Воентур 4 (СИ) - А_з_к

Первые пять минут ничего в моем организме не происходило, зато потом появилась легкость, вся усталость куда-то ушла…

Открыв глаза, сразу понял что наступило утро. Состояние было как после хорошей бани — казалось подпрыгни и коснешься головой облаков. И впрямь хорошее средство…

После водных процедур и вовсе стало хорошо. Отмахнувшись от Керима с его завтраком, первым делом пошел в штаб. Там на доклад дежурного тоже отмахнулся и просто спросил:

— Как ночь прошла, что слышно от передовых групп.

— Все группы, ночью тревожили противника стрелковым огнем. Каждая не менее двух раз корректировала огонь гаубичной батареи. — Кратко и толково доложил штабной командир.

— Смогли установить силы противника?

— Точно нет, но с очень большой долей вероятности перед каждой группой танковый взвод, пару взводов пехоты и отделение саперов. Их по вашему приказу выявляем в первую очередь и сразу уничтожаем.

— Что предпринимает противник?

— Во всех случаях после первого подрыва, посылает вперед саперов, которые сразу уничтожаются снайперским огнем. Это привело к тому, что ГПЗ топчутся на месте и теряют время.

— Что нам и требуется…

— Где сейчас немецкие ГПЗ?

Сделав шаг к карте капитан тонко оструганной веткой показал:

— Здесь, здесь…

— Ясно. Где НШ?

— Три часа назад пошел отдыхать. Разбудить?

— Нет. Пусть отдыхает — его ясная и свежая голова, это его личное и главное оружие. Где Нечаев?

— Я здесь командир. — Раздалось совсем неожиданно из-за спины.

— Пал Игорич, пора выпускать ваших ребят в разведку и на диверсии.

— С языка сняли командир. Восемь групп в наличии. Три еще ночью ушли в районы… По моим предположениям, именно на этих направлениях скорее всего сконцентрированы основные силы немцев.

— Добро. Вас Пал Игорич — учить только портить. Сам давно встал?

— Как третью группу отправил, прилег на сто минут.

— Ясно. Не знаешь что у Маркони?

— Скорее всего ничего такого… Он мужик серьезный — было бы что заслуживает внимание, сразу бы сообщил.

— Что-то не спокойно мне… Вроде все делается, проблем нет, а как-то зябко…

— Что-то твоя #опа чует… Знакомые мне симптомы…

Именно сейчас мне вспомнилась одна из бесед по душам в танковой академии. Тактику нам преподавал один очень интересный человек — генерал-лейтенант танковых войск. Тогда разговор как раз зашел о разных системах подготовки офицеров в разных армиях мира. Дошел черед и до генералов. Помню меня очень поразили его слова:

— Подготовить старшего офицера Советской Армии невероятно сложно. А уж генералы — это штучный товар. Таланта от генерала требуется втрое больше чем от артиста. Если расплата артиста за бездарность — это всего лишь свистки в зале, то расплата за бездарность генерала — многие тысячи загубленных жизней. Ведь военное искусство — есть умение принять единственно правильное решение в условиях недостатка, и это еще считай повезло, а чаще всего при полном отсутствия информации и острого дефицита времени. Интуиции здесь требуется немерено, больше, чем в шахматной партии. Попробуйте выиграть шахматную партию, стоя спиной к доске и не зная, как расставлены фигуры соперника. А обязанность генерала в этом и состоит. Попинать генерала за неуспех, поражение, пролитую напрасно кровь может любой выпускник журфака. «Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны» — так гласит старая греческая пословица. А вот понять ценность талантливого офицера, генерала, сберечь его, дать возможность развивать свои таланты без войны у нас не хочет никто.

Вот и сейчас у меня интуиция о чем-то зудит, а о чем понятия не имею!

— Вот что Пал Игорич… По военной части я сейчас никаких неожиданностей не жду. Передовые группы ведут сдерживающие мероприятия, там все по накатанной. Давай-ка, удвой свое внимание на Якове… Даже утрой!

— Командир, там все под контролем!

— Значит утрой контроль! Не нравится мне «топтание» ГПЗ противника практически на одном месте. Вспомни как было на Березине!

