Когда поёт соловей… - Светлана Андреевна Демченко

– Извините, Женечка, что отрываю Вас от дел, но Вы у меня как духовная сестрица. Буквально на днях, мои Маринка и Леночка с недоумением задали мне вопрос: почему я им читала сказку о рыбаке и рыбке одного содержания, а они в интернете – совсем другого, с их слов, нехорошего какого-то, о "торгашах". Женечка, как же это может быть? Вы что-то объяснить можете?

   Евгения сразу поняла, что речь идёт о каком-то пошлом "ремейке" на сказку.

– Да, сегодня не редкость прочитать знакомую с детства милую сказку в иной, зачастую чуждой нам, интерпретации. Ныне всё перевирается, переиначивается недобросовестными писаками. К сожалению, мы тонем в беспамятстве не только отечественной истории, но и своих исконных корней, своего детства, того святого, что казалось незыблемым и неприкосновенным.

– Я всегда говорила, что разрыв с традицией – это самый большой наш грех сегодня. Ну, как же не помнить своих корней? – волновалась Татьяна Сергеевна.

– Вы правы, такие ремейки опошляют наше прошлое. Мир разлагают сознательно, а потом с помощью прикормленных нелюдей сметут всё с лица земли. Покуда в нас самих есть свет, до тех пор у нас есть шанс.

– Но почему носители такой бесовщины обласканы этим интернетом? Это же наступление на невинные чистые детские души?!

– Конечно, пересмотр нравственной основы детских сказок – вовсе не невинная забава. Десятки самых известных сказок нашей культуры с помощью конъюнктурных пошлых усилий многих псевдо-писателей извращены и путём компиляции переврались в прикольные бесовские, отнюдь не христианские, комиксы. Это у них Дюймовочка – женщина лёгкого поведения, двенадцать месяцев – наркоманы, «тянущие косяки», дедушка – развратник, живущий с «курой». Я как-то писала об этих «фэнах» и «фикрайтерах» и их «фанфиках», об этом дурновкусии.

– И названий-то себе сколько понапридумали.

– Да это всё с иностранного плеча. Сами понимаете, кому это выгодно. Нашим оппонентам нужны люди, не помнящие родства. Ведь как русский язык страдает от этой похабщины! В той же сказке «Двенадцать месяцев» читаем: "тупая принцесса сбрендила", "дурочка попёрлась в лес", "вправить мозги дурочке", "жили там две садомазахистки", "за корзину подснежников отвалят золота", "пьяный шары залил", "косячком затянись", "нефиг лезть", "заведомо хреново", "шваль" и т.п.

– Господи, мир переворачивается с этим интернетом,– заохала соседка.

– Вы ошибаетесь: и печатное детское книгоиздание сопровождает эта плагиатно-ремейковая болезнь. Дело ведь не в интернете, а в воспитании литературного вкуса, уважения к истории, народному творчеству. Сами понимаете, что сказки нам нужны не сами по себе, а русское слово, культурная традиция. Вот будет больше таких воспитателей, как Вы, осознают родители свою ответственность за духовный мир детей, тогда всё у нас наладится.

– Ой, дорогая, Ваши бы слова да Богу в уши.

– Татьяна Сергеевна, Вашим внучкам с Вами повезло. Чтобы здоровы только были. Вот возьмите, почитайте своим внучкам,– Евгения протянула соседке детский журнал с опубликованным в нём своим рассказом.

– Спасибо, спасибо Вам, Женечка. Пока они в школе, я сама прочту, Вы всегда пишете очень интересно и трогательно.

– Буду рада, если Вам понравится мой «Самый лучший подарок»; название такое у рассказа.

Самый лучший подарок

Сегодня пятилетняя Юлечка поднялась спозаранку: не прозевать бы. Дело в том, что у ее любимой клушки Рябухи, наконец, должны вылупиться цыпленки.

– Умничка, проснулась,– хлопотала возле внучки бабушка.

