Разговоры о тенях - Евгений Юрьевич Угрюмов

Франкфурт-на-Майне или Париж-на-Сене…

2 Анжелика Поле, «Прекрасная львица, царица зверей» (Саразен).

50

– Правильнее было бы сказать, – перебивала его львица Анжелика: – если бы

поэты не ходили туда к музам…

– Тогда и стишки не выходили бы у них на манер канкана! – добавлял ещё кто-

то.

В этот день Христос пришел,

Чтоб спасти наш мир от зол, –

или:

Слава вечная Ему,

Побеждающему тьму…

Естественно, эти его положительные мысли общество уже тогда брало в

кавычки, а принцесса Монпансье на эти его «мысли» смотрела, как… Ах, как

могла смотреть на мысли принцесса Монпансье!..

…а как могла смотреть на всё это наша юная Софи?

Меж тем notre cher papa, подхватив на ладошку известный череп уточки-

мандаринки, плавал меж изумлённой petite nymphe и восхищённой notre petite

maman, и рассказывал о вечном противостоянии бытописателей и художников,

как он их называл, как он говорил, об этом вечном прении брюха и духа, о том,

что красоте трудно оставаться красотой, когда она уже… на столе.

о брюхе и духе (о прении брюха и духа)

Встретились как-то брюхо с духом.

– Ты, – говорит брюхо духу, – скучнейшее существо на свете.

По-испански брюхо – Panza; правильнее – la Panza, оно у них женского рода. И

тут представляем себе… я бы, конечно, представил себе такую классную

девочку… «Моя бабушка курит трубку…», чтоб всеми эпитететами, которые есть

самые лучшие на земле, можно было её обозвать, чтобы сама красота, например,

Афродита захлебнулась от зависти… «А моя бабушка курит трубку, Чёрный-

пречёрный табак. – Ты, – говорит Panza духу, – скучнейшее существо на свете.

Явилась, здрасте (это о Panza), не запылилась!..

Ах, сколько в мире пословиц, поговорок, крылатых слов, крылатых фраз,

устойчивых словосочетаний, фразеологизмов, риторических фигур, оборотов

речи, шуток, прибауток, чтоб описать эту скучную жизнь… а сколько, чтоб

нескучную?

Пищалки, свистелки, жалейки, сопелки, ковёрные кувыркаются, клоуны

обхохатываются, жиряки… летку-енку танцуют – «прыг-скок», обольстительницы

– прыг-скок… ловеласы всякие… «Он любил ужасно мух,/У которых жирный

зад», И сама! и жнец, и швец, и на дуде игрец.

51

– Ты, – ещё раз говорит духу брюхо – скучнейшее существо на свете.

А Дух, как Пост перед Масленицей. Задок поджал, ручки в небо потянул…

– Нет, – пищит, – нет! Призываю свидетелей!

И полезла тут всякая морока: вдохновение, огонь, парение, парение мысли,

полёт мысли… словом, словом, весь набор синонимов, словом, весь словарь

синонимов, словом, тоже не хухры-мухры, тоже и жнец, и швец, и, тем более, на

дуде игрец… запашки всякие, запахи, душок, смрад.

– Я, – говорит брюху дух, – никакое не существо, я ипостась высшая, субстанция

бесконечная, без меня ты бы давно загнулась, поражённая развратом, обжорством

и ленью1… давно бы загнулась, поражённая развратом, обжорством и ленью, -

повторяет дух, – и всеми грехами библейским! – гордо прибавляет.

–Ах, скажите, скажите! Ду-ду-ду, ду-ду-ду! Платон, Аристотель, настоятель,

отец святой, Декарт, Фейербах. И кто тебя такого «субстанцию» выдумал? Да с

тобой ни печь разжечь, ни, как говорит папа патологоанатом, пирог испечь, ни

огонь залить, ни корову, извините, уважаемое собрание, за сиськи подоить! Куда

ни ткнись: нельзя. И туда не ходи, и так не сиди, там шапку скинь, там жопу

подвинь, повернись, оглянись, после шести не ешь, а то толстым станешь. Для

чего, скажи? Я понимаю, сидит себе такой груздь, треугольник равносторонний,

романы пишет, философствует, придумывает себе всякую свою жизнь после

смерти, святым духом питается!!! а этому, который с хлеба на квас, с кваса на was

ist das? с гроша на копейку, с шиша на телогрейку перебивается? С редьки на хрен

да с хрена на капусту, с куска на кусок, с ежа на горшок! Что тому, кто, как

сказано, не может энергию секса в романтическое чувство преобразовывать?

Этому что до твоих эмпирей?

– Я, – говорит брюху дух, – не существо. Существо – это ты. Дух не красив, не

прекрасен, он идеален. Если бы тебе сейчас так, по-нашему, по-философски, то

дух – это субстанция бесконечная…

Ах, сколько общения! – воскликнул студент Ансельм, выскакивая из дворца

под красными фонариками, в которых поразительные змеятся золотисто-зелёные

змейки и звенят звоночками, не звонят, звенят…2. – Ах, Серпентина, моя зелёная

Серпентина, – воскликнул студент Ансельм, выскакивая из дворца тайного

архивариуса Линдгорста, потомка юноши Фосфора, влюблённого в его мать-

лилию… – Ах, сколько, сколько общения, – и застегнул все пуговицы на своём

hechtgrauer Frack, что значит щучье-сером фраке (сначала подумал – mauvais ton! а

потом подумал, что для кого – mauvais ton, а для кого и не mauvais ton).

Общение – это совсем не разговоры в компании, или в кабинете, или с

подружкой (другом) в русской бане, под еловым веничком, на прогулке пешком,

трусцой, по телефону, по телеграфу, в письме, в ЖЖ, в Facebook, да пусть хоть и

на дистанции Марафонского забега, пусть хоть и восходя на Эверест…

1«И будь я негром преклонных годов, распятым развратом и ленью…» – простите В.В., это

пересечение.

2 У автора «колокольчиками».

52

…это, когда с равным о равном, с равным о главном… с равным, захватившим

радость твоего духа, смыслом.

– О-о-о! Этого мы знаем: «с равным, захватившим радость твоего духа,

смыслом»!

«Счастье, товарищ …, произойдёт от материализма, а не от смысла»1.

И по великому Платонову Платоновичу (пересечение)

«Учреждение, граждане, закрыто! Займитесь чем-нибудь на своей квартире».

Как служили, так любили, а как без службы так нет дружбы.

– Закрывай, закрывай, изверг! Крови тебе надо, вампир! Не на-со-сал-ся…

И всё же, на своей квартире.

– Отчего вы не чувствуете сущности? Отчего не почувствовали сомнения в

своей жизни и слабости тела без истины?..

"А ведь это верно, что я родился на свет для всевозможных испытаний и

бедствий!»

– Ну, что, друг… друг… Санчо, Санчо Panza, Panza, Panza… Савельич,

Петрушка Селифан. Каким, скажи, камушком отметить мне этот день: белым или

же чёрным?

Пансы, Селифаны, Петрушки, Савельичи проходят строем и орут вовсю:

Царь без слуг, как без рук.

– Конечно белым, Санчо Панса! Любовь!

Вступает хор.

Извини, издатель. Договорились – потом выбросишь.

Вот слова, которые поёт хор (не без Леопарди):

Когда ниспосланные небом светлым беды,

стремится ночь перехватить,

в полёте, будто маленьких, ещё рождённых только,

несмышлённых

1 Великий Андрей Платонович Платонов.

53

укутать,

чтоб никто, ни те, кто сверху, ни кто снизу

не могли

за нитки дёргать.

Чтоб в тайны не смогли проникнуть,

чтоб втайне совершался жизни миг.

Ах, миг не жизнь – кто требует ответа?

Кто требует ответа за миг?

Как скучно сочинять стихи!

Хор продолжает:

Тогда ты всходишь,

Будто доказать ты