Мисо-суп - Рю Мураками

После разговора с Джун, уже по дороге в «Принц», я на всякий случай купил газовый баллончик. Правда, она настаивала на том, чтобы я купил электрошокер, но, на мой взгляд, это была неудачная идея. Слишком уж много возни с этой штуковиной. Пока ее включишь — тебя уже десять раз поиметь успеют, а если изначально оставить ее включенной, то батарейка моментально садится. Получается, что электрошокером удобно защищаться, если ты точно знаешь, где и когда на тебя нападут. А в остальных случаях он не очень-то подходит для самозащиты.

«Надо от этого чувака избавляться. Пусть в одиночку развлекается», — подумал я, глядя на Фрэнка. Можно было, например, отправить его пообщаться с хостессами в «Китайский клуб» или просто посоветовать пойти часа на три в лав-отель с какой-нибудь южноамериканской проституткой.

— Короче, тебе срочно нужна женщина, и ты готов заплатить ей за услуги, — подытожил я.

— А как же, — ответил Фрэнк. — Только сейчас на мой вкус еще немного рановато для таких услуг.

— Твое дело, конечно, но чем позже — тем меньше шансов найти что-нибудь приличное. Не забывай, что через два дня Новый год. Все фирмы закрываются, служащие разъезжаются, чтобы провести отпуск с семьей, так что спроса на проституток в это время обычно нет. А где нет спроса, там нет и предложения.

— Ладно, Кенжи, не переживай. Я на этот счет все уже разузнал.

— Что «все»?

— Все, что меня интересовало. Я тут после обеда прогулялся немного и заодно расспросил как следует одного негра, который флаеры на улице раздает. Помнишь, мы вчера его встретили? Так вот, он мне много чего интересного рассказал. Я еще с одной девушкой пообщался — она там неподалеку стояла. Девушка эта по-английски с трудом, но все же разговаривает. Она мне сказала, что в Новый год все работают как обычно. Подумай сам, Кенжи, какое дело этим проституткам до Нового года? Они же специально из-за границы приезжают, чтобы деньги зарабатывать.

— Я смотрю, ты и без меня прекрасно справляешься. Вон сколько всего разузнал, — сказал я и подумал, что было бы просто супер, если бы Фрэнк сам поискал себе женщину, раз моя помощь ему не нужна.

— Кенжи, ну как ты можешь так говорить? Ты ведь не просто сопровождающий — ты теперь мой друг. Неужели ты на меня обиделся из-за этой прогулки? Я совсем не подумал о том, что это может задеть твою профессиональную гордость. Прости меня, пожалуйста, если я тебя расстроил.

— Да ладно. Я не в обиде. — Теперь мне пришлось изобразить дружескую улыбку. Фрэнк был абсолютно не похож на себя вчерашнего. Весь такой энергичный, и оптимизма хоть отбавляй. И даже голос у него звучал по-другому, как-то громче и резче. «Либо нервничает, либо просто перевозбудился», — подумал я и спросил: — Ты, похоже, вчера крепко спал. Хорошо выглядишь.

Фрэнк покачал головой:

— Да я час всего спал.

— Час?

— Ага. Но это в порядке вещей. Я всегда мало сплю, когда у меня в мозгу новые клетки вырабатываются. Это же известный факт, в обычной ситуации сон прежде всего необходим не для тела, а для мозга. Во время сна отдыхает именно мозг, потому что тело может отдохнуть и без этого — лег себе на бок и восстанавливаешь физические силы. А мозг восстанавливается, только когда мы спим. Поэтому если долго не спать, то можно очень сильно себе навредить, ведь мозг разрушается именно из-за недосыпания.

В этот момент в бар зашла одна моя знакомая. Девушка по имени Норико, одна из немногих девушек-зазывал. Норико работала в клубе знакомств. Я помахал ей рукой, чтобы она подошла к нам.

Клуб знакомств устроен следующим образом. Сначала работники клуба находят девушек. То есть они стоят прямо на улице и предлагают проходящим мимо женщинам — молодым и не очень — заглянуть в клуб. Согласившиеся получают бесплатную выпивку и бесплатное караоке, а также шанс познакомиться с обходительным кавалером. Разумеется, за выпивку и караоке платят мужчины, которые заходят в клуб.

— О, Кенжи. Давно не виделись. — Норико не спеша подошла к нам.

— Это Норико, — сказал я Фрэнку, — она здорово разбирается в здешних заведениях. У нее можно узнать, куда лучше пойти. А это — Фрэнк, мой клиент, — заговорив с Норико, я перешел на японский. Она вообще английского не знала. Ну разве что пару слов. Ей было что-то около двадцати, но в школе она училась только первые шесть лет. После шестого класса Норико большую часть времени провела не в школе, а в исправительной колонии. Так что она была, что называется, закоренелой малолетней преступницей.

