Главный дар вашему ребенку - Анна Гиппиус

Лучшим средством достижения этого рефлекса я считаю чтение Евангелия. По главе в день. Ежедневно. Неопустительно. Евангелие тогда помещается внутри тебя. Истина смотрит тебе в лицо, и перед ее лицом грешить тяжело. А что взять с женщины, которая недавно в храм пришла? Мы ее тут утешим, как можем. Но ее жизнь, ее состояние – это поле для чуда».)

Когда я ждала Василису, мы жили на даче в Вырице. Дочка неправильно лежала, и ее должны были кесарить. Конечно, я этого не хотела, но что было делать? Гуляли мы с Федей большей частью в ограде храма, рядом с часовней над могилой св. Серафима Вырицкого. Там постоянно, один за одним, идут молебны. Вот соберутся люди на молебен, я тоже рядом пристроюсь. Феде полтора года – сильно не замолебствуешься: одним глазом на священника, другим – на ребенка. И вот на некоем, – дцатом по счету, молебне Василиса у меня в животе сама перевернулась. Я это просто почувствовала. И все – никакого кесарева не потребовалось. Сама родилась!

В те часы, когда я рожала первых двух детей, муж служил всенощную. А во время рождения третьей, Таси, пошел в храм ночью, открыл его и служил там. Один.

Решение о многодетности должно быть адекватным. Когда я узнала, что беременна третьим ребенком, растерялась. Я не хотела так скоро после Василисы снова рожать. Стою расстроенная, растерянная. А муж рядом сияет, как медяк:

– Аська, накормим, напоим! Все будет хорошо!

Когда отец так относится к детям, можно быть спокойной. А когда муж явно имеет в виду: «Дорогая, это будут твои проблемы», – то и второй ребенок – это подвиг. Я как на героинь смотрела потом в роддоме на соседок, которые решили родить второго ребенка вопреки воле мужа, вопреки всем и всему – просто для себя, потому что хотели этого ребенка. И понимали, что именно им придется переть на себе все – от стирки и готовки до ремонта и зарабатывания денег.

На самом деле, даже в православной среде нормальных семей не так много.

Мы решили непременно вместе читать семейное молитвенное правило. Пускай оно будет краткое, под детей заточенное. По вечерам, когда мы читаем правило, дети, бывает, уже лежат в кроватях, бывает, даже уже заснули, – все равно мы все вместе, семьей.

Я помню, что когда ждала рождения своих детей, мы выходили с мужем на природу, и тут только хотелось молиться.

( О. Андрей: «Покой настраивает на созерцание. Мы укладывали детей и вместе шли в парк рядом с домом, вместе молились.

Ко мне приходят беременные женщины, у них на всех обиды, все вокруг плохие. Я сразу говорю: „Вот вам мой совет: берите мужа и поезжайте с ним в Павловск, идите в Эрмитаж. Забудьте о том, какой он плохой, – просто будьте с ним вместе там, где хорошо“».)

У меня в роддоме всегда были с собой святая вода и освященное масло. Это от острейшей потребности: защитить дитя, уберечь. Водой тихонечко кропила: «Спаси его, Господи». Всем своим детям гигиену осуществляла именно святым маслом. В роддоме, когда мы там лежали с Тасей, была вспышка стафилококка, и всех выписывали с кишечными проблемами. Только у нас ничего такого не было. В каждый момент жизни – потребность в молитве о детях. В течение дня много раз коротко обратишься: «Спаси, сохрани!» Я всегда еле доживаю до их крещения, пребывая в постоянном ужасе, что не могу оградить церковной молитвой, помянуть. И испытываю огромное облегчение, как только на него надевают крест.

Рассказывает Таня :

«Пока я рожала третьего ребенка, муж мирно спал. Акушерка по собственной инициативе ему позвонила и сказала:

– У вас родилась дочка!

Он с трудом пробудился и недоуменно переспросил:

– Дочка? Какая дочка? Вы что-то путаете. У меня сын. Вот он, здесь.

Он просто забыл, что я в роддоме!

Зато за меня молилась старшая дочка, ей было 12 лет. И очень пожилая, очень любимая мною подруга.

Я это чувствовала. Ко мне шли тепло и сила.

Правда, в самой родилке было не до того. Вторые роды были тяжелыми. Между старшей дочкой и сыном разница одиннадцать лет с половиной. И возраст у меня уже был… И к тому же прямо передо мной в том же родзале женщина родила мертвого ребенка.

Так что мне было не до особых славословий. Только:

– Богородица, помоги! Господи, помоги!

В какие-то моменты даже на „Господи, помоги“ сил не было, мозги просто переклинивало.