— А ведь верно, там при тех же силах противника, они шли вперед вдвое, если не втрое быстрей. Думаешь внимание отвлекают?

— И это тоже… Что-то Маркони информашки не подкидывает, что у него так все спокойно?

И опять, как недавно в штабе, раздался голос из-за спины. И это конечно же был Маркони…

— Андреич, и вправду вроде бы все спокойно, но пять минут назад прошел странный радиообмен…

— В чем странность Маркони?

— Во-первых, по объему переданных групп — не мало, но передано быстро. Если бы не наша аппаратура, то перехвата бы не было. Во-вторых, шли группами по пять символов. Такое очень характерно для немецких «Энигм», но… — тут он запнулся.

— Что «но» Маркони? Не томи!!!

— Пеленгация показала что источник сигнала у нас в тылу…

— Где??? — Мы с дедом Павлом взревели как раненные в одно интересное место две рыси.

— Пять километров приблизительно, восточнее расположения гаубичной батареи.

На несколько секунд я с Нечаевым завис. А дальше его как прорвало:

— Бл#дь!!! Это абверовская «Энигма»! Она также известна как «счётная машина»…

— Почему? — Сразу же проявил свой профессиональный интерес Маркони.

— Все потом дорогой!..

Тут уже подключился я:

— Климовский! На рубеже оставить только охранение, остальных «в ружье» и на батарею! Нечаев, ты со своими никого не ждешь, твоя задача задержать их!

И один хрен мы не успели… В расположении батареи в прямом смысле была мертвая тишина.

Побродив по позиции и внимательно все осмотрев, и я и дед Павел пришли к одному и тому же выводу: батарею — не бомбили с воздуха и не закидывали артиллерийскими фугасами. Все шесть шестидюймовок так и стояли неповрежденными, даже прицелы и замки на месте. Да и боеприпасы у них еще оставались, складированные в штабеля снарядные ящики. Немного, но оставались.

На осмотр и выводы ушло не более четверти часа. Собрав командиров в центре поляны, заслушал первым делом Деда Павла:

— Что скажешь?

— Судя по всему немцы атаковали еще затемно, в час «волка». Тихо но аккуратно вырезали часовых. Было три парных поста, все энкевэдэшные. Расположены грамотно, парни не спали. Гитлеровцы на них навалились одновременно с трех сторон, никто поднять тревогу не успел — работали явно крутые профи. На земле обнаружено большое количество стреляных гильз от немецких автоматов. Стандартная «девятка» парабеллума, а не от карабинов, являющихся основным стрелковым оружием линейных частей вермахта. Гильз от наших трехлинеек почти нет: сопротивления застигнутые врасплох артиллеристы практически не оказывали.

При этом лишних жертв нет — только батарейцы и личная охрана Якова, по палаткам не палили, гранаты не применяли.

— Погоди, погоди… Не вяжется… «Большое количество немецких гильз» и «по палаткам не стреляли»…

— Все верно. В слепую не стреляли. Но при этом был сосредоточенный и массированный огонь по тем кого идентифицировали как не Якова, и кто оказывал реальное сопротивление.

— Теперь ясно.

В общем, мы единогласно сделали однозначный вывод: обслугу гаубиц внезапно атаковало некое подразделение, имеющее целью не столько уничтожение батареи, сколько захват личного состава.

— Но убили их не сразу…

— Что еще?

— Обнаружены двое раненных. Один легко, второй тяжелый, но его врач сумел привести в чувство… Они показали следующее: Легкораненый, получив скользящий удар ножом в область бедра потерял сознание от вида крови. Его спасло то, что в кармане штанов была брошюра в мягком переплете, которая прикрыла артерии на бедре, да карман из-за большего размера сбился наперед. Так вот, судя по описанию которое удалось от него получить, нападавшие были одеты в камуфлированную форму, которая сейчас еще не так распространена. Сейчас ее пользуют только матерые волки из какого-то спецподразделения «СС».

Очень многих, можно сказать практически всех взяли живыми. До этого убили только тех кто оказывал реальное сопротивление, в основном личную охрану Якова, которого кстати сразу не нашли. Затем согнали на площадку перед штабной палаткой и предложили выдать старлея.