Отблеск миражей в твоих глазах (СИ) - De Ojos Verdes

Естественно, пахнет пивом и снеками, с огромных экранов на весь периметр надрываются голоса комментаторов, смешивающихся с голосами посетителей.

У меня сегодня первый рабочий день. Уже несколько часов привыкаю к атмосфере, слегка настороженно изучая присутствующих. Например, сейчас с интересом наблюдаю за выражением лиц двоих мужчин, которые с каждым забитым голом «Барселоны»[1] реально мрачнеют на целый тон. Это немного смешно, но одновременно и пугает. Раньше я не встречала таких фанатиков. Ни в одной области.

Эти двое явно приятели, даже одеты в аналогичные футболки с эмблемой «Баварии», хотя транслируемый матч «Ла Лиги» идет между «Барселоной» и «Эльче». По обрывкам услышанных фраз понимаю, что они ненавидят «Барсу» до чертиков.

Кладу заказ, забираю пустые бокалы и от греха подальше уматываю побыстрее.

Оставив посуду в кухне, стремительно возвращаюсь и принимаю новый стол рядом с этими же мужиками, где спиной ко мне сидит брюнет.

— Добрый вечер, готовы заказывать? — тараторю на подходе и мгновенно застываю, взглянув в надменную морду смазливого.

Растерянно моргаю, пока он, вальяжно развалившись, обдает меня практически сшибающей волной презрительного пренебрежения во взгляде.

— Ты за мной следишь? — обретаю дар речи и спрашиваю тихо.

Барс лениво скользит по мне абсолютно безразличными глазами и, сделав серию подходов вверх-вниз, останавливается на бейджике с именем. Слегка, совсем на грани неподвижности, приподнимает бровь, узрев «Викентия» вместо более уместной «Вики». Ну, вот такой здесь неординарный админ, ему полное имя моей Кети показалось очень прикольным, а я не стала спорить, когда мне выдали карточку.

— Пиво и фисташки.

Окей. Значит, придерживаемся инсталляции «вышколенная официантка и хамоватый клиент».

— Какое пиво предпочитаете? Фильтрованное, не…

— Любое, — перебивает и складывает руки на груди.

И я со смирением принимаю свою участь: первая же смена на новом месте обещает быть ужасной.

Поза парня просто вопит — я пришел тебя довести.

Так и есть.

Как только ставлю перед ним заказ, Барс брезгливо кривится и выдает:

— На стекле отпечатки твоих пальцев. Меняй.

Я призываю свою выдержку и молча приношу новую порцию, на этот раз обмотав ладонь салфеткой, чтобы не придирался. Он щурится на мое действие и нарочито медленно, не прерывая зрительного контакта, демонстративно задевает пальцем пиалу с орехами, опрокидывая её на стол.

— Убери.

Убираю.

— Что-нибудь еще? — интересуюсь елейно.

— Стол плохо протерла, отвратительно грязно. Надо сообщить вашему менеджеру, что персонал недобросовестный. И фальшивый.

Поджимаю губы и замираю с тряпкой в руках.

Различные сценарии проносятся в голове буквально за секунду. И как швыряю ему в рожу эту самую тряпку. И как бью мордой об «отвратительно грязный» стол. И как выплескиваю в него холодное пиво.

Скольжу взглядом по чертам смазливого, выискивая изъяны, за которые можно зацепиться и сфокусироваться на них, чтобы отвлечься и успокоиться. Но беда в том, что внешность Барса безупречна. Даже на мой объективный вкус. И это бесит еще больше. Мне хочется сделать ему пакость и малодушно отомстить за все издевательства. А вместо этого я стопорюсь на глазах этого гада, вязну в их глубинной темноте с мыслью, что самое идеальное определение им — очи жгучие. Какой-то невероятный мистический флаш-эффект.

— Чего зависла, фейк ньюз? — щелкает снисходительной насмешливостью в голосе, будто точно знает, о чем сейчас думаю.

— А ты не слишком ли большеват для проявления обид на детском уровне? Обзываниями и примитивными подначиваниями? Давай поговорим нормально. Ты не совсем правильно воспринял ситуацию. Я хочу всё объяснить и исправить.

Я говорю ровно и максимально вежливо, стараясь потушить свою злость.

Он подается вперед, сохраняя брезгливое выражение лица, и почти доброжелательно произносит:

— Позволь… я очень нежно нанесу тебе психологическую травму: мне похуй, чего ты там хочешь.

