Проверка на прочность - Михаил Николаев

Самое интересное в том, что официально это золото Америке не принадлежало. Его сдавали туда на хранение Центробанки стран и международные организации (в частности, МВФ). Неофициально, золото принадлежало все-таки США, так как уже давно ни одна из стран не могла получить его обратно. Последним, кто забрал золото своей страны из Федерального резервного банка Нью-Йорка, был Шарль де Голль, и было это очень давно.

О том, какие именно страны держали свое золото в ФРБ Нью-Йорка, доподлинно, известно небыло. Как небыло известно, и сколько именно золота каждая из стран там держит. Эта информация держалась в тайне не только от чужих, но даже от своих. Скорее всего, в каждой из этих стран ее знали только 2 человека: руководитель страны и ее Центробанка. Причем, только в части, касающейся своей страны.

По прикидкам финансовых аналитиков более четверти этого золота (около 2000 тонн) принадлежало Германии. Немцам даже пару раз давали на него посмотреть. Только в руки брать не разрешали.

Немцы — народ практичный. Если нельзя забрать назад золото, то можно взять под него в долг. И не отдавать. Больше чем под половину они уже в долг взяли.

Второй, а может быть и первой страной (по объему вклада) была Швейцария. В долг ей брать как-то не с руки было. Что люди подумают? Вот и меньжевались швейцарцы: и хочется, и колется, и мамка не велит.

Греция вложила в ФРБ Нью-Йорка почти все, что имела — около 100 тонн. Она даже не дергалась. О том, что они никогда не получат назад свое золото, греки поняли уже давно. И ведь, что особенно паскудно, даже в долг под него взять нельзя. Не верит больше никто в долг Греции.

А еще был Иран. Этим было обиднее всех. Страна кредитоспособна, может даже отступное выплатить. Но все равно не отдадут. Враг номер два. Почему не один? Извините. Номер один уже лет 60 как за Советским Союзом закреплен, а потом и СРГ по наследству достался. И никуда от этого не денешься.

Общее количество стран и организаций, которые держали свое золото в подвалах ФРБ Нью-Йорка, было равно шестидесяти. Все бы ничего, но, в последнее время, в деловых кругах упорно циркулировали слухи, что не золото там хранится, а вольфрам. Золото мол, предприимчивые люди уже давно, мягко говоря, слямзили. А в хранилище лежит позолоченный вольфрам.

Почему именно вольфрам, а не свинец, например, или железо? Все дело в удельном весе. Золото — очень тяжелый металл. Есть, конечно, металлы и потяжелее, только, вот беда, стоят они дороже золота. А вольфрам — именно то, что надо. Дорого, конечно. Но в десятки раз дешевле золота. А весит — почти столько же. Чуть-чуть легче. Есть небольшая разница во втором знаке после запятой. Так ведь когда в руки берешь — это не определить. Тут весы точные нужны. И ванна Архимедова — объем измерить. Но кто же вам это все предоставит в хранилище?

Горащенко знал о деньгах все. То, что не знал — чувствовал. По его ощущениям золотом в ФРБ Нью-Йорка почти не пахло. И очень ему хотелось в этом убедиться. Не одному, а чтобы и все узнали. Задал он как-то Георгию вопрос, — можно ли это золото на улицу выкинуть, пожмякав слегка, предварительно?

— Легко, — обрадовал его Георгий, — как два пальца об асфальт. Могу даже сам заряд посчитать.

— Может самому не надо, — обеспокоился Горащенко, — озадачим институт соответствующий.

— А вот этого не надо, — не согласился Георгий, — Нью-Йорк жалко. Там ведь теоретики сидят, сигмачи. Они по расчетным характеристикам все считают, а их из справочников берут. А сейчас, скорее всего, вообще программу компьютерную поставили. Она и считать будет. Вы верите в профессионализм компьютерных программ? А тех ботаников, что их разрабатывают? Тут практик нужен. А то небоскреб, какой понапрасну завалим. Есть у меня один знакомый взрывник. Шестой разряд он еще во времена Советского Союза получил. Вот он и посчитает накладной заряд наоборот. Только чертежи поточнее ему обеспечьте.

— А почему наоборот? — удивился Горащенко.

— Это отдельная история. Был у нас на Севере некто Закрулин. Он, таким образом, человека убил из-за собственной дури. Смысл накладного заряда в чем? На камень негабаритного размера кладут пачку ВВ и взрывают. Камень оказывается между молотом и наковальней и дробится в труху. Роль молота играет взрыв, а роль наковальни — скальный массив, на котором он лежит. Так вот, этот деятель положил ВВ под камень. И не одну пачку. Расколол, конечно, но на несколько больших кусков, улетевших очень далеко в стороны за пределы расчетной зоны. Один из них, пролетев более трехсот метров, попал в казарму и, пробив крышу и перегородку, убил солдата.

