно кивнул. Ок. А чего он хотел? Сначала отталкивал девочку, решив, что не потянет ее, что она достойна лучшего в плане финансирования. Сейчас что?..

Сейчас будет завоевывание. И точка.

Хрен он Томку отдаст! Ясно?

Тихонов нахмурился до ломоты в мышцах.

Сотов же начал движение… Евгений проследил за ним взглядом. Он не мог пропустить Тому!

И правда…

Не мог.

Потому что этот хер встречал невысокую молоденькую блондинку, которая смущенно приняла от него букет и немного даже увернулась от поцелуя Сотова. Или Тихонову показалось с расстояния?

Зато какое ликование хлынуло в кровь, когда Евгений понял, что Сотов не по душу Томы. Адреналина хапнул дай боже.

В этот момент он увидел, как в зал вышла новая группа прибывших.

И среди них она… Тома.

глава 10

ГЛАВА 10

Выглядела она как всегда так, что мужики сворачивали головы. Точнее, ошивались вокруг нее. И вроде бы ничего на этот раз на ней этакого не надето! Трикотажный спортивный костюм, волосы собраны в хвост. А пипец. Мужиков вело.

Жека видел…

И поспешил к ней, чтобы обозначить свое право. Было ли оно у него или нет – уже другой вопрос!

Тамара отдалилась от группы, достала телефон. Да ну нафиг!

– Привет. Теперь ты в зоне действия сети?

Девушка встрепенулась, вскинула голову, ища источник обращения.

Когда ее взгляд остановился на Евгении, у того щелкнуло в груди. Кровь в лицо бросилась. Вихрь эмоций обрушились на него с головой, меняя спектр и окрасы ежесекундно. Он выдохнул…

– Женя?

– Он самый.

– Что ты тут делаешь? – На ее лице удивление сменилось растерянностью. И радостью, которую она даже не пыталась скрыть.

– Это тебе. – Евгений вручил ей цветы, точнее, впихнул и забрал чемодан. – Пошли…

– Жень…

Он перехватил рукой ее ладонь и потянул за собой.

К себе. В машину. Подальше от всех.

А там…

Закинул чемодан в багажник, распахнул переднюю пассажирскую дверь, не особо тактично подтолкнул Тому вперед, не упустив возможности провести рукой по ее аппетитной попке.

Тамара что-то попыталась сказать, но он ее не слушал.

Не сейчас…

Обойдя машину, сел и сразу же притянул ее к себе. Она пискнула, протестуя, но ему оказалось все равно. Поздно. Он спустил внутреннего зверя с цепи, и тот скорее сдохнет, чем откажется от Томы. От возможности прикоснуться к ней, втянуть ее сладкий запах в себя.

Первые секунды Тамара упиралась, даже что-то пыталась сказать ему прямо в губы. Нихера! Тихонов и не думал слушать. Он жадно брал ее поцелуй, положив руку на затылок, чтобы уж наверняка. Чтобы никуда не делалась…

Тома обмякла, застонала и обвила его шею руками. Вцепилась намертво. Что ему и требовалось. Их зубы столкнулись, издав забавный скрежет. Женя толкнулся языком вперед. Вот так… Чтобы внутрь. К ней. И она к нему. Губы к губам. Вкусная… Такая вся мягкая и вкусная.

Он разорвал поцелуй, но отлипать от Томы не спешил. Так и дышал ей в лицо, ловя ее дыхание.

– Жень, ты чего? –