Александра: Чужие берега - Алла Демченко

За время после отъезда ей впервые приснился Стрельников. Сон был настолько реальным, что ощущалось прикосновение его рук. Саша с сожалением набросила халат и направилась к двери, надеясь, что непрошенный гость уже ушел. Звонок противно затрезвонил в сотый раз. Она тихонько, стараясь не выдать своего присутствия, подошла к двери и прильнула к глазку. На лестничной площадке, прямо перед дверью стоял мужчина и явно не собирался никуда уходить. Она открыла дверь, а сон продолжался…

Знакомая дорожная сумка распласталась на полу. Перед ней стоял Стрельников.

— Ты? — это все что она успела сказать, перед тем как утонуть в его объятьях.

…Вторую половину дня они гуляли по городу. Только роль экскурсовода ей удавалась куда лучше, чем роль гостеприимной хозяйки. Какая хозяйка, если она слонялась по квартире, думая только об одном — не разреветься и не рассказать Стрельникову, как все это время ей было плохо без него. А так нельзя. И чувствовала она себя в квартире тоже не лучшим образом, чем — то напоминая себе побитую собаченку.

На улице было легче. Холодный свежий воздух действовал отрезвляюще. Встречный поток людей прижимал ее к Стрельникову. И ничего не оставалось, как взять его под руку. Он даже не смотрел на нее все это время, радуясь непонятно чему. И ей опять захотелось плакать. Саша глубоко вдохнула и задержала весенний воздух в легких. Не хватало только, что бы слезы видел Стрельников.

Сначала они поехали на Крещатик. Главная улица столицы Стрельникова не впечатлила. Все было шаблонно и нарочито. Безликие стеклянные постройки, без намека на историческую ценность, смотрелись равнодушно.

— Тебе совсем не нравиться? — Саша легонько толкнула в бок Стрельникова.

— Совсем. Если оценивать Киев с позиции того, что видим, то город можно назвать как угодно. И не обязательно Киевом.

Стрельников огляделся вокруг, еще раз убеждаясь в своей правоте. Не было самого главного — души столицы, способной сроднить любого прохожего со своим исконно древним народом. Безликость не имеет исторического прошлого. Радовали глаз разве что, юные беззаботные обладатели роликовых коньков и скейтбордов. Подростки чем — то напоминали воробьев — первогодков, очумевших от неожиданного прихода весны.

И если б не ощущение безысходности, она тоже радовалась бы окружающему праздному безделью. Знать бы еще, во сколько у Стрельникова обратный поезд.

Потом они, проигнорировав фуникулер, медленно пошли вверх до Почтовой площади и дальше до самой Андреевской церкви.

— Не верится, что такое может еще быть в наше время. Красота!

Стрельников жалел только об одном, что не было фотоаппарата. Богемный Андреевский спуск произвел неизгладимое впечатление затерянности во времени.

— Согласно легенде, на месте Днепра когда-то было море.

Надо было о чем — то говорить и Саша вспомнила недавно прочитанное в путеводителе. Ее голос звучал глухо, и сипло, как у простуженного человека или от долгого молчания, или…

— Апостол Андрей, придя в эти земли, поднялся на холм, установил на нем крест и предрек появление великого города. После этого морские воды отступили. Часть воды спряталась под этой Андреевской горой. Ты заметил, что в Андреевской церкви нет колоколов? Знаешь почему?

— ?

— Считалось, что как только ударит колокол — вода проснется и затопит город.

— С легендами все понятно. Саша, нам надо поговорить.

Стрельников остановился. Праздно шатающийся народ обтекал их и все было нереально и непонятно. Больше всего она не хотела ни о чем говорить. Пусть лучше будут всевозможные легенды, только не говорить, не смотреть в глаза и не стоять на одном месте. Она сделала шаг. Низкий каблук ботинка застрял, казалось, в единственной выбоине на всем Андреевском спуске. Стрельников подхватил ее, когда в коленке засаднило от встречи с асфальтом. В одно мгновенье он сгреб ее в охапку. От знакомого запаха его одежды и от боли в содранной коленке, она не удержалась и расплакалась. Слезы были горькие и безнадежные.

— Саша, тебе больно или джинсов жаль? Если причина штаны, то потертость смотрятся органично. Поверь мне.

Потертость на одной коленке никак не может смотреться органично. Органично — это когда две одинаковые. Выходит, что…Господи, почему глупые мысли приходят в голову в самый не подходящий момент. Причем здесь какая — то потертость на джинсах. Саша, уткнувшись в плечо Стрельникова, разрыдалась по — настоящему.