— Трагичная история, а какая тут у Вас аналогия получается?

— Да очень простая. Роль двери в хранилище играет 90-тонный стальной цилиндр. Он не разломится, целиком полетит. Сидит он в 140-тонной металло-бетонной раме. Она тоже врядли расколется. Заряд надо доставить в точку, находящуюся рядом с этим массивным узлом, но чуть ниже. Пусть дверной узел играет роль поршня, выбрасывающего содержимое хранилища на улицу.

Чертежи Горащенко смог достать очень подробные. Георгий удивился, но ему объяснили, что финансовая разведка страны никогда не испытывала такого разгрома, какой довелось несколько раз испытать Внешней разведке.

Степанов выбрал тип ВВ, рассчитал его массу и указал точку, в которую этот заряд следует доставить.

Дальше дело было за средством доставки. Бомбу сделали подобную той, которую готовили для Форта Нокс, но вот ее начинка была абсолютно другой. В данном случае нужен был не пожар, а направленный выброс.

Нью-Йорк был одним из крупнейших городов мира. Прошли времена, когда он почти весь располагался на острове Манхэттен. Теперь этот остров был всего лишь одной из пяти городских административных единиц. А вот небоскребы почти все собрались в кучу именно на Манхэттене. Их было очень много. Может быть меньше чем в Гонконге, но точно больше чем в Грозном.

Не так давно их стало на 2 меньше. Кто-то до сих пор винит в их уничтожении Аль-Кайду, большинство — ЦРУ и тогдашнего мэра Нью-Йорка. Перед военным руководством СРГ стояла четкая задача. Операцию провести таким образом, чтобы ни один небоскреб не упал. Становиться в один перечень ни с Аль-Кайдой, ни с ЦРУ, а тем более с бывшим мэром Нью-Йорка, никому не хотелось.

В Нью-Йорке ведь были не только небоскребы. Там размещалась ООН, стояла статуя Свободы, имелись музеи, известные на весь мир. А еще там жили люди. Хорошие и плохие. Разные. Кто-то из них работал на войну, но большинство не имело к ней ни малейшего отношения. Требовалось обойтись без лишних жертв и свести разрушения к минимуму. А для этого была необходима чрезвычайно высокая точность доставки боеприпаса. Это американцы могли промахнуться настолько, что иногда попадали высокоточными боеприпасами в другое государство, виноватое лишь в том, что оказалось соседом той страны, на которую напали Соединенные Штаты Америки. Русским, для получения необходимого эффекта, нужна была ювелирная точность.

Буран-ТМ снижался над Нью-Йорком. Было раннее утро, и огромный город еще спал. Длинная сигара бетонобойной супербомбы, весящей 20 тонн, плавно отделилась от космоплана и, со скоростью в 5 Махов устремилась к скромному 10-этажному зданию, спрятавшемуся среди небоскребов Манхэттена.

Сверхточное наведение осуществлялось по лазерному лучу. Бомба вошла точно в расчетную точку крыши дома, стоящего по адресу Либерти-стрит 33, аккуратно, не повредив несущие конструкции, проткнула 10 надземных и 5 подземных этажей, заглубилась в скальное основание острова Манхэттен и только после этого сработал небольшой по сравнению с ее массой фугасный заряд.

Входной узел хранилища, расположенного под землей на 24 метра ниже проезжей части Либерти-стрит, имеющий суммарную массу в 230 тонн, получил ускорение, необходимое для придания существенной доле из 7000 тонн золотых слитков расчетной скорости. Над хранилищем было 3 этажа, заполненных сейфами. Это была дополнительная защита от проникновения в хранилище сверху. Только в этот раз слитки покидали хранилище самостоятельно, и летели снизу. Удар золотой шрапнели, имеющей суммарную массу в тысячи тонн, снес перекрытия вместе с установленными на них сейфами, но истратил на это большую часть своей кинетической энергии. Оставшегося еще хватило на то чтобы проломить несколько перегородок и внешнюю стену, но было слишком мало для последующего самостоятельного полета. Большинство покореженных слитков не долетело даже до середины Либерти-стрит. Лишь отдельные из них смогли «дотянуть» до окон здания, стоящего на другой стороне улицы.

Разрушения, причиненные городу, были минимальны. Одна из улиц замусорена фрагментами стены здания и золотом, покрывшим асфальт слоем в полметра. Только вот какое-то неправильное это было золото. Не бывает золота синего цвета. А тут на всех изломах отчетливо проступала синева.