– А Рябушка уже родила деток?

– Не родила надо говорить, а высидела. Да уж, выводок появился. Девять желторотиков.

– Хочу скорее к ним.

– Обязательно увидишь. Но вначале поешь.

Девочка без капризов быстро съела приготовленный для нее завтрак и выбежала во двор.

Не обращая внимания на ласково виляющего хвостом Тузика, оглянулась и громко сообщила:

– Бабушка, я пошла к Рябушке.

Наседка расположилась в летней пристройке. Для нее специально было сооружено гнездо, кладка которого состояла из одиннадцати яиц. Вылупившиеся птенцы уже пищали возле матери. А два уцелевших яйца сиротливо лежали в гнезде, постепенно теряя теплоту материнского тела.

– Цып-цып-цып, – залепетала Юлечка.– А что же эти два? Пустые что ли? Бабуль, что с этими-то яйцами будет, там нет птенцов?!

– Бог один ведает, почему не вылупились,– ответила подошедшая бабушка,– подождем, может, проклюнутся еще. Жаль, что Рябуха уже оставила их. Это плохо.

А курица тем временем квохтала, созывала, словно пересчитывала выводок, под себя подгребала, пряча свое богатство. Девочка взяла в руки одно из не проклюнувшихся оставшихся яиц.

– Что же ты, миленькое, недоброе такое. Скорлупа такая крепкая, не даешь цыпленку выйти. Он задыхается там. Пожалей его. Я же слышу, что в тебе он есть. И, прикрыв яйцо своими маленькими ладошками, начала дуть на него, что есть мочи согревая.

– Давай, милая, чуть-чуть приоткроем его,– сказала бабушка и острым гвоздиком сделала несколько осторожных проколов. Затем постепенно расколупала яйцо. А там и впрямь оказалось что-то живое, трепещущее, еще не цыпленок, но уже тельце его.

Юлечка наблюдала за бабушкой во все глаза. Бабушкины руки постепенно освободили дрожащее тельце от остатков желтка, волосинок, отделили от живинки мертвые скорлупинки, очистили от последа.

– Подай, внучечка, в-о-о-н ту тряпицу и ваточку к ней,– указала глазами бабушка.– Сейчас завернем этот комочек, чтобы тепло ему было. Бери, подержи. А я братика его тоже освобождать буду. Он ждет своей очереди.

И вскоре оба сверточка Юлечка аккуратно завернула в старый бабушкин пуховый платок, который быстренько водрузила на теплую печку в доме.

   Спустя какое-то время птенцы ожили, залопошились, запищали, зацевкали, постепенно опушились.

– Бабушка, бабушка, цыпленки ожили,– радовалась девочка.

– Цып-цып, вы мои родненькие, красотулечки наши. Теперь спасибо скажите нам с бабушкой, что живы остались, что родились… Не то бы не было бы вас…

Бабушка стояла в стороне и любовалась воркованием малышки.

– Вот оно – первое материнское чувство от появления на свет новой жизни,– подумалось.

– Бабуля, а ты говорила, что жизнь не дарится, но мы же подарили этим птенчикам жизнь, целых две жизни!– с гордостью произнесла Юлечка.– Теперь я всем расскажу, что жизнь может быть подарком.

– Значит, и мама тебе сделала такой подарок?– с лукавинкой, улыбаясь, спросила бабушка.

Девочка на миг задумалась и, нежно поглаживая оживших птенцов, ответила:

– Бабуля, жизнь – это самый лучший подарок на свете!

*

Так оно и есть. Люди только не задумываются об этом.

Евгения достукивала на клавиатуре последние три главки

будущей книги. Многим может показаться, что это сборник небольших историй. Но Женя определила: это повесть, книга о книге, повествующая, как она писалась, откуда приходили образы, где бралась тематика, как осуществлялось её художественное осмысление. И всё это завязано на её, Жениной творческой судьбе.

Ей хотелось показать,