Ловушка - Алексей Николаевич Евстафьев

не прислушивался к воплям убиваемых, не проникался потусторонним утробным лепетом, а с ловкой методичностью продолжал расстрел. Механизм его работал плавно, отлаженно и чуть почавкивая, словно винты мясорубки.

Не приведись вам случай наблюдать, как елозит по маленькой комнатке окровавленный сгусток воющего зверья!.. пусть никогда не донесётся до вашего уха эта мятущаяся, раскромсанная мелодия возмездия!.. свирепый животный лязг!.. клокотанье деструктивной кулинарии!.. полное подчинение остатков мучительной жизни удушающему внутреннему вакууму, вклеенному в остановившийся кадр смертельного взрыва!.. Доски, из которых был сколочен пол комнаты, захлёбывались от крови. Осколки оконных стёкол и посуды летали по дому не хуже остромордых пуль, добивая раненных и окончательно изувечивая мёртвых.

Я и Нога нашли прибежище за поваленным столом, защищающим нас от пуль не хуже бронежилета. Слишком шустрых волков, которые пытались залезть к нам, в поисках защиты, мы безжалостно отпинывали. К тому же, я вооружился чайником и пару раз крепко заехал по уныло-бледным расцарапанным рожам. Помятый, запачканный кровью чайник потирал ушибленные бока, но удовольствие от участия в сражении поглощало его сильней, нежели мысль о неминуемой теперь отправке на помойку. Очень быстро стрельба пулемёта завершилась, и из врагов оставались в живых лишь прыткий заяц Обшмыга и главарь стаи Кулаков-Чудасов. Несмотря на то, что волк заполучил несколько обжигающих ранений, он не потерял упорства. Всякое в жизни доводилось ему испытывать, получал он удары и от охотничьих капканов, и от берданок с дымным порохом. Максим Ильич на несколько мгновений притих, словно очерчивая полукруг неизбежности, а затем спешно перезарядился, при поддержке НЕВИДИМЫХ ПОМОЩЕНИКОВ, и ударил длинной брызжущей очередью в зайца.

Подстреленный Обшмыга прыгнул к окну, выкрикивая естественную в его случае хныкающую «мать-перемать», перекувырнулся в воздухе и истерзано-мёртвым комком упал на грудь Кулакова-Чудасова, что и защитило волка от настырных пуль.

— Какая же ты живучая сволочь! — не на шутку рассердился Максим Ильич, выпуская целую обойму в зайца, которым, словно щитом прикрывался Кулаков-Чудасов.

— Филушка! — вдруг молитвенно воскликнул волк. — Если не я, так Абракадабр тебя достанет и живым на куски разорвёт!.. Спроси-ка у своего дружка — у Толика Шикльгрубера — как его на части разорвало!.. Уж лучше было бы, чтоб я тебя по-быстренькому съел! прикажи прекратить пальбу! отпусти меня с миром!..

— Да кой ляд тут ещё Филушка будет распоряжаться? — щёлкнул возвратной пружиной Максим Ильич. — Хрень вы нам тут несёте, дорогой Владимир Владимирович, совсем от страха с ума спятили!.. А ведь вас предупреждали, что не надо людям жизнь поганить?.. Что сами умрёте, как собака?.. Предупреждали!!

Воспользовавшись бранчливой заминкой пулемёта, Кулаков-Чудасов швырнул труп Обшмыги угасающей параболой в пулемётное дуло, а сам резко выпрыгнул в окно. Но в нескольких метрах от дома смерть настигла-таки волка. Полусотня пуль с болезненным рвением изрешетила его тело, а Максим Ильич, облегчённо вздохнув, с чувством прекрасно выполненного долга, убрался к себе, в кладовку.

— Да разве было такое, чтоб я сволочам спуску не давал? — проворчал он напоследок. — Если меня разозлить хорошенько, я тут полстраны перестреляю… Вот помнится с прапорщиком Удушенко мы в одном полку служили — славное было времечко!..

И устало затих, припоминая былые годы.

— Ко многому я привычна, но сейчас мне немножко не по себе. — с трудом произнесла Нога, оценивая обстановку. — А у вас всё в порядке, Филушка?

— Да… — что-то такое сбормотнул я. — Ухо почему-то чешется?..

— Позвольте взглянуть, не зацепило ли вас случайно пулей… Да нет, всё в порядке.

— Да… в порядке… в совершенном порядке… вот выпить бы чего-нибудь не помешало…

— Чего-нибудь покрепче?

— Да… совершенно покрепче… Неужели это всё случилось на моих глазах?.. Неужели они все сдохли?..

— Кажется, все мертвы. Добивать не будем — сами помрут.

— Да… сами… Неужели такое могло случиться по правде?..

Неужели я всё ещё жив??

ПЛЮНУТЬ И ПОЗАБЫТЬ

— Надеюсь, все неприятности на сегодня закончились или прикажите ещё чего-нибудь ожидать? — я вылез из своего укрытия, угрюмо разглядывая погром после боя. — Никто не захочет прийти в гости с намерением нас сожрать?

— Нет, все, у кого имелись такие намерения, безоговорочно мертвы. — заверила Нога. — Я и сама удивляюсь, что такое накатило на Кулакова-Чудасова. Вроде никогда своих не трогал. Может, полнолуние виновато?.. Как вы думаете, Филушка?..

— Позвольте, я пока ни о чём таком думать не буду… как-то мне не по себе…

— Понимаю, всё прекрасно понимаю… сейчас мы очистим дом от скверны, наведём опрятность и вновь за стол усядемся… теперь мы сами, кого захотим — того и сожрём… — бодро отшутилась Нога.

— У меня аппетит вроде пропал, глядя на это всё. — я осторожно дотронулся пальцем до ближайшего трупа. — Не шевелится гад.

— А вы пните по нему хорошенько, и если он дёрнется напоследок — значит механическая физиология реагирует!..

— Если только для самоутверждения пнуть. — я действительно носком ботинка пихнул волчий труп и сразу отошёл в сторону. — Нет, не шевелится… Как это странно получилось в ваших краях: целая стая говорящих волков!.. И не сказать, что туповаты.

— Если только некоторые туповаты. — заметила Нога. — На картину, в целом, это не повлияло.

— А этот ваш Кулаков-Чудасов упомянул про Толика Шикльгрубера — я понять не могу, откуда он про него знает?? Это кажется невозможным.

— А кто такой Толик Шикльгрубер?

— Мой бывший одноклассник. Учились ещё до войны. Затем он в науку подался, вроде многого добился. Мне недавно рассказывали, что он погиб, во время опыта в секретной лаборатории. Вроде бы его разорвало на части. Практически насмерть. Он умер в больнице. И невозможно, чтоб какой-то волк из глухомани знал, что происходит в наших секретных лабораториях.

— Да, может, просто ляпнул сдуру, оно и совпало. — ничуть не удивилась Нога. — Каких только совпадений не бывает в жизни.

— Ну да… наверное, да…

— И ещё вот что хочу вам сказать, Филушка, вы слишком бледны, а — честнее сказать — немного и зелены, какой-то огурцовой зеленью отдаёт ваш цвет лица… не пригодятся ли вам капли для успокоения нервов?

— Капли?.. а, наверное, и пригодятся, я не могу знать доподлинно потребности своего организма после пережитого… — ласково замямлил я. — Спасибо за заботу, Нога, и конечно мне не надо капель, вот водочки бы…

— И правильно, что отказываетесь от капель. Мне сразу показалось, что они халтурного производства, видно, мне их жулики в аптеке подсунули, а чего на самом деле надо — того не подсунули… Ох, как надоел