Слишком борзая! - Алина Савельева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Так, стоп! А не тот ли это инвестор, с которым ты всю ночь куролесила, м-м-м? — зазвенел голос папы сталью.
Тьфу ты! Завралась так, что еще хуже сделала! Не язык, а помело!
— Нет! Это другой… совершенно посторонний человек! — разумеется, не созналась я.
Тима я вряд ли когда-либо еще увижу, так что почти правду сказала.
— Не лги мне, Милена! — рыкнул папа, своим волчьим чутьем распознав ложь. — Я из этого… постороннего! Потустороннего сделаю!
— Так, хватит! Милая, сделай из этого месива блины или оладьи, а мне с папой нужно поговорить! — вмешалась мама, пока миску не пришлось менять на тазик побольше.
Родители удалились, а я со злостью схватила миксер, но не успела толком измельчить и перемешать, как зазвонил мой мобильный.
Номер отобразился явно забугорный, поэтому догадаться, кому не спится под дождливым небом Лондона, было несложно. Обида на Тима приправилась очередной ссорой с папой, и в том же «приподнятом» настроении я рявкнула в трубку:
— Чего тебе?
— Милена? Доброе утро, Малышка.
Ответить я ничего не могу. Вот уехал и уехал! Я бы, может, и забыла через пару недель! Всё бы забыла! А сейчас, едва голос его услышала, и в груди все защемило. Одновременно от радости и боли.
— Чем ты занимаешься? Еще в постели? — не дождавшись ответа, спросил Тим.
После нескольких глубоких вдохов удается взять себя в руки.
— Не твое дело, — отвечаю немного резче, чем необходимо для демонстрации безразличия.
Злясь на себя, что не нахожу сил бросить трубку, врубаю миксер на полную мощность.
— Что, черт возьми, это за звук? Ты можешь это выключить? — требует нахал.
— Это вибратор! Углубляю, так сказать, полученные у тебя знания! — незамедлительно просыпается во мне стерва. Чудесное утречко!
На мгновение воцаряется ошеломленная тишина. На моих губах играет откровенно издевательская ухмылка только от мысли, в каком шоке он сейчас сидит.
— Ты… ты… о, черт! — слышу приглушенную брань из динамика.
Фантазия рисует мне, как его член становится твердым в штанах, и это заводит меня саму не на шутку.
— Леди Милена! Нельзя же так шутить! У меня сейчас… сердце выпрыгнет! — ворчит Тим.
Фоном слышу его тяжелый шаг, хлопок двери и шелест побежавшей из крана воды. Жарко стало в Лондоне сыром?
— М-м-м, — намеренно издаю стон, для пущей правдоподобности сунув себе намазанный вареньем палец в рот. — Какие шутки, Тиму-ур-р-р? Ты сам это начал, теперь у меня есть потребности в разврате.
Жгучее желание сделать ему больно только усиливалось. Солгал, уехал и наглость имеет звонить? Чем не повод выкрутить ему жилы, тем более что это оказалось проще простого.
— Сейчас же медленно опусти вибратор на пол, леди Милена! В следующий раз я оттрахаю тебя так, чтобы ты еще неделю чувствовала меня внутри! — гремит голос из динамика, от глубины и насыщенности которого волосы на затылке зашевелились.
— Отставить разговоры! В моем воображение твой рот сейчас слишком занят для этого! Хочу, чтобы ты целовал мои бедра, царапал их своей щетиной, — как можно слаще мурчу я в трубку. — Еще я купила в секс-шопе прищепки и…
— Откуда у тебя такие познания, Сладкая? — вкрадчиво интересуется Тим, понижая голос.
— О, в игрушках я профи! Мои подопечные маньяки такие фантазеры! — хмыкаю в ответ.
Если в практике я еще сопля зеленая, то в теории фору дам даже извращенцу Аристову, у которого «пыточная» для сексуальных утех оборудована на зависть всяким Греям. Последний маньячелло «порадовал» целым контейнером таких улик.
— Имей в виду, Малышка, все, что ты назовешь, будет использовано против тебя, — с тяжелым дыханием угрожает Тим. — Будь я рядом, ты бы уже лежала на столе с отшлепанной задницей! Хочешь кончить, Малышка?
Произнесенная на выдохе последняя фраза моментально воспламеняется в голове и стремительно несется по венам, обжигая всё внутри.
Игра «накажи Тимми» внезапно становится взрывоопасной и для меня тоже.
— Чувствуешь, как я покусываю мочку твоего уха, медленно спускаюсь к шее, кончиком языка пробуя вкус твоей кожи? Сжимаю в ладонях твои бедра и отодвигаю трусики в сторону?
Вашу мамашу! Низ живота полыхнул огнем, словно в нем чан с кипятком расплескали. Бедра инстинктивно сжались, пальца ног скрутило, и теперь уже мое сердце стучит в ушах.
Перед глазами только гора мускул, прижимающаяся к моему раскаленному телу, и я практически ощущаю его аромат.
Время и место совершенно неподходящее для подобной игры. И практически окольцованный самец на том конце провода тем более не лучшая кандидатура. И только эта мысль слегка отрезвляет.
— Не останавливайся, — тихо охая, прошу я, сползая на прохладный пол у шкафа.
Все что мне остается — пытаться не сгореть заживо от его пошлых фраз и наблюдать за дверью, чтобы не быть застигнутой врасплох.
— Черт, Милена, ты не представляешь, что ты со мной делаешь! Моим членом сейчас можно гвозди забивать! Я чертовски твердый, Малышка.
— Сделай это со мной, слышала, сегодня у вас очень сексуальная погода, — прошу я и прикусываю нижнюю губу от пожирающего изнутри желания.
— Как это?
— Влажность девяносто пять процентов. Я такая мокрая, Тим-му-ур, — снова намеренно издаю тихий стон, но едва ли я сейчас лгу.
Ставлю на кон всё что есть — я бы непременно получила оргазм только от сексуального звучания его голоса.
— Леди Милена… о, черт! — издает утробный рык Тим и я слышу звук расстегиваемой молнии.
Победная ухмылка появляется лишь на долю секунды, смятенная представленной картинкой, где Тим сжимает в руке свой член. Уверена, даже посреди Сахары в полдень мне было бы намного прохладнее.
— Я накажу тебя за эту выходку, Малышка! Приеду, задеру твою юбку на задницу, перегнув через стол, и отшлепаю! В клочья разорву твою одежду и оставлю на тебе лишь твои гребанные каблуки! — свирепо рычал Тим, превращая мой мозг в желе, а тело в один оголенный нерв, требующий прижаться к его твердому телу и почувствовать жар каждым миллиметром кожи.
— Ещё. Еще, Тим-м-у-ур-р, хочу ещё!
— Я заставлю тебя саму насаживаться на мой член, Милена, и умолять трахнуть тебя! А потом вытрахаю из тебя всю
