Месть в кредит - Марина Серова

Еще мне понадобятся новые, ни разу не использованные полиэтиленовые пакеты. Мало ли что я найду в квартире. Почему-то я была уверена, что обязательно найду в квартире Губанова улики. Такие улики, которые не смогли отыскать люди капитана. А для их хранения нужны пакеты. Где их взять? Зайти в магазин и купить? Это вряд ли. В провинциальном городке отыскать круглосуточный супермаркет казалось мне делом нереальным. Значит, я должна придумать, чем могу их заменить. Ответ нашелся сам собой. Бросив взгляд на журнальный столик в гостиной, я поняла, что может заменить мне полиэтиленовую тару. Столик был завален глянцевыми журналами. Их оставили здесь для удобства жильцов гостиницы. А я как раз нуждалась в удобствах. Без зазрения совести я раздербанила один из журналов на отдельные листы, и скрутила несколько кулечков. Их я тоже сунула в сумочку вместе с фонариком и отмычкой.

Теперь следовало позаботиться о перчатках. С этим дело обстояло сложнее. Соорудить перчатки из старого журнала не представлялось возможным. Я пошуровала в ящиках прикроватных тумбочек, расположенных в спальне, но ничего подходящего не нашла. Тогда я перешла в ванную. И там мне повезло. Собственно, на недобросовестность местных уборщиц и была моя ставка. В дальнем углу шкафчика для банных принадлежностей я отыскала переносную аптечку. В ней лежала пара новехоньких, никем ни разу не надеванных перчаток. Издав победный клич команчей, я сунула перчатки в сумочку, схватила с тумбочки ключи от машины и выбежала из номера. Часы показывали четверть двенадцатого ночи.

До дома Губанова я добралась без происшествий. Припарковав машину возле подъезда, я поднялась на четвертый этаж и остановилась напротив квартиры Губанова. Достала из сумки перчатки, натянула их на руки и принялась шуровать отмычкой в замке, предварительно проверив полоску с гербовой печатью. Та была приклеена только одной стороной, той, что держалась на косяке. Интересно, это халатность участкового, опечатывавшего помещение, или же у Губанова после смерти были гости помимо меня? Возможно, это просто любопытные ребятишки постарались. Но думать сейчас об этом времени не было, и я отмахнулась от этой мысли, как от назойливой мухи.

Увы, моих навыков во взломе замков оказалось недостаточно для того, чтобы справиться со сложной системой губановского замка. В какой-то момент мне показалось, что язычок замка поддался. Я осторожно потянула ручку на себя, но ничего не произошло. Дверь не шелохнулась. Увидеть в просвете между дверью и косяком запирающее устройство в современных дверях не представлялось возможным. Я не могла понять, получилось у меня отомкнуть замок или щелчок мне только послышался. Но дверь не поддавалась, и я вынуждена была продолжить начатое. Больше щелчков слышно не было. Дверь продолжала наглухо запечатывать от меня содержимое квартиры Губанова. Провозившись добрых пятнадцать минут, я в отчаянии ударила дверь кулаком.

– Что, не выходит? – услышала я за спиной знакомый голос.

Резко обернувшись, я встретилась взглядом с насмешливым взором Кубарева.

– Не выходит, чтоб его собаки драли, – в сердцах воскликнула я, ничуть не смутившись тем, что Кубарев застал меня за столь неблаговидным занятием. – Не открывается, и все тут.

– Значит, не полезно, – философски изрек Кубарев.

– Это с какой стороны посмотреть, – возразила я.

– А с какой не посмотри, – не согласился Кубарев. – Чего там забыла-то?

– Завтра нашего парня брать будут, – заявила я, несколько покривив душой, так как наверняка не знала, о ком вел речь капитан. – А я до сих пор не уверена в том, что этот парень с «уазиком» причастен к смерти Губанова. И меня это напрягает.

В этом я не соврала. Я действительно не была уверена, что парень из «уазика» имеет отношение к смерти Губанова. Что-то подсказывало мне, что он не убивал несчастного бизнесмена. И денег не брал. Иначе зачем бы ему оставаться в городе? Дело сделал, бабки срубил и вали! Так нет же, рассиживает в интернет-кафе, писульки строчит. Домой вон вернулся. Зачем? Что еще ему в этом захудалом районном центре нужно? При его-то бабках.

– Есть способ проще, – помедлив, произнес Кубарев.

– Какой? Динамитом взорвать? Дверь-то металлическая, – раздосадованная неудачей, проворчала я.

– Динамитом, конечно, тоже вариант, но слишком громко, – рассмеялся Кубарев и добавил. – Пойдем. Покумекаем.

