Калгари 88. Том 10 (СИ) - Arladaar

— А… Эмм… — Арина хотела спросить, куда подевался дедушка Люськи, но как-то было неловко в такую минуту, и она отложила этот вопрос на потом. Ей было интересно, почему, когда мама вышла замуж за отца, она не взяла его фамилию, а осталась Хмельницкой.

— А теперь к другим новостям, — сказал диктор. — Сегодня советское правительство и министерство иностранных дел СССР сделали ещё один шаг к установлению мира на планете Земля. На основании поручения, данного генеральным секретарём ЦК КПСС Михаилом Сергеевичем Горбачёвым, начата работа по подготовке встречи на высшем уровне с президентом США Рональдом Рейганом, которая ориентировочно будет проведена в октябре 1986 года в городе Рейкьявике. Темой встречи станет уменьшение количества ракет средней и малой дальностей и подписание договора о нераспространении ядерного оружия. Встреча должна стать продолжением уже подписанных Женевских соглашений.

— Чегооо? — удивилась бабушка. — Хоть телевизор не смотри. Что ни новость, то всё паскуднее и паскуднее.

— Мама, успокойся! — Дарья Леонидовна укоризненно посмотрела на неё. — От нас ничего не зависит. Как скажут, так и будет.

— Ничего ты не понимаешь, Дашка… — вздохнула бабушка. — Если мы будем сидеть и молчать в тряпочку, то…

Бабушка махнула рукой, как будто показывая, что всё тлен и пустота.

— Новости энергетики, — сказала женщина в телевизоре. — На Чернобыльской атомной электростанции остановлен реактор четвёртого энергоблока и переведён в так называемый «холодный режим». Специалисты московского института «Гидропроект» приступили к капитальному ремонту системы охлаждения реактора, для повышения её эффективности и безопасности. Работы планируется закончить к началу 1987 года. А теперь к другим новостям…

Полусонная Арина, развалившаяся на диване и вполголоса слушавшая то маму, то бабушку, неожиданно насторожилась, услышав новости про реактор. Что это? Неужели аварии в Чернобыле не произошло? Или, наоборот, она сейчас, при ремонте, должна произойти? Навряд ли сейчас. Диктор же сказала, что сейчас реактор заглушен и остановлен, собираются ремонтировать только систему охлаждения. Значит… Аварии не будет? Интересно, как отреагирует на это мир? Неужели она единственная в мире, кто будет знать и помнить про эту аварию? Да уж…

Потом, после «Времени», началась какая-то мутная телепередача «У нас в гостях Академический театр имени Максима Горького». В программе долго и нудно рассказывали о каком-то конфликте между какими-то челами Дорониным и Ефремовым и будущем разделении театра на театр имени Горького и театр имени Чехова, и Арина под эти нудли уснула. День закончился относительно позитивно…

…Проснувшись, Арина сначала не могла сообразить, где она находится. Казалось, у себя в квартире, в своей комнате, но только открыла глаза, тут же поняла, что это не так. В доме стоял специфический запах, присущий деревенским домам, который состоял из смеси запахов старого постельного белья, покрывал, ковров, мышиного помёта, кошек, подвальной плесени, сырости и овощей из подполья.

«Блин, я же в деревне у бабушки», — с унынием подумала Арина. Как назло, опять захотелось в туалет, и идти в него пришлось уже в полутьме: на часах было 6 утра. Накинув какую-то домашнюю дерюгу, Арина вышла на веранду и зажгла на улице свет. На удивление, бабушка уже не спала, что-то делала на веранде. И ладно не спала, она была полностью одета, так, как будто прямо сейчас хотела идти на работу. Бабушка была в любимом брючном костюме с орденскими планками, лёгкой куртке и туфлях на сплошной подошве.

— С добрым утром, внученька, — весело поздоровалась Антонина Никифоровна. — Не спится?

— Не спится, в туалет захотелось, — смущенно согласилась Арина. — А вы куда собрались?

— Как куда… На работу, — радостно ответила бабушка. — Моё дело такое, директорское: за всем догляд нужен.

— Ну ещё же рано, — с недоумением напомнила Арина.

— Рано не рано, а животинка сейчас на первую дойку пойдёт, — решительно возразила Антонина Никифоровна. — На первую дойку я всегда приезжаю, да и следующие тоже по возможности не пропускаю. