Теперь ему принадлежу. Беременна от монстра (СИ) - Устинова Мария

Кивнула, не доверяя голосу.

— Хорошо, — на прощание большим пальцем он мазнул по моему подбородку.

Закрыл за собой не оборачиваясь и не видел, как я дрожу. После легкого прикосновения было ощущение, что по мне бегают пауки.

Господи, мама… Если видишь, помоги. Я не хочу, чтобы обо мне заботился киллер, до родов заперший меня в логове. Он ведь и раньше скрывал, где я живу — когда снимал мне квартиру. Прятал, только я не видела этого, ослепленная нашим романом. Я доковыляла до спальни и легла. Не стоит рисковать, пока он не вернется из аптеки.

Понимаю, почему он злится.

Ему, кто любит лишь короткие связи, на голову свалилась беременная. С нами много хлопот. Через две недели УЗИ, как туда ехать?.. А как буду рожать?

Кровать была неуютной, как и вся квартира.

До этого Андрей принес плед, я им укрылась — меня бил озноб. Пригрелась и даже задремала, прислушиваясь сквозь сон. Мне снилось что-то страшное в темноте, и Андрей, который целился мне за спину, а я не вижу, во что… Я не услышала, как он пришел. Но рядом зашелестело — он ставил пакетик из аптеки у кровати, и я испуганно подняла голову.

— Не бойся, это я...

Андрей кривовато улыбнулся, пока я пыталась отдышаться от кошмара. Рядом он поставил бутылочку воды. Я посмотрела в выписке сколько и что, и запила несколько таблеток водой.

— Садись, я поесть принес.

— Не хочу, спасибо.

Меня мучила жажда, я ее даже не замечала, пока не сделала первый глоток.

— Хочешь. Просто не чувствуешь от страха. Садись.

Я неуклюже приподнялась, подложив под спину подушку. Андрей поставил одноразовую пиалу мне на колени. Он принес готовую еду из доставки: крутой куриный бульон с яйцом и лапшой, овощной салат. Я попробовала бульон: несоленый, он немного напоминал мамин. Она варила такой в детстве, когда я болела.

В последний раз я рано утром ела, еще в больнице.

— Я попросил что-нибудь для беременной, должно быть вкусно.

Под неподвижным взглядом Андрея было неловко есть.

А потом поняла: он не на меня смотрит. Ушел в себя: глаза бессмысленные, он что-то переживал внутри. И без того слабый аппетит пропал, я убрала пиалу, и дальше пила только воду. Он рассматривал мой живот и вдруг задумчиво прикоснулся ладонью.

Я подавила желание отодвинуться от медленных поглаживаний.

А вдруг еще толкнется? Я мечтала ощутить это еще раз.

После теплого супа и лекарств стало лучше — я расслабилась, и живот перестал беспокоить. Не знаю, что будет завтра, но сегодня у меня есть пища, безопасность и крыша над головой. Уже хорошо.

— Знаешь, кто будет? — вдруг спросил Андрей.

— Должны на следующем УЗИ сказать.

— Как назовешь, решила?

— Нет, — я опустила глаза. — Мама говорила, что выбирать имя смысла нет, пока человек не родился. Все равно не угадаешь, что подойдет.

Мне имя мама придумала, когда взглянула на меня. «Ты была похожа на Елену, и ни на кого больше». Андрей держал ладонь на небольшом еще животе, пока я не сказала:

— Я знаю, кто вы. Прочла в интернете.

И замолчала. Не знаю, зачем начала. Хотела что-то в ответ услышать, кроме той лжи про военнослужащего. Может, разумнее промолчать, но он двух человек при мне убил, я уже опасный свидетель… Что это меняет? Тем, от кого хотят избавиться, не приносят лекарства. Несколько таблеток убеждали сильней любых слов.

— Про вас там много написано. Вы сами читали это? — он как будто не слышал, а я не могла молчать. — Я прочла все… Все что было, пока лежала в больнице. Андрей, это правда?

Глава 18

Сейчас я видела его тем, о ком писали в статьях: взгляд загнанного зверя, асимметричное лицо.

Он смотрел мимо.

— Андрей?

Терпеть движения пальцев по животу было неприятно. Я отодвинулась. Когда ладонь соскользнула, Андрей поднялся и молча вышел из комнаты.

Не захотел отвечать.