Возле дома — музея М.Булгакова они зашли в ресторан под названием Кот Бегемот. Саша ковырялась в тарелке, наблюдая, как Стрельников с аппетитом ест салат. Она была согласна ковыряться в тарелке хоть до вечера, только б Стрельников не начал разговор, ради которого приехал.

— Почему, ты ничего не ешь? Не вкусно?

Саша опомнилась от своих мыслей и посмотрела на свою аппетитную тарелку.

— Вкусно. Нет аппетита. Закажи кофе.

— Саша, — Стрельников внимательно смотрел в глаза, — Лера не беременная. И никогда не была. К этой теме мы больше не будем возвращаться.

Ему больше всего не хотелось говорить о Лере, о прошлой жизни так, как будто никакой другой жизни в него никогда не было.

— Саша, выходи за меня замуж. Я не тороплю с ответом. Я буду ждать еще неделю, — совсем тихо договорил Стрельников.

— Почему неделю?

— Во — первых, у меня отпуск не бесконечный, а во — вторых, независимо от твоего ответа, мы едем знакомиться с моими родителями в Севастополь.

— Я согласна. Только, боюсь, я за неделю не успею. И еще… Паша, ты ведь ничего не знаешь обо мне. Может, ты еще и сам передумаешь.

— Надо полагать, у тебя есть страшная тайна? Ты — шпионка и используешь меня в своих коварных целях. Нет! Ты работаешь на конкурентов и хочешь выведать у меня, какой курс доллара будет лет так через двадцать? Саша, помнишь анекдот: приходит американский президент к гадалке. А гадалка, очень серьезная дама, может ответить только на один вопрос. Ну, думает, президент, спрошу — ка, если начать войну с Россией, то кто выиграет. А потом, думает, зачем мне война, спрошу лучше о экономике. И спросил, сколько будет стоить гамбургер через двадцать лет. А гадалка говорит — пятнадцать рублей.

— Павел, — анекдот она пропустила мимо — в меня, как это тебе объяснить, свои странности.

— Ну, знаешь, странности есть у всех.

Может не стоит вовсе ни о чем говорить? Пусть будет все как есть, а может, больше ничего подобного не повториться и не надо говорить сейчас об этом.

Она сосредоточено перемешала в тарелке салат. Красиво выложенная зелень превратилась в неаппетитное месиво.

— Я никому раньше не рассказывала о себе. Вернее, даже не о себе, а…

Стрельников заказал повторно кофе, а она все говорила и говорила, внимательно смотря ему в глаза пытаясь заметить недоверие.

— …С этим нельзя ничего поделать. Я пыталась, только ничего не получается. Может, я провинилась в прошлой жизни, да так, что нет покоя и в этой. Тебе это надо?

Стрельников молчал.

— Это все? Значит, ты не шпионка, хотя могла б запросто ей быть. И на конкурентов не работаешь. И только по этой причине сбежала?

— Я не хотела с тобой встречаться. Я не могла с тобой встречаться. А теперь не могу уехать, пока не разберусь здесь. Это не моя прихоть.

— Саша, я читал о таких способностях. При определенной сноровке, человек погружаться в транс и потом узнает то, что простой смертный не может ни слышать, ни видеть.

Стрельников улыбнулся, вполне довольный собой.

— Все происходит по мимо моей воли. Меня никто ни о чем не спрашивает. И курс доллара я не смогу предсказать. Я вообще ничего не могу предсказать. Видения приходят сами по себе и требуют моего действия. Я боюсь только одного, что в один прекрасный момент меня могут принять за сумасшедшую. Вот это действительно страшно.

— Тебе нечего боятся. У тебя есть я. Мы будем с этим жить.

От разговора стало легче. Месиво из листьев салата, красной рыбы и какого — то соуса показались ей неимоверно вкусными. И только когда тарелка оказалась пустой, она посмотрела на Стрельникова.

— А твоему отцу нужна обычная медицинская помощь. А то, что тяжелая атмосфера в центре, так там больные люди. А ты это чувствуешь острее обычного человека.

— Ты хотел сказать нормального человека?

— ?

— Допустим, ты прав. Отбросим мои все мои недоказуемые ощущения, и предчувствие отца близкой смерти — объясним болезнью. Я согласна. Только бабушка не тревожила б меня просто так. Понимаешь, она мне все время хочет, что — то подсказать, а я никак не могу понять, что именно. И в центре я ее видела. Вся разгадка где — то рядом, близко. А я не вижу и не понимаю.

Стрельников улыбался. Улыбались глаза за золотой оправой. Из всего, что она сказала, он так до конца и не понял, какому миру принадлежит сидящая напротив женщина. Только б не исчезла из его жизни. Остальное — не важно. И, что бы убедиться в реальности происходящего, он накрыл ее холодную тонкую руку своей рукой.