Лабиринты чувств - Татьяна Артемьевна Дубровина

— Ну, Юльчик! Ты теперь меня выгонишь, да?

Так она просто боится! Пойти-то пока некуда… Денис ее наверняка не пригласил к себе пожить. Эх, сестрица! Бессовестная и… неприкаянная.

Юля помолчала. Приняла решение:

— Теперь-то зачем? Раньше надо было гнать. Или еще лучше — вообще не впускать. А сейчас живи уж, куда тебе деваться. Все, что могла, ты уже поломала. Больше ломать нечего.

— Как! Разве ты не простишь Диса? Он тебе не нужен?

— Можешь оставить себе. Вот еще, драгоценность!

— А мне он на кой хрен?! — возмутилась Ольга. — Что я, мужика себе не найду?

— Ты-то найдешь. Ты везде найдешь. Даже под одеялом собственной сестры.

Оля страдальчески вздохнула:

— И зануда же ты все-таки, Юльчик! Заладила одно и то же. Не надоело?

— Надоело. До чертиков. Ладно, давай спать.

Ольга засопела сразу же: накувыркалась, видно. Физическая нагрузка — лучшее средство от бессонницы.

Юле же удалось забыться только под утро…

— Юленька, Юленька! — Лида осторожно трогала ее за плечо. — Тебя к телефону.

— Так рано? Пусть попозже перезвонят.

— Там кто-то важный… Какой-то директор из Франции… Вроде через переводчицу говорит…

Из Франции?… Юля туго соображала спросонья.

Наверное, какой-то деятель, заключивший контракт с Денисом? Но она тут при чем? Со вчерашнего дня она не имеет к режиссеру Ивашенко никакого отношения…

— Юленька! — напомнила Лида. — Они там ждут, на проводе. Звонок-то, может, международный…

— Ох, грехи наши тяжкие! — Юля нехотя перелезла через спящую сестру. Та даже не пошевелилась.

Обернулась по привычке банным полотенцем вместо халата, босиком прошлепала в коридор, взяла трубку:

— Синичкина у телефона!

В ответ послышался немолодой женский голос:

— Юлия Викторовна? Минуточку, соединяю с Тарасом Францевичем…

— С кем, простите? — Но в трубке уже послышалась приятная электронная мелодия: там переключили селектор.

Францевич… Из Франции… Какая-то идиотская игра слов… Кто-то решил подшутить, наверное.

— Добрый день, Юлия Викторовна! — На этот раз голос был мужским. — Хотел поблагодарить вас за замечательную статью. Нашему заводу она, думаю, принесет большую пользу. Мы как раз налаживаем контакты с иностранными партнерами, так что любая реклама нам, сами понимаете, нужна как воздух… Ну, а мне лично вы просто польстили.

Ах да! Дошло как до жирафа: это директор машиностроительного завода, который еще так униженно расшаркивался перед американским коммивояжером! Слава Богу, вспомнила наконец.

— Ну что вы! Не стоит благодарности, — бодрясь и подавляя зевоту, прощебетала Юлька. — Я писала совершенно искренне.

— Приятно слышать.

— Приятно, что вам приятно.

— Собственно говоря, я беспокою вас по делу. Хотел пригласить вас на, так сказать, небольшой банкет… В узком, так сказать, дружеском кругу…

— Чтобы я его осветила где-нибудь в светской хронике? Директор рассмеялся:

— Нет! Чтобы вы отдохнули как следует. Ожидается приятная компания и неплохое угощение.

Юля почувствовала, что у нее сосет под ложечкой: все свои съестные припасы скормила вчера старому аккордеонисту. Он выглядел таким изголодавшимся, что сама она к еде даже не притронулась, сославшись на отсутствие аппетита.

Да и вправду, какой мог быть аппетит после увиденного в комнате! Зато теперь голод разыгрался не на шутку, а потому слово «угощение» показалось сладчайшей музыкой.

— Спасибо, приду обязательно. Когда и куда?

— Соединяю с секретаршей, — сказал директор. — Она подробно объяснит.

В трубке вновь раздалась мелодия.

«А насчет приятной компании он явно загнул, если имел в виду себя, — поморщилась Юля. — Этот надутый Францевич мне вовсе не нравится. И писала я о нем вовсе не искренне, просто добросовестно выполняла заказ… Ишь ты, перетрудится он, бедняжка, если сам продиктует адрес! На месте секретарши я бы давно подлила ему в кофе касторки!»

— Юлия Викторовна? — секретарша, однако, была на босса не в обиде. — Диктую, записывайте… Начало банкета в восемнадцать ноль-ноль…

Ох, и долго же еще ждать! В животе урчит от голода. Хороший директор начинал бы рабочий день с пирушки, а не заканчивал ею! Надо будет внести такое рацпредложение…

Но вот что странно: ее куда больше беспокоят помыслы о еде, чем… о расставании с Денисом.

«Наверное, я совершенно бездушное существо, — подумала Юлька, записав адрес ресторана и повесив трубку. — Другая бы в петлю готова была лезть после подобных событий. А я — ничего, даже собираюсь на банкет… Кстати, не одолжить ли у Ольги ее ажурные чулочки?…»

Лида не уходила из коридора, дожидалась окончания разговора.

«Любопытной Варваре нос на рынке оторвали, — с досадой проговорила Юлька про себя. — Все-то ей надо знать!» Однако она ошиблась. Намерения соседки были иными. Едва трубка легла на рычажок, Лида несмело шагнула к Юльке. Она волновалась, точно маленькая девочка, вынимая из-за спины целлофановый пакет:

— Вот, я тут… Мы тут решили… Короче, это тебе. А то в полотенце и простыть недолго, плечи-то голые…

В пакетике лежал аккуратно свернутый домашний халатик. Пестренький. Почти такой же расцветки, как у самой Лиды, только не полинявший, а новый. С пуговицами, а не с булавкой.

— Сама себе не купишь небось? — робко добавила Лида. — То эту шалаву кормишь, то хрена старого, то Катьку конфетами балуешь… На себя ничего не остается.

И тут Юльку наконец прорвало. Она кинулась к Лиде на шею и громко зарыдала.

Почему во время невзгод мы часто остаемся внешне спокойными, а плачем тогда, когда кто-то о нас заботится?…

Банкетный зал находился на втором этаже ресторана. Юлька едва не слетела с лестницы: неловко было подниматься по ступенькам на непривычных высоченных каблуках-шпильках.

Оля с радостью экипировала сестренку, надеясь этим хоть как-то загладить свою вину.

Но Юля, впрочем, уже и не сердилась на нее.

А что! Они — двойняшки, и реакции у них сходные. Если одной из сестер понравился Денис, то им вполне могла увлечься и вторая. Тем более что вся обстановка располагала к интиму: двое наедине в одной комнате с двуспальным диваном.

В конце концов Юлька сама виновата, что оставила их тет-а-тет. Не дошкольница, могла предположить, к чему это приведет…

Да и не первый это случай. Взять хотя бы совсем недавно оборвавшуюся историю с Мишей, нудную, тянувшуюся не один год. А с Денисом, к счастью, отношения не успели перерасти во что-то серьезное и глубокое… Так что — скатертью тебе дорога, подающий надежды режиссер Ивашенко! Теперь ты действительно для Юлии только подающий надежды режиссер, не более того. Станет она из-за тебя страдать, как же!

И потом, если удариться в переживания, это повредит работе. А Юлька просто обязана довести съемки до конца! Это вопрос профессиональной чести… Передачу ждут многие: и милейший Кошкин, и ревнивая Сесиль со своими пятью малютками, и конечно же Лида.

И еще один