Понял, что я испугана и его прикосновения мне больше не нравятся. Завернулась в плед изо всех сил стараясь не плакать, несмотря на грусть. Мне страшно в его логове. Мама, я хочу домой…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я осознавала, что на самом деле он сказал: жизнь под другим именем. Придется порвать с семьей и друзьями. Навсегда. Покончить со старой жизнью и шагнуть в неизвестность. До самых родов оставаться с ним. А после надеяться, что меня не найдут такие же, кто приходил за мной днем.

Нужно было сразу уезжать.

До того, как меня начали искать, как его любовницу. Почему он не предупредил, не сказал, как опасна с ним связь, я бы… А потом вспомнила: «Ты пожалеешь», а я ответила, что нет. Но я ведь о другом подумала…

От грустных мыслей и тоски я не могла спать. Маленькая бутылочка воды быстро закончилась, хотелось пить. Андрей был на кухне, когда я туда пришла.

Сунув в рот не прикуренную сигарету, он читал в телефоне. Ядовито уставился на меня, чиркнул зажигалкой и глубоко затянулся.

— Правда, — жестко сказал он. — Я не врал, Лена. Служил, отвоевал свое. Сядь.

Тон насторожил — так начинают серьезный разговор. В глазах снова поселилась тьма. Он ведь о себе читал. Поэтому ушел. Я послушно устроилась за столом и Андрей, выдохнув дым, опустился напротив. Прямо в глаза смотрел — хочет, чтобы поверила.

— Не бойся меня, ладно? — зажав сигарету в углу рта, он показал мне телефон с открытым фото, армейское, с Шелеховым и тем незнакомым парнем. — В молодости я отслужил и подписал контракт.

Пауза была долгой — то ли вспоминал, то ли собирался с силами перед рассказом.

— Это Саша Бестужев, — он ткнул пальцем в незнакомца. — Мой лучший друг, воевали вместе, так и познакомились. Его отец занимался бизнесом. Когда уволились, Сашка позвал с собой, я его отцу понравился и он предложил работу.

Андрей кривовато улыбнулся, от сигареты между пальцами вился дым.

— У него концерн был здоровый. Куча подразделений. В одном я службу безопасности возглавил. По блату. Деньги хорошие.

Андрей выдул дым.

— Они ко мне, как к родному отнеслись, доверяли, как члену семьи, — он надолго замолчал. — Когда в трясину падаешь, она по чуть-чуть затягивает. Сначала думаешь, можно в любой момент выскочить, а потом чем сильней дергаешься, те глубже тонешь. И выбора у тебя больше нет.

Он рассказывал, как попал в криминал.

Этого не было в статьях.

— Отец его занимался торговлей оружием, много чем еще. Когда старик понял, что мне можно доверять, мы с Сашкой плотно в это ушли. Защита груза, охрана, силовые методы, если нужно. Ничего не боялись. Здорово было. Денег пропасть. Я с сестрой Сашки встречался, свадьбу хотели.

Он асимметрично улыбнулся, невесело, но без привычного груза в глазах. Эти воспоминания ему нравились.

— Знаешь, Лен… — пробормотал он. — Так четко помню тот год. Последний год, когда все было хорошо. Все еще живы. Ничего не произошло.

Андрей надолго замолчал.

— А потом, — продолжил он. — Во время покушения в ресторане случайно застрелили Оксану. Конкуренты старика. Не меня, Сашку или парней — ее. Двадцать ей было.

Я смотрела, как он собирается с мыслями и переваривает прошлое заново. Рот стал кривым и заговорил он нечетко:

— Мы им ответили, с этого началась война группировок. Месть в несколько лет, — он смотрел мне в глаза. — Я тогда вспомнил старые навыки. Многих убрал. Об этом ты и читала. Это все изменило, старик начал меня обвинять, что не уберег ее, все покатилось к черту, я от них ушел. Вот так.

Он докурил до фильтра и погасил окурок в пепельнице. Обжег себе пальцы. Андрей почти сразу прикурил следующую. Ему нужно было успокоиться, а мне прийти в себя. Я открыла окно, и в кухню влетел теплый вечерний ветер. Отрезвил меня, оглушенную откровениями.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Отойди от окна. Я не закончил.

Я села обратно.

— Все женщины, которых я знал, пострадали. Оксанку застрелили. Дина… выжила чудом. Ее пытали, всю ночь насиловали, избивали. Я не хочу, чтобы с тобой поступили плохо, — он взял меня за руку и от неожиданности я дернулась. — Ты боишься меня. Я не пугаю, я хочу, чтобы ты поняла. Пошли слухи, что ты беременна. Я не хочу, чтобы тебя или твоего ребенка убили. Не хочу, чтобы от страха ты пыталась от меня убежать.