Развожу руками:

— Тогда продолжай вести себя, как обиженка. А мне надо работать.

Я отхожу так резко, что у него не остается ни единого шанса ответить.

Есть вероятность, что Барс действительно сдаст меня админу, рассказав о фальшивой личности. Я ведь даже паспорт Кети не смогла принести, потому что она в отъезде. Похлопала ресницами, подавая копию, и сказала, что забыла документ. Проблем не возникло. Но не факт, что надолго.

Разумеется, я расстроюсь, мне вновь потребуется искать новое место. Это и время, и нервы. Но ведь не смертельно же, правда? Буду искать. Если смазливому надо таким образом потешить задетое эго — вперед. Я все равно не смогу повлиять на это.

Парадокс, но в спорт-клубе мне комфортнее, чем в караоке. Да, вокруг одни мужчины, витает азарт, веет грубой силой. Но эти мужчины постарше, чем клиенты караоке. Они заняты игрой на экране и ее обсуждением под алкогольные напитки, а не оценкой твоей задницы. Безусловно, рано приходить к подобным выводам в первый же день. Но я сравниваю свои ощущения весь вечер и понимаю, что мне нравится.

Сложно найти заведение, в котором тебе пойдут навстречу по поводу графика, а трудиться я могу строго в определенные дни недели, когда ночую у Кети из-за английского. Чудо, что получилось так быстро устроиться. Плюс — здесь я точно не встречу никого из окружения, можно окончательно расслабиться. А в караоке то и дело натыкалась на знакомых. Не узнавали, это да. Но всегда бы мне так везло?..

В общем, жаль, если вылечу отсюда.

Следующие полчаса обслуживаю столики, с настороженностью поглядывая на Барса. Он не пьет и неотрывно наблюдает за каждым моим шагом, но почему-то больше не лезет.

Что творится в черепной коробке смазливого?

Явно ничего хорошего. Беспринципный он козлина. Потому что в какой-то момент, когда я прохожу мимо, на секунду теряя бдительность, это животное бьет по нетронутому бокалу, обливая меня с размаху, а вишенка — летящие в стороны осколки и забрызганный пол.

Не верю. Просто не верю.

Обмираю на месте. Испачканная, мокрая и пахнущая кислятиной.

Ну что за детский сад!

— Барс, ты совсем?..

Сволочь равнодушно смахивает с себя попавшие на руки капли, безэмоционально оценивая мой плачевный внешний вид.

Мужики, те самые, что за «Баварию» за соседним столом, и так до этого косились на нас с недовольством, а тут, услышав мое обращение, и вовсе бесцеремонно уставились с омерзением.

— Какая стремная кликуха у пацана… — резюмирует один.

И меня бомбит вдруг. Жестко и бесконтрольно. Я, еще не понимая, на что подписываюсь, зло бросаю:

— Это не кличка, а имя. Он самый преданный фанат «Барселоны». Просто ярый! Отбитый настолько, что официально сменил имя, даже по паспорту теперь Барс.

Наверное, в эту минуту на подсознательном уровне я дико хочу, чтобы произошел конфликт, чтобы с Таривердиевым сделали что-нибудь ужасное, что сгонит с него этот необъятный гонор.

Всем своим существом желаю причинить ему боль, настолько он меня достал, и направляю фокус на эту жуткую мысль. Разрушительная энергия обиды выливается в необдуманный поступок, который не заставляет ждать последствий.

Черт… Вот бы эта избирательная Вселенная другие мои желания исполняла бы так же быстро. Не отходя от кассы.

Чем страшны фанатики… я узнаю′ именно в этот миг, когда оба наших слушателя напрягаются и таращатся на Барса в безмолвном шоке. Я выдала такой бред, но они, подвыпившие и обозленные игрой, в которой победила ненавистная им «Барса», реагируют ошеломительно остро. Багровеют и обдают Барса такой кровожадностью, что я нервно сглатываю и жалею о своей глупости, опасаясь, что сейчас начнется драка. Таким психопатам хватает и безобидного повода, а у нас это целое «поводище».

Мой жених — со свойственным ему пофигизмом в отношении меня — не воспринимает идиотскую информацию про смену имени и продолжает очищать свои конечности. Этот чистоплюй попросту не замечает сидящих рядом мужчин, которые мысленно закопали его в ближайшем лесу.