Я не стала сопротивляться. Все равно замок не открыть. Придется несолоно хлебавши в гостиницу возвращаться. А так хоть в себя приду после неудачи. Как и в первый раз, Кубарев пропустил меня в квартиру, внимательно осмотрел лестничные пролеты и только после этого закрыл дверь на все замки. Не дожидаясь приглашения, я прошла в знакомую уже комнату. Кубарев шел следом. Остановившись в центре комнаты, он спросил:

– Что найти надеешься?

– В квартире Губанова? – уточнила я.

Кубарев только кивнул в знак согласия.

– Не знаю, – честно призналась я. – Быть может, подтверждение моим предположениям. Быть может, их опровержение. А может, и ничего. Только я уверена, что мне просто необходимо попасть в квартиру убитого. Понимаете, необходимо!

Кубарев снова помедлил. Потом неторопливо произнес:

– Знаете, Татьяна, так уж устроены пятиэтажные дома, что от соседа к соседу в них попасть бывает довольно просто. Вы не задумывались об этом?

Я взглянула на него, не понимая, о чем идет речь. Кубарев рассмеялся и продолжил:

– Вижу, денек у вас выдался не из легких, раз таких элементарных вещей сообразить не можете. А должны были бы.

– Не могли бы вы изъясняться более конкретно? – насупилась я, не имея никакого желания вступать в полемику о состоянии моего ума.

– Ладно. Не стану вас дольше мучить, – смилостивился Кубарев. – Пойдемте со мной. Сами все увидите.

Он двинулся в соседнюю комнату. Я следом. Комната оказалась спальней. Тяжелые шторы закрывали окно полностью, придавая комнате вид неприступного бункера. Кубарев дошел до стены, отдернул штору, и я сразу поняла, что он имел в виду. Балконная дверь. Вот о чем он толковал! А ведь я могла подумать об этом сразу. Кубарев был прав. Я должна была сообразить, что балконы в пятиэтажках частенько слиты и попасть из квартиры в квартиру с их помощью гораздо легче, чем пытаться открыть замок на металлической двери, не имея необходимых навыков.

– Вынуждена признать: вы были правы. Я действительно могла сама догадаться о более легком способе проникновения в квартиру Губанова, – произнесла я.

– Пустяки. Когда голова забита сотней проблем, на простые решения просто не хватает места, – примиряющим тоном сказал Кубарев. – Ну, так что, мы идем?

– Естественно. Только вы остаетесь здесь. Ни к чему втягивать вас в это дело. Обещаю: о том, что найду в квартире, вы узнаете первым, – остановила я хозяина квартиры. – Я не хочу рисковать вашей свободой. Думаю, вы тоже.

С моими доводами Кубарев согласился на удивление легко. Скорее всего идея незаконно проникнуть в квартиру, в которой совсем недавно произошло убийство, его не особо грела. А предложил он это только из галантности. Поняв, что поход в чужие владения в единственном числе меня не страшит, он тут же ретировался. Я вышла на балкон, перекинула сумку через шею, чтобы она не мешала при ходьбе, и перемахнула через перила. Секунда, и я оказалась на территории, охраняемой законом.

– Видно что-нибудь? Балконную дверь сможете открыть? – послышался позади голос Кубарева.

– Смогу, – коротко произнесла я. – Не стойте на ветру. Возвращайтесь в квартиру. Только дверь балконную не закрывайте. Я скоро.

Кубарев скрылся в спальне, а я принялась изучать балконную дверь. Она оказалась двойной, деревянной. И защелкнута была на две щеколды. Так. Через дверь попасть в квартиру не удастся. Посмотрим, как обстоят дела с окном. Я приблизилась к нему вплотную. Там была та же история. Две деревянные рамы и дважды по две защелки. Я подняла глаза и посмотрела на форточку. Она оказалась лишь прикрытой. Это было удачей. Выставлять стекла мне не хотелось. А вот попытаться пролезть в форточку – это запросто. В окнах старого образца форточки делали широкие. Настолько широкие, что я со своей стройной фигурой имела все шансы проскользнуть в форточку и не почувствовать при этом абсолютно никакого неудобства.

Я вернулась в квартиру Кубарева, забрала у него табурет и снова перелезла на половину Губанова. Подставив табурет под форточку, я подтянулась на руках, забросила в квартиру сумку и проскользнула следом. Поспешив, я приземлилась не особо удачно, едва не свернув шею. Поднявшись, я первым делом открыла балконную дверь. Не стану больше лазать по форточкам. А если представителям правопорядка приспичит снова посетить квартиру покойного, о том, почему открыта балконная дверь, пусть у них голова болит. Меня это не касается. Я нашарила на полу сумку, снова перекинула ее через шею и вытащила фонарь.