Впрочем, все эти подробности я узнал не от нее. В Кабуки-тё о Норико ходило множество слухов, но правды никто не знал. Даже напившись вдрызг, Норико никогда не рассказывала о своем прошлом. И хотя выражение «малолетние преступники» теперь встречается крайне редко, оно вряд ли окончательно выйдет из употребления, пока в Японии есть такие, как Норико.

Пока я представлял их друг другу, Фрэнк все больше мрачнел. В его глазах промелькнула сначала злоба, потом неприязнь и, наконец, безнадежность и разочарование. Норико лишь в самом начале знакомства вскользь взглянула на Фрэнка и больше уже ни разу на него не посмотрела. Такие, как она, очень тонко чувствуют, на кого стоит смотреть, а на кого не стоит. Вероятно, из-за того что большую часть жизни Норико и ей подобные прожили среди людей, смотреть на которых опасно для жизни.

— А фамилию Фрэнка я так пока и не знаю. Как-то не было случая спросить, — словно невзначай проговорил я и заказал для Норико виски с содовой. Ей почти сразу же принесли заказ, и она со знанием дела принялась за свой «Wild Turkey».

— Фрэнк, может, назовешь нам свою фамилию? По случаю. Раз уж ты с девушкой знакомишься, чтобы по всем правилам…

Фрэнк насупился еще больше.

— Фамилию знать хотите? — пробормотал он.

— Кенжи, может, я вам мешаю? — С этими словами Норико попыталась уйти, но я удержал ее.

— Пожалуйста, не уходи, — вполголоса сказал я и умоляюще взглянул на нее.

— Маслоеда, — вдруг сказал Фрэнк.

От неожиданности мне даже показалось, что он вдруг заговорил по-японски. На всякий случай я переспросил:

— Чего-чего?

— Мас-ло-е-да, — медленно, по слогам сказал Фрэнк.

До встречи с Фрэнком я успел поработать в общей сложности, наверное, с парой сотен клиентов-американцев, но, разумеется, ни у кого из них не было такой фамилии.

— Познакомься, пожалуйста, это Маслоеда-сан, — сказал я Норико.

— Ты же сказал, что его Фрэнком зовут. — И Норико достала из кармана своей спортивной курточки красную пачку «Мальборо». Она курила, прикладываясь к стакану с виски после каждой затяжки.

— Фрэнк — это имя, вроде как Кенжи или Норико.

— Знаю-знаю, я ж не совсем идиотка. Вот Уитни — это тоже имя, а Хьюстон — фамилия, правильно?

— Угу. — Я решил сменить тему. — А как у тебя с работой?

— Не так чтобы очень. Зима все-таки. Холодно. Может, зайдете в наш клуб?

— Это от моего клиента зависит: захочет зайти — конечно, зайдем.

Фрэнк пристально смотрел на нас своим обычным, ничего не выражающим взглядом. Норико вела себя так, будто Фрэнка рядом с нами не было — ни разу не обратилась к нему, не посмотрела в его сторону.

— Это же иностранец. Мало ли чего он хочет. Главное, чтобы ты хотел. Его же обмануть раз плюнуть. Или ты своих клиентов не обманываешь?

— Не обманываю.

— Точно не обманываешь?

— Слушай, а чего это ты в такую рань пошла выпивать? Ты на сегодня уже закончила, что ли? В смысле, с работой.

— Да нет, какое там закончила. Просто мне эта работа уже осточертела. Может, закажешь мне еще виски?

— Закажу, конечно.

Людей в баре становилось все больше. Играл приятный гитарный джаз. Норико, в отличие от большинства своих ровесников, на удивление хорошо разбиралась в джазовой музыке. Она покачивала головой в такт басам или, вернее, их отзвукам, широкой волной идущим от стен и пола. Каждый раз, когда Норико встряхивала головой, ее длинные, выкрашенные в ржавый цвет волосы подрагивали и сквозь пряди плавно плыли струйки сигаретного дыма. На ее утонченном лице явно читалась усталость.

— Твоя подружка работает хостесс? — спросил Фрэнк.

— Нет, у нее такая же работа, как у твоего знакомого негра. — Я забыл, как по-английски «зазывала».

— Она очень красивая, — наклонившись ко мне, произнес Фрэнк.

Я перевел, и Норико впервые за все это время посмотрела на Фрэнка и сказала:

— Спасибо.

— Слышишь гитару? — вдруг обратился Фрэнк к Норико. — Это Кении Баррелл. В свое время вместе с ним довольно часто играл Данамо Маслоеда — был такой джазовый пианист. Он, правда, мало кому известен, да и особо талантливым его тоже не назовешь. Данамо был из болгар. Прадед его — еретик и колдун — принадлежал к мистической секте богомилов.

— Что этот иностранец говорит? — поинтересовалась Норико. Я, по возможности ничего не упуская, перевел ей слова Фрэнка.