Уроки счастья от тех, кто умеет жить несмотря ни на что - Екатерина Мишаненкова

В результате всех этих мер к 1934 году национальный доход вырос на четверть, почти вдвое уменьшилось число банкротств, уменьшилась безработица, фермеры расплатились с долгами и вновь начали покупать промышленные товары, горожане снова стали ходить в театры. До конца кризиса было еще далеко, но свет в конце туннеля теперь видели почти все.

Прошу вас судить обо мне по врагам, которых я приобрел.

В 1935 были проведены важные реформы в области труда, социального обеспечения, налогообложения, банковского дела. Был полностью запрещен детский труд, появились социальное страхование, пособие по безработице и пенсия по старости. Благодаря программе государственного трудоустройства миллионы граждан получили работу, и их руками были построены 122 000 общественных зданий, около 1 000 000 километров новых дорог, 77 000 мостов и 285 аэропортов. Работу получили даже учителя, художники и писатели, благодаря чему Рузвельт завоевал признание интеллигенции и одобрение общества.

Популярность Рузвельта росла, и этому способствовало еще и то, что он все свои реформы разъяснял избирателям: по радио регулярно шли и пользовались бешеной популярностью «Беседы у камина», где он комментировал свои действия и решения простым и понятным языком, благодаря чему заслужил неофициальное звание «народный президент». Кстати, во время кризиса он демонстративно старался ничем не отличаться от «простых американцев», жена готовила ему завтрак стоимостью в девятнадцать центов в соответствии с провозглашенной им политикой всеобщей экономии. И он мужественно ел этот завтрак, хотя всю жизнь был большим гурманом и к еде относился очень трепетно.

Кто-то сказал, что Рузвельт был настоящим артистом в политике, и это на удивление точное наблюдение. Он умел нравиться не только избирателям, но и сенаторам, и политическим противникам, и иностранным партнерам, и даже прессе. Если ему было нужно принять какой-то закон, он старался очаровать и уговорить всех, кто противился, а если это не удавалось – использовал свою популярность в народе, чтобы надавить при помощи общественного мнения. Период его правления – это фактически время единовластия при непоколебимости существовавшего демократического строя. Просто он был настолько популярен и влиятелен, что мог позволить себе то, на что у других президентов просто не хватило бы пороху, – накладывать вето на все, что ему не нравится. Своим правом вето он воспользовался более шестисот раз.

Газеты и радио (телевидение тогда еще не распространилось) его обожали. Он стал первым президентом в истории, опирающимся на средства массовой информации и формировавшим при помощи них нужную ему атмосферу в обществе. Его имя всегда было на первой полосе, благодаря тому что он не только не скрывал ничего от журналистов, но даже наоборот – первым сообщал им любую важную информацию. Дважды в неделю он собирал в своем кабинете около двухсот журналистов и отвечал на все их вопросы. Неудивительно, что пресса его обожала.

Настоящая личная свобода невозможна без экономической безопасности и независимости.

Конечно, не все шло идеально, но тем не менее к концу 30-х кризис почти закончился. Однако пожить спокойно Рузвельту не удалось – в мире развернулись такие события, от которых Америка не могла держаться в стороне. Началась Вторая мировая война.

К тому времени новому правительству во внешней политике удалось сделать не слишком много, все силы отнимала борьба с кризисом. Но Рузвельт все же успел за два срока своего президентства признать бывший тогда в международной изоляции Советский Союз и провозгласить политику «доброго соседа» в отношениях со странами Латинской Америки, что значительно ослабило напряжение в Западном полушарии.

Но в основном США придерживались своей традиционной политики невмешательства и нейтралитета. Рузвельту это не очень нравилось, но ему приходилось мириться с тем, что слишком многие надеялись отсидеться на своем континенте, как это было в Первую мировую, и явиться уже к «разделу пирога», когда останется только помочь победителю добить побежденного. Сам он не верил, что такое возможно, но знал, что общественное мнение на стороне изоляционистов. Поэтому он помалкивал, а тем временем… формировал новое общественное мнение. И в этом ему очень помогали журналисты и киношники, которым он передавал хроники, поступавшие с фронтов. Так что к декабрю 1941 года, когда Япония нанесла удар по американской военной базе Перл-Харбор в Тихом океане, большинство населения уже считало, что надо вступить в войну.

Те, кто отказывается от свободы ради временной безопасности, не заслуживают ни свободы, ни безопасности.

Рузвельт к тому времени был уже избран президентом США в третий раз (единственный случай в истории), хотя вначале он отказывался даже баллотироваться и собирался стать одним из редакторов журнала «Colliers». Но по всей стране начались митинги, народ скандировал: «Мы хотим Рузвельта!», после чего он, конечно же, согласился вновь выставить свою кандидатуру и одержал на выборах безоговорочную победу.

После трагедии на Перл-Харборе Соединенные Штаты вступили в войну, и Рузвельт в соответствии с конституцией принял на себя обязанности главнокомандующего. Скорее всего, его желание уйти с поста президента в 1940 году было вполне искренним, потому что взваленная им на себя ноша была для него уже слишком тяжела. Его здоровье вновь пошатнулось, и многие его знакомые с горечью отмечали, что с 1941 по 1944 годы он сильно сдал и под конец превратился практически в развалину. Да он и сам это прекрасно понимал, не зря в последние годы он попытался помириться с женой.

С виду между ними было все прекрасно, Элеонора никогда не давала повода подумать, будто она хоть в чем-нибудь не поддерживает своего великого мужа. При этом она уже давно не была тихой домохозяйкой, не пряталась за спину мужа и активно участвовала в политической жизни страны, за что самого Рузвельта иногда даже упрекали. Но он лишь разводил руками и говорил со своей знаменитой улыбкой: «У нас свободная страна. Моя жена ходит куда хочет, говорит с кем хочет и чему-нибудь учится при этом». Однажды она поехала в тюрьму в Балтиморе, не сообщив об этом мужу. Во второй половине дня президент поинтересовался, где его супруга. Ему ответили: «В тюрьме, господин президент». Тот спокойно кивнул: «Не удивляюсь. Но что она натворила?»

Такие партнерские отношения устраивали их обоих, но… видимо, с приближением смерти Рузвельту захотелось чего-то большего, возможно семейного тепла, которое прежде так мало его интересовало. Но было уже слишком поздно. Элеонора относилась к нему с большим уважением, во всем ему помогала, но давно уже чувствовала себя человеком из его команды, а не женой. «Болезнь мужа окончательно заставила меня встать на собственные ноги! Поддерживая его, я обрела силу сама», – вспоминала она потом. Как соратник она готова была для него на многое, но как женщина не могла забыть предательства. Теперь она была сильной и независимой и не хотела ничего менять.