Пепел войны - Станислав Сергеев

  Когда до кромки леса, за которым начиналось поле, где были русские позиции, на дорогу перед головным танком, легким Т-II, выскочили несколько пехотинцев и замахали руками. Дав команду по ТПУ (танковое переговорное устройство) остановиться, замахал руками, и когда машина остановилась, спрыгнул с брони своей командирской 'четверки' и побежал навстречу пехотинцам, среди которых старшим был обер-лейтенант.

  Когда он подбежал, пехотный офицер представился, но из-за работы двигателя танка он расслышал половину сказанного. Повернув голову, он крикнул механику-водителю головного танка заглушить двигатель и уже спокойно мог поговорить с пехотой.

  Рудольф четко козырнул и представился.

  - Обер-лейтенант Деме, командир роты первого батальона 33-го танкового полка.

   Тот видимо поняв, что его не расслышали, быстро представился, но Деме это было не интересно. Поэтому прослушав доклад пехоты, он мрачно спросил:

  - Ну что там?

  Вещун неприятностей не просто выл, он орал и обер-лейтеннту было элементарно страшно, хотя как нормальный немецкий солдат он этот страх загонял подальше и не давал ему овладеть разумом.

  Пехотинец быстро обговорил взаимодействие и показал на карте позиции противотанковой и зенитной артиллерии противника. Уточнив рабочие вопросы, Деме быстро созвал командиров экипажей и провел быстрый инструктаж - до начала атаки оставалось не больше пяти минут.

  И настало время, люки закрыты, двигатели взревели и танки, гордость и сила Германии железной лавиной двинулись по дороге в сторону русских позиций. Вот выход из леса и бронированные машины уверенно, как на учениях стали разворачиваться в цепь широким фронтом. Над позициями противника стоял дым от многочисленных взрывов - точно в срок открыла огонь почти вся артиллерия, которую удалось, не смотря на действия диверсантов, подтянуть к зоне боевых действий. Со стороны русских засверкали выстрелы орудий и, идущий впереди легкий танк замер и задымился.

  Деме коротко бросил в ТПУ:

  - Короткая.

  Танк ненадолго замер, и короткоствольная 75-мм пушка его танка оглушительно хлопнула, отправив снаряд в сторону противотанковой батареи русских. Сразу после выстрела танк снова дернулся, чуть изменил курс, сбывая прицелы противнику. Деме повернул триплекс в командирской башне, рассматривая с высоты сиденья поле боя. Четыре танка уже замерли и два из них горели яркими кострами. Но времени отвлекаться не было, снова короткая остановка и выстрел. По броне танка застучали пули. Слева чуть обогнав командирский танк вырвалась машина Вольфганга Зиглера, приостановилась, чуть повела башней и раздался выстрел. Все как на учениях, Деме аж ощутил некоторую гордость за своих подчиненных, но, мгновением, позже идущий впереди танк, окрашенный в привычный темно-серый цвет, буквально разлетелся на части, превратившись в огненный шар. Даже находясь за броней, обер-лейтенант ощутил силу удара, и его командирская машина вздрогнула от близкого взрыва.

  В смотровом устройстве на миг мелькнула странная боевая машина зеленого цвета, как это принято у русских, и ловко скрылась за горящим танком, не дав возможности наводчику, прицелится.

  'Надо отходить, русские, кажется крупнокалиберные гаубицы выставили на прямую наводку', подумал про себя Рудольф Деме и закричал в ТПУ механику-водителю.

  - Стой, отходим.

  Танк резко остановился и начал пятиться. Пару раз стреляла пушка по русским позициям, но это была уже агония - бой и так уже проигран. Деме снова осмотрел поле и попытался среди дыма высмотреть уцелевшие танки его роты.

  'Странно, почему так мало танков? Где все остальные?'. Не раздумывая, он открыл люк и выглянул, пытаясь рассмотреть в дыму, что происходит сзади. Увиденное зрелище заставило его замереть.

  Буквально возле самого леса горели четыре танка, создав импровизированную пробку, через которую не могли прорваться остальные машины роты. Отсутствие связи с экипажами поставило часть роты сразу в отчаянное положение. То, что русские их перехитрили, сразу стало понятно. Они пропустили часть роты, сосредоточенным огнем заперли проход и теперь как в тире расстреливают прорвавшиеся танки.

  Тут же раздался страшный удар и взрыв. Потеряв на несколько мгновений сознание, обер-лейтенант ощутил себя лежащим на земле возле горящего танка, из башни которого вырывались языки пламени, и отрешенным взглядом смотрел, как идущая следом 'тройка' лейтенанта Венцеля, получив тяжелый снаряд в лоб, буквально взорвалась изнутри, раскидав вокруг горящие обломки.

