Черно-белая любовь (СИ) - Азарова

не могу молчать. Обидно так. Аж до слез. — И если это вы так пытались поблагодарить меня, то уж лучше бы молчали. — опускаю я голову и быстро стираю слёзы.

На что я вообще рассчитывала? Думала скажет спасибо? Вот же дура!

— Ты что… плачешь? — хватают меня за подбородок и наглым образом заставляют посмотреть в растерянные глаза.

Я делаю шаг назад и оборачиваюсь, смахивая слёзы.

— Если на этом все, то я пойду. Альп наверное заждался меня. — выхожу я из комнаты, не дождавшись ответа и лишь в своей комнате могу спокойно вздохнуть.

Никогда не пойму этого человека. Да как вообще можно быть всегда таким чёрствым?!

И прекрасно зная его натуру я все равно… плачу!

Я умываюсь и спускаюсь на завтрак.

Альп с Хаканом уже сидели за столом, ждали только меня.

Я не смотрела на мужчину, была очень зла и обида меня душила. Ещё больше бесило то, что он в таком состоянии на работу поедет! Неужели нельзя отлежаться?! Но я даже сказать ему это не могу, потому что мое слово в этом доме ничего не значит.

Мы кушаем молча и мужчина вскоре встаёт, как обычно целуя Альпа и вот он уже тянется в мою сторону. Я не желаю поднимать голову.

— Ягмур..- звучит мягко, от такого тона я невольно оборачиваюсь. Хакан тянется ко мне и касается нежно щеки своим дыханием.

— Прости, что заставил плакать. — шепчет он в мои губы и тут же заключает в поцелуй.

Мои губы так давно не ощущали тепло нежных ласк, что я уже забыл, какого это, целоваться по-настоящему.

Те поцелуи, что мужчина оставлял на моих губах все эти дни, были холодными, нежеланными, они не вызывали во мне никакого жара или желания продолжить. Но этот поцелуй… Он был другим… Хакан облизнул мою нижнюю губу и я тихо ахнула от такого жеста. Я медленно раскрываю рот и он быстро сплетает наши языки, углубляя поцелуй. Словно извиняясь вновь и вновь.

Через секунду он уже отпускает мои губы и заглядывает в глаза. Оставив нежный поцелуй на лбу он выпрямляется и выходит из гостиной, вместе с охраной.

— Что это. было..? — прикасаюсь я к пульсирующим губам и понимаю, что я вся мокрая! Что за дурман!

Но больше меня поразил не этот до жути чувственный поцелуй, а именно извинения. Хотя по лицу и не скажешь, что он в чём-то раскаивался.

Но живя тут я поняла, что мужчина просто не умеет проявлять эмоции, поэтому его извинения должны быть искренними. Как и этот поцелуй… А впрочем, мне слишком сложно его понять!

— Мама. пойдём на улицу? — я оглядываюсь и вижу Альпа уже готовым у входа. Я загруженная по полной встаю и только потом до меня доходит.

— Нам можно выйти во двор?! — спрашиваю у Адама рядом и тот осторожно кивает.

— За территорию только уходить нельзя. — уточняет и мы с малышом выходим.

Надо же. за все эти месяцы я ещё ни раз не выходила наружу.

— Так хорошо. — поднимаю я голову к яркому солнцу и получаю его лучи.

— Мама смотли что у меня есть! — тянет меня Альп за край футболки и я замираю с улыбкой, смотря на детскую площадку. Из окна я ее не видела, а все потому, что она была на заднем дворе.

Газон был таким безупречным, что хотелось ощутить его мягкость.

Я снимаю кроссовки и радостно выдыхаю. Смотрю на малыша и вижу, что и он снимает свои башмачки.

— Давай наперегонки! — заманчиво говорю и мы тут же срываемся с места, громко хохоча и добегая до качель.

Мы садимся на них и начинаем раскачиваться.

Рядом с Альпом я вновь начала чувствовать прелести жизни. Я уже полжизни не расслаблялась так… в последний раз я испытывала такой душевный покой, когда мама ещё была жива.

Навеивает былыми воспоминаниями.

Я смотрю на Альпа, сидящего на моих коленях и медленно раскачиваюсь.

— Спасибо тебе за то, что появился в моей жизни..- шепчу я и целую затылок малыша.

Тут ещё поспорить надо, кто на кого хорошо влияет.

Мы с Альпом пару часов играем во дворе, после чего идём рисовать нашу картину.

— Ты же помнишь, что папе нельзя знать об этом? — говорю малышу, который сосредоточенно красит стену, где я ему показала.

— Помню! — кивает он.

Не знаю что получится из этой картины, но когда я уйду отсюда. это будет единственное напоминание обо мне Альпу.

Я стала слишком много думать о своем уходе, отчего мне не по себе. Я впадала в легкую истерику от одной лишь мысли об этом.

И что насчёт. Хакана? Его я тоже не увижу больше.

— Почему это я думаю о нем?! — шепчу себе под нос. Но неизменным оставалось лишь одно. Меня волновало, как он. Он ушёл после ночи, которую провёл в бреду. Ещё и его рана! Оффф проклятье! Как же меня это заботило! И почему спрашивается?!

— Мама смотли, там дождь! — спустя часы врывается в мои мысли Альп и я перевожу взгляд. Надо же. ведь только утром было так солнечно.

На лице моей растёт улыбка. Больше всего на свете я любила дождь. Не знаю оттого ли, что мое имя означало «Дождь» на других языках? Или я просто видела в нем своё очарование?

— Побежали посмотрим ближе! — снимаю я фартук и вытираю тряпкой следы от краски на лице Альпа.

— Бежим! — кричит он и мы сломя голову направляемся вновь во двор.

— Ягмур ханым, куда вы? Там ведь льёт дождь! — останавливает нас Адам у выхода, преградив путь.

— Не будь таким серьёзным, Адам! Несмотря на дождь, там ведь все равно жарко! — отталкиваю я мужчину и распахиваю дверь, вновь снимаю обувь, делая шаг навстречу каплям дождя.

— Ахахахах, мама! — радостно вопит Альп и я беру его за руки, начиная кружить.

— Вы ведь можете заболеть! — кричит нам Адам со входа, не рискуя намочить свой костюм, но мы делаем вид, словно не слышим его.

Я знала одно чудо средство, после дождя, мы точно не простудимся.

Не позволю, что бы с малышом что-то случилось.

Капли дождя пробирались под одежду, лаская меня и словно смывая все плохие воспоминания. Альп отпускает мои руки и начинает сам кружиться, издавая радостные вопли. Не могу не замечать, как нам хорошо вместе. Охрана смотрела на нас как на двух сумасшедших, а нам было так все равно. Мы были в этот момент только вдвоём, вот бы замереть в этом моменте, забыться, и лишь утопать в нежных детских объятиях.

Я