Стихотворения. Проза - Леонид Дмитриевич Семёнов

торопливо проходит к противоположной двери. Дверь заперта. Молчание.

Толя (робко). Папа, ты опять уедешь от нас?

Отец. Вы все тут? Зачем вы тут?! Кто вас пустил сюда? Не смотрите так на меня! вы еще маленькие, вы не можете судить, вы всего не знаете, вам рано.

Тата (почти плача). Папа, мы же не виноваты.

Толя. Мы… мы, папа, уйдем, мы не знали, ты только не сердись!

Дети идут по направлению к двери. Молчание.

Отец (нерешительно). Толя!

Толя (быстро). Что, папа?

Отец. Толя, ты ведь все знаешь? Вам все сказали? Да?

Толя. Что, папа? Я не понимаю.

Отец. Нет, ты скажи, ты только не подходи ближе. Не надо. Ты знаешь, что вчера случилось?

Толя. Где, папа? — мы были вчера наверху!

Тата. Нас мисс Эми увела, папа, наверх, а мы думали, почему?

Отец. А она вам сказала? Что сказала? Говорите же!

Тата. Она все плачет.

Толя. Мы, папа, правда же, не знали, что ты приехал. Нам никто не сказал.

Отец. Нет, Толя, Тата, вы меня не понимаете, вы не бойтесь, я не буду сердиться. Вы только скажите мне всю правду — вы ведь все знаете?

Толя. Что, папа? мы же не знаем! Нам никто ничего не говорил.

Тата. А я спрашивала мамочку, когда ты приедешь.

Отец. Мама? Да? — вы ее любите, вы плакали о ней? Что она?

Тата. Мама много плакала, мамочка скучала.

Толя. А она, папа, тоже не знает, что ты приехал?

Тата. Она теперь спит. Мы ей, папа, скажем, что ты приехал.

Отец. Спит! Вам сказали, что она спит. Теперь я понимаю. Да. Зачем им все знать? зачем? Но я больше не могу! (Безвольно опускается на стул.)

Тата. Папа, что с тобой!

Толя. Папа, ты плачешь?

Тата. Папочка, тебе больно?

Отец (рыдая). Больно? Да, дети, ужасно больно! и мне еще никто не сказал, что мне больно! Никто не знал, как мне было больно!

Дети тревожно и робко подходят к нему.

Тата. Я знала, папочка! У тебя болела головка?

Толя. Папочка, не плачь! мы теперь большие, мы теперь все понимаем, мы тебя любим.

Тата. И мама тебя любит. Только ты не плачь!

Толя. Никто не должен видеть, как ты плачешь!

Тата. Не плачь, миленький папа, я тебя поцелую, смотри, как я тебя целую. — Тебе не больно?

Толя. И я, папа, поцелую тебя. Только ты не плачь!

Отец (целуя их). Вы еще — дети. Вы еще ничего не знаете. Вы одни меня не осудите. Это все вздор, что они там говорят, что меня дети должны теперь бояться! Да, я знаю. Ведь это неправда, Толя? вы меня не боитесь. Меня? Вы любите, да?

Толя. Мы же, папа, ничего не боимся. Мы тебя любим.

Тата. Я только думала, папа, что ты шутишь.

Отец. Вы не смотрите на меня, дети, что я — такой, что я плачу. Вот бывает, что и папа плачет. Это ничего, это все сейчас пройдет. Вы расскажите лучше, вы гуляете тут, да? вам весело? Вы выросли, загорели.

Толя. А ты, папа, нас не узнал тогда? Мы, папа, правда стали совсем большие? Мы ходим с мисс Эми в лес — а мисс Эми боится волков, а мы уж нет, мы ее пугаем. Мисс Эми тут ничего не знает и всего боится.

Тата. А у меня, папа, коса ниже плеч. Посмотри! мне мама подарила гребенку.

Отец (гладя Тату по голове). Да, как это было давно! Мы ходили гулять все вместе. Я помню, как было светло, хорошо тогда!

Толя. А мы, папа, пойдем с тобой за реку. Ты хочешь? Сегодня, днем. Теперь можно. Теперь и мама говорит, что сухо.

Тата. А там уже поспела земляника — вчера бабы приносили. Я уж видела. Я тебе, папочка, сама соберу. Ты хочешь? Ты будешь кушать? тебе и мамочке.

Отец. Да, да хорошо, Таточка, только теперь не надо говорить про маму — про нее не надо. Мы пойдем потом гулять, после, и всем будет весело. А теперь…теперь говорите, дети, тихо, шепотом. Нас могут услышать. Я не хочу. Это наша тайна. Ее никто не должен знать.

Толя. Да, папа?

Тата. А это — что, папа?

Отец. Я вам сейчас скажу! Я вам все скажу, вы уж большие. Только подождите! Я затворю лучше дверь! (Он идет на цыпочках и затворяет дверь.) Нас никто не должен видеть, что мы вместе. Нас теперь только трое. Нас стало трое. (Молчание.)

Толя (тихо). А мы, папа, были умники; знаешь, мы встали сегодня совсем тихо, одни, и нас никто не слышал.

Тата (тоже тихо). Все тогда спали, а мисс Эми, папа, спала в гостиной на диване. Как смешно!

Отец. Пусть они спят! их не надо будить! А вы, дети, подите сюда — ко мне ближе. Совсем близко, вот так. Мне так лучше. Я вам скажу — только вы никому не рассказывайте, что я вам скажу! Слышите! Это наша и ваша тайна!

Дети молча кивают головой.

Отец (таинственно тихо). Это в последний раз, что я — ваш папа. А ваша мама спит. Вы не смотрите так на меня, — смотрите лучше в окно! Я не хочу, мне тяжело. Я вам скажу, вы это запомните! Это я — я — ваш папа так сделал, что мама… ваша… спит… Таточка! Она спит, спит, ты это понимаешь?

Тата. Папочка, пусти! зачем ты так целуешь меня? Ты очень жмешь!

Толя. Папа, пойдем лучше к маме, мы скажем, что ты приехал. Мы ее разбудим.

Отец. Нет, не то! вы еще маленькие, вы еще всего не понимаете. Но это было ужасно! знаешь, Толя, ночью на широкой постели… Нет! Ты еще этого не можешь понять! Ты — еще маленький. Но это было ужасно! Когда я был один, я не мог спать, в ушах все звенело и жужжало так длинно, длинно, долго! О, это было невыносимо! Этого никто не поймет.

Тата. Папа, зачем ты так говоришь?

Толя. Это была муха, папа?

Тата. Толя, я боюсь, папа никогда таким не был. Я не понимаю. Мы лучше уйдем.

Отец. Муха? Муха! да, муха! пусть будет это муха. Это все равно! Вы вырастете! о, тогда вам будет страшно. Вы поймете — и вы будете молчать про своего папу. Я ее теперь убил! и теперь все тихо! Боже мой, как все тихо! Она больше не кричит!