  'Чем же они стреляют?'. И тут ответ на этот вопрос сам показался на поле. Большая, тяжелая боевая машина с приплюснутой башней и длиннющей крупнокалиберной пушкой буквально летела по полю, с невозможной для такой махины скоростью. Не останавливаясь, танк громко выстрелил своей необычной пушкой и, повернув голову, Деме увидел, как еще один танк его роты превратился в пылающий костер. Как продолжение фантастичности картины, русский монстр, после выстрела, как сказочное существо, выдохнул через ствол облако порохового дыма.

  'Продул ствол... Странно, как он может так точно стрелять на такой скорости...', мысленно и отрешенно подумал про себя обер-лейтенант. Из-за спины раздался хлесткий выстрел и прямо над головой Деме пролетел снаряд и ударил русский танк практически в лоб, срикошетил и с визгом свечкой ушел в небо. Танк-монстр сразу резко развернулся, и чудовищная пушка повернулась в сторону оглушенного немецкого танкиста. Он повернул голову и рассмотрел, что Т-III спрятавшись за горящим танком, как из засады, пытается расстрелять русского. Еще выстрел и еще один рикошет, не причинивший вреда. В ответ грохнула длинная пушка, буквально сбив с ног Деме чудовищным воздушным давлением. Один из последних уцелевших немецких танков, так и не успевший спрятаться за свою импровизированную защиту, получив бронебойный снаряд, превративший внутренности боевой машины в кашу из кусков мяса и изломанного железа, замер и начал медленно и неуверенно разгораться.

  За русским тяжелым танком с такой же скоростью неслись еще два, меньшие размером, но не менее необычные, больше похожие на зубило с гусеницами. Их маленькие башни окрашивались непрерывными вспышками спаренных с пушками пулеметов, расстреливающих идущих за немецкими танками пехоту. Уже не сомневаясь в исходе боя, Деме оторвал взгляд от картины русских боевых машин и оглянулся. Все поле было заставлено горящими машинами его роты и усыпано телами пехотинцев в серых мундирах, выжившие из которых в панике убегали к лесу, от контратаковавших русских, таким жестким способом доказавших свою силу.

  Горько усмехнувшись, обер-лейтенант, с трудом встал на колени, расстегнул кобуру, попутно удивившись дымящемуся на руках комбинезону, достал пистолет и вытянул руку в сторону набегавших русских пехотинцев, которые уже были совсем рядом.

  Он дрожащей рукой успел сделать всего два выстрела, когда подбежавший русский, с перекошенным лицом, выбил из рук пистолет и со всего размаху всадил ему в грудь штык немецкого трофейного карабина...

  ***

  Этот штурм я надолго запомню. Столько горелой техники за раз я еще никогда не видел. Но и наших много полегло. Ковальчука отправили сразу с первой партией раненных и он уже лежал на операционном столе у Ольги с Мариной, подбитый БТР и БМП-2 уже тоже утащили и с помощью немецкого трофейного тягача загнали в боксы, где раньше стояли немецкие грузовики. После массированного артиллерийского обстрела наш автопарк резко уменьшился, поэтому приходилось одни и те же машины гонять по несколько раз. Ближе к часу ночи закончили отправку раненных и уцелевшей техники, которая могла составить интерес для советского командования. Обязательным условием, которое поставил, и меня поддержали все без исключения, был обязательны сбор тел погибших бойцов и командиров нашей сборной бригады и их отправка на ту сторону Днепра. Хорошо, что перед самым началом боев, после распределения освобожденных военнопленных по подразделениям составили обязательные списки, с анкетными данными, по которым впоследствии можно было идентифицировать погибших. Да, будет братская могила, но в ней будут похоронены не безымянные воины, даже в такой мелочи мы должны помогать потомкам.

  К двум часам ночи стали вывозить грузовики забитые уже бойцами, снимаемыми с позиций, оставив небольшие заслоны, для создания видимости. Немцы ничего не предпринимали, только изредка из-за леса постреливали гаубицы и иногда давали о себе знать пара минометных батарей. Павлов, вооруженный неким подобием акустического локатора, составленного из двух разнесенных микрофонов с узкими диаграммами направленности, после двух-трех залпов выявлял позиции противника и немедленно и вполне эффективно отвечал огнем трех оставшихся в его распоряжении гаубиц. После таких дуэлей, к середине ночи, немцы вообще боялись нас обстреливать.