От Андалусии до Нью-Йорка - Илья Исаевич Левит

периферийной фигурой. Папа Мартин V категорически осудил насильственное крещение и запретил насилие над евреями. А слово Папы еще имело вес. И вот выяснилось довольно быстро, что обычного еврея, когда он заперт в гетто, унижен и т. д., можно терпеть, хотя бы два-три поколения.

Иное дело — маран. Он-то унижен не был. Он был тут, среди людей. Его всюду видели, даже в церкви! От него, случалось, получали приказания. Он носил шпагу, был прекрасно одет, и ему приходилось говорить: «Дон». Он иногда бывал и конкурентом в получении важной должности — многие мараны поступили на королевскую службу. Словом, на них и перешла та неприязнь (а иногда ненависть), которая раньше полагалась евреям. А рационализировали свои чувства «старые христиане» тем, что мараны крестились лишь для вида, что они — тайные евреи. Считается, что сами успехи маранов, для которых крещение снимало все преграды на службе, в бизнесе, в обществе, бесили тех, кто преуспел меньше. Мараны остались в Испании чужаками. И им скоро предстояло это почувствовать, несмотря на то что поначалу официальные власти и церковь проявляли к ним показное радушие, и были даже случаи, когда знатные испанские семьи роднились с маранами (что потом создало много проблем).

Середина и третья четверть XV века были в Кастилии временем нестабильным. Королевская власть яростно боролась со знатью. Нестабильность, как это и вообще часто бывает, оказалась «плохо для евреев», причем ее жертвами в первую очередь стали мараны. В 1449 году в Толедо вспыхнуло восстание против короля. Захватив город, мятежники начали террор против маранов, причем обвинили их именно в тайном иудействе. Многие мараны были казнены или изгнаны. Был издан закон, запрещавший маранам в Толедо занимать серьезные должности. И когда королевская власть навела порядок, закон этот был отменен далеко не сразу — в смутное время никто не хотел вызывать гнев толпы. С тех пор и пошло. Евреев теперь делили на «judens publiens» — то есть явных, «публичных» евреев и «judens ocultus» — «тайных» евреев, то есть маранов или «конверзо».

Постепенно мараны восстановили свои позиции в Толедо. Но это привело только к тому, что во время очередной вспышки феодальных смут в 1467 году погром в Толедо повторился и даже в более широких масштабах. Мараны защищались и произошло настоявшее сражение. Практически все дома маранов были сожжены, и от пожаров пострадали дома «старых христиан», что еще более увеличило ярость и умножило жертвы. Всё же нашлись испанцы прятавшие маранов.

Было снова объявлено о запрете уцелевшим маранам занимать общественные должности в Толедо. И снова это запрещение, после успокоения страны, было отменено королевским указом, хотя и не сразу.

Но все это были цветочки. Ягодки поспели в 1473 году, который даже сравнивали с 1391 годом (см. главу 16). Началось тогда в Кордове вроде бы с того, что какая-то маленькая девочка выплеснула грязную воду из дома марана в окно и попала на проходившую мимо христианскую процессию. Многотысячная толпа ринулась на маранские дома. Власти пытались защитить маранов, но куда там… После этого погрома, продолжавшегося три дня, маранам запретили жить в Кордове! А вал уже катился по другим городам, и особенно жестоко маранов били в Сеговии. Но власти уже успели приготовиться, и не все мараны в Сеговии погибли. Было о чем задуматься маранам, даже тем из них, кто искренне хотел стать обычным испанцем-христианином и забыть о еврейских корнях. «Били по роже, а не по паспорту»! Никто не выяснял, во что ты веришь. Несмываемым пятном оказывалось еврейское происхождение. И никто не наказывал преступников.

А инквизиция (мараны-то тоже были ей подсудны, как христиане) была уже близко.

Глава девятнадцатая

Мараны, как таковые

Во второй половине XV века мараны все более превращаются в особую, замкнутую группу. Браки «новых» и «старых» христиан становятся редкими, хотя формальных препятствий к этому еще нет. Но испанцы не хотят уже родниться с маранами. Во-первых, потому что против них общественное мнение. Во-вторых, это стало просто опасным (см. предыдущую главу). От евреев мараны в то время старались держаться подальше, по крайней мере, на публике. Да и евреи не жаловали вероотступников. И вот мараны начинают водить компанию преимущественно друг с другом, женятся, в большинстве случаев, в своей среде, даже селятся часто рядом. Хотя никто их ко всему этому не принуждает. Но они чувствуют себя чужими в среде «старых» христиан. Группа эта — мараны — вовсе не монолитна, но в глазах испанцев, все они — тайные евреи, образ внутреннего врага. Можно выделить две большие группы внутри маранского общества. Во-первых, те, кто искренне хочет ассимилироваться и забыть о еврейских корнях. Во-вторых, те, кто втайне сохраняет веру предков, то есть являются именно тайными евреями. Не ясно, каких было больше.

Поговорим сначала о первых.

По-видимому, была небольшая группа маранов, искренне поверивших в Христа. Они шли в монастыри, проявляли рвение, свойственное неофитам, писали религиозно-мистические и богословские труды самого высокого уровня. Были среди них такие, что причислены католической церковью к лику святых. Среди них есть и те, кого и до сего дня почитают набожные испанцы. Например, святая Тереза из Авилы, широко известная в католическом мире и очень чтимая в Испании. (Жила в XVI веке)

Лирическое отступление

Генералиссимус Франко, которому приписывают маранские корни, именно эту святую считал своей небесной заступницей. Но её еврейское происхождение (а дед Терезы со стороны отца — маран имел, даже, неприятности с инквизицией) столетиями было в Испании тщательно оберегаемой тайной. В 1946 году исполнялось 400 лет со дня принятия в Испании расистского «Закона о чистоте крови» (о нём и об инквизиции скоро поговорим). После гитлеровских ужасов, в мире возникло сочувствие к евреям и франкистские власти решились дать добро на публикацию родословной этой дамы.

Были и другие яростные неофиты (новообращенные), которые в монастыри не пошли, зато стали вредить евреям. И не так важно, кто из них искренне верил, а кто действовал из циничных, шкурных интересов — доказывал истинность своего обращения. Речь пока идет не об инквизиции. Но были мараны, участвовавшие в разработке антиеврейских законов, навязывавшие евреям богословские диспуты, в которых евреи, конечно, не могли отвечать должным образом, высмеивавшие евреев, обычаи которых они знали, и т. д. Мерзкие это были люди. Было их, впрочем, немного. А главное, и здесь не все просто. Ибо сложное существо человек — вообще, а еврей — в частности. И бывало, что сыновья и внуки известного мерзавца возвращались-таки