Хочу быть с тобой (СИ) - Заозерная Марта

- Ну что за мудак! – обращаюсь к собственно мудаку, - Тебя ничего не смущает? Нет? Ты бы немного пораскинул мозгами, если они есть, - протягиваю руку мужчине, в попытке помочь подняться.

- Ты бы, коза, шла куда…, - Леонид предостерегает парня от непоправимого. Делает это, правда, культурнее, чем я. Сдерживать себя мне еще долго учиться.

Мерзкий тип, по имени Всеволод, сообщает, что Пётр Александрович, так зовут мужчину с добрым, проницательным взглядом, не захотел добровольно территорию компании покидать.

- И что с того? Всеволод, как бы вы отреагировали, если бы с вашим отцом так поступили? – интересуюсь, взяв себя в руки. Парень напрягается, - Даже без вашего ответа знаю, вы бы такого не оценили, - уважение в моем голосе даже не проскальзывает, - Ещё раз так поступите, с взрослым человеком, девушкой или ребенком, и можете очередь в центре занятости занимать. Я узнаю, поверьте, - говорю максимально серьезно.

Дальше уже начинает общаться подчиненный отца, который в первые минуты растерялся, не ожидая от меня излишней прыти.

- Пойдёмте в кафе, тут рядом, - предлагаю мужчине. Отпустить его сейчас никак не могу, не прощу себе просто.

- Да что ты, дочка, куда мне. Я по делу сюда приходил, а меня даже слушать не стали. Вот, - опускает голову, а у меня сердце сжимается от боли, - Сына моего во всем обвинили, говорят, это он во всем виноват, - губы дрожащие поджимает, - Ущерб возместить, мол, придется. А он в больнице ещё, в себя так и не пришел. Но я точно знаю, что он не виноват, сердцем чувствую, - берет меня за руку и в глаза заглядывает. Боже, дай мне сил, в них столько всего, - Я документы нашел! У них там не чисто. Говорил ему, да кто б там стариков слушал.

Я от его взгляда теряюсь, мне такое не свойственно. У него он слишком проникновенный, в самую душу, если она только есть.

- Тогда нам точно стоит с Вами поговорить, только не тут.

Пётр Александрович мешкает, трогает себя по карманам. Да что же это такое, дышать тяжело становится.

- Пожалуйста, это я Вас приглашаю, не нужно ничего. Просто хочу поговорить, не беспокойтесь. Расскажите мне свою ситуации, мы помочь постараемся, - смотрю выразительно на подошедшего Леонида. Тот сходу кивает, спасибо, что хоть тут не растерялся.

Глава 24

Спешу за Димой, едва поспевая. Состояние дорожки, на территории первой городской больницы могло быть и получше. Каблук застревает между раздолбанных плиток, о чём я и говорю. Аккуратно вытягиваю его, смотреть даже не хочется, и без того понимаю, что набойки там не увижу. Чудесно поужинала. Оглядываюсь по сторонам, на обратном пути нужно будет зайти в аптеку, слишком я нервная в последнее время. Извлеку пользу из этой экскурсии.

Предчувствие какое – то не хорошее. Хотя о чем я? Оно у меня постоянно в последнее время. А самолет – то чуть не рухнул, напоминает подсознание, а может оно уже в Альтер эго переросло.

- Он! Дима, ну какого лешего тут он? – из меня вырывается возмущенное змеиное шипение, - Ты мне сказал, «Яр, ты его не знаешь, заедем на пару минут», - на эмоциях копирую интонации друга.

Что за ***** творится. Сначала папа, теперь и Дима тоже. У них в жизни других дел вообще нет? Только развлекать и спасать Нагорного? Взгляд непроизвольно цепляется за высокую фигуру в конце коридора, пара секунд и он за дверью скрывается.

В последние дни, вектор моих мыслей сместился на историю Петра Александровича. Мужчина с пробирающим взглядом, которому помочь хочется очень сильно, от всей души. На днях санавиацией доставили его сына в профильную клинику, в Москву. Тяга помочь ему просто необъяснима. Слишком глубокий, цепляющий взгляд, в нем столько мудрости и печали. Вспоминаю, как они с женой плакали, и по телу волна дрожи проходит.

- А он сам не справится? - интересуюсь у друга, - Не настолько маленький, чтоб самому не справиться.

- Яр, ты в последнее время дерганная. Что – то случилось? – Дима в глаза мне заглядывает.

- Случилось. Куда не пойду – везде он. Это вам с детишками заниматься по душе. А я поесть собиралась.