Зато уже после того как родила, ощущала просто физически любовь и поддержку из дома, от Ирочки. Я настаиваю на том, что молитва и любовь близких во время родов очень помогают. Потому что они-то в этот момент в состоянии молиться! У них есть возможность и сосредоточиться, и молитвослов взять, и своими словами все сформулировать.

Существует очень глупое поверье: будто бы никто не должен знать, что женщина рожает. Мол, так ей будет легче. Свидетельствую – это неправда. Наоборот, чем больше народу знает о родах и молится в это время – тем лучше. Конечно, такого народа, который тебя любит и хоть как-нибудь, хоть слегка умеет и готов молиться».

Нужно сказать, что искренняя, пламенная, сердечная молитва близких людей о матери и ребенке нужна не только во время родов, но и во время беременности, после рождения малыша, в любых тяжелых жизненных ситуациях (и не только в тяжелых!) – всегда. Следующую историю рассказала мне сослуживица.

Рассказывает Анна:

«У моей подруги Оли и ее мужа Максима долго не было детей. И вот наконец однажды Оля позвонила мне, чтобы сказать: „Все в порядке“. И стали они с Максимом ждать прибавления в семействе. Потом, спустя недолгое время, звонит снова: „Меня кладут на сохранение“. Через несколько дней звонок из больницы: „Ребеночек умер, врачи определили – сердце не бьется. Завтра меня везут на выскабливание“.

Я положила трубку и отправилась прямиком во Владимирскую церковь; она рядом с моим домом. Заказала молебен. Максим бросился в Князь-Владимирский собор рядом с их домом. И он, и я, мы оба, просили Бога спасти ребеночка.

Через день снова звонит Оля: „Ты представляешь, у меня вчера поднялась температура, и операцию отложили“. А на следующий день меня будто что толкнуло – пошла вниз, где УЗИ делают, а они посмотрели и говорят: „Да вы что?! Какое выскабливание?! Ребеночек ваш живой, нормальный, растет, все с ним в порядке“. Это он затихарился ненадолго – кто знает почему.

30 ноября родился совершенно здоровенький Дениска. Оля собирается крестить его именно в Князь-Владимирском соборе, у того батюшки, кто о них тогда молился. Мы с мужем званы на крестины».

Итак, о чем в один голос говорили все опрошенные?

О молитве близких как главнейшей поддержке во время родов.

О своем вопле к Богородице, ко Господу – за помощью и спасением.

И о том, что эта помощь приходила, явственно ощущалась как отклик на молитву.

Попробуйте, у вас тоже так получится.

Но есть и еще одна повесть. Совершенно потрясающая. О рождении шестерых детей, старшему из которых на момент рассказа было шестнадцать, а младшей полгода. О родах как последовательном восхождении к Богу и к материнской любви.

В народе говорят, что только с седьмым ребенком женщина может испытать полноту материнства. Это странно, это непонятно, это даже как-то дико.

До тех пор пока не услышишь нижеприведенный рассказ. Тогда только становится хотя бы отчасти понятными библейские слова, что женщина «спасется через чадородие, если пребудет в вере и любви и в святости с целомудрием» (1 Тим. 2, 15).

Про Ваню, Борю, Колю, Пашу, Петю и Симочку

Рождение Бори. Первое Причастие

Ваня у нас родился со щипцами, и с тех пор у меня сохранился сильнейший страх перед родами.

(Вспоминает бабушка: «У Лены были очень трудные первые роды. Мы положили ее в клинику Отто, к знакомому профессору. Но по знакомству тоже получилось все плохо. Ей там сделали укол, чтобы она спала, и родовая деятельность прекратилась. Ваню вытаскивали щипцами. Это было в воскресенье. В понедельник его положили к какому-то французскому аппарату для недоношенных детей. Во вторник они оба, и Лена и Ваня, чувствовали себя совсем нехорошо. А профессор эта от нас явно убегала.

Лена мне позвонила и говорит, что ей плохо. Я ей отвечаю: всем после родов плохо. А она:

– Нет, мне совсем плохо.

Я на следующий день заказала в Александро-Невской лавре ектенью. А в среду была беседа в врачом. Сколько лет прошло, а что она тогда сказала, помню дословно:

– Сегодня произошло чудо. Опасность для жизни обоих миновала».)

Перед рождением второго, Бори, мне поставили диагноз: пограничное состояние между неврозом и психозом. Там было много всего намешано – и духовные проблемы, и душевные, семейные. Мне все время казалось, что в этих родах непременно умру. Физиологических нарушений, как с Ваней, на этот раз не было, но страх остался. Оказаться в подобном состоянии действительно крайне опасно. Я видела в больнице девушку, которая в родах сошла с ума. По-настоящему. Ее забрали в психиатрическую больницу, в Скворцова-Степанова. Оттуда направили на гинекологическое лечение в больницу, потом обратно.