- Наша злая голодная девочка, - Дима приобнимает меня, целует в макушку, - Потерпи немного, обещаю тебя накормить.

- Да ну тебя, - фыркаю недовольно. От части он прав, общительной меня никогда нельзя было назвать, но и «фи» свое так часто не высказывала, достаточно было вести себя отстраненно.

- Подожди пару минут, - кивает на стоящую лавку. Спасибо, а то без него бы не догадалась. Сам же скрывается за дверью кабинета.

Я успеваю только набрать Лёню, ситуация Черепанова (Петра Александровича) нас очень сблизила, вернее для меня это уже считается близко. Леня не успевает взять трубку, как Дима уже возвращается в ржущем виде. Вопросительно приподнимаю брови.

Дима делает жест, мол, отдышусь и расскажу.

- Саяра, - Тянет Лёня, не в первый раз что – ли? – Тебя не слышно.

- Потому что я молчу, - говорю со смешком, Дима смеется так заразительно, большим и указательным пальцами вытирает уголки глаз, удержать улыбку нереально, - Тут у твоего коллеги припадок, не дает мне собраться.

- Дмитрий Иванович? Он не коллега, он руководство, - простите забыла, что папа нашел мне замену, очень удачную, - Не ругайте его, я подожду, - видимо ему тоже слышно смешки Димы.

- Скажи мне, как у нас продвигается? – беру себя в руки.

- Вам на счет деньги должны поступить в течение нескольких дней, при мне платежку согласовали. Оценили, как будто с салона, - говорит мой собеседник самодовольно.

Да, папа говорил, этот парень и мертвого достанет. Потихоньку, потихоньку, но результат выходит отменный, - А по водителю, - вздыхает, - Ситуация очень загадочная. Я подал прошение о повторной экспертизе. Как только будет результат, я сообщу.

- Спасибо, Лёнь, - особого счастья в моем голосе не слышно.

- Я обещаю, Саяра. Всё решим. Они там знатно накосячили. Составлено грязно, просто для суда нужно все провести в рамках закона.

- Я в тебя верю, - добавляю мягче. Парень смеется.

- Всё, теперь точно прорвемся.

Пока мы прощаемся, Дима в чувства приходит. Во мне загорается огонек ревности, какого ему ещё так же смешно, как со мной? Вспоминаю, как раньше его ревновала, тогда ревность к противоположному полу была, кружили постоянно стервятницы, как над самой желанной добычей, я была постоянно рядом, но и кусочка мне не доставалось. Психовала дурная.

- Яр, сейчас поедем. Рус уже представление заканчивает.

- Он там, что над взрослой женщиной потешается? – от негодования морщусь. Дверь открытой кто – то оставил.

Руслан с нахальным выражением лица сидит напротив грузной женщины, она забирает лист лежащий перед ним.

- Ну как же Вы так! Третий раз! Теперь подпись не в том месте поставили!

- Я предупредил, что вижу очень плохо, - говорит нагловато, врет безусловно - Поэтому попросил напечатать.

- У нас не предусмотрено, все сами пишут от руки заявления.

Руслан протягивает руку.

- Давайте лист, только это долго будет, учтите, - говорит таким голосом, что на её месте я бы распечатала ему целую стопку, лишь подписал и свалил.

Женщина, судя по всему, разделяет мою точку зрения. Печатает правда один экземпляр. Рассматривает Нагорного жадно, затем наклоняется через стол и показывает ему карандашом.

- Вот здесь поставьте, пожалуйста, подпись, - он выполняет, сдержанно очень, - А вот тут дату сегодняшнюю, - и снова исполнено, - У нас регламентирован только расчет через кассу, а она сегодня уже закрыта, - Руслан напрягается, даже отсюда вижу, как дыхание его ускоряется, но для вас исключение сделаю, завтра всё проведу, - Руслан достает деньги и кладет на край её стола, - Ой, тут слишком много! Молодой человек, мы ведь бюджетная организация, цены у нас символические, а тут в пять раз больше, - в этот момент он на мой взгляд оборачивается, словно почувствовав, что я смотрю. Смотрит правда не долго.

- Оставьте себе на расходы печати, - кивает в сторону принтера, - Мне бы выписку от вас, из – за этой долбанной бумажки весь сыр бор начался, - поднимает край футболки, - Перевязка нужна была срочная, без неё мне не сделали, - косые мышцы у него несомненно шикарные, но в глаза бросается повязка кровью пропитанная. Женщина впивается взглядом в его пресс, затем мгновенно бледнеет, спохватывается, отрывает нижнюю часть листа, лежащего перед ней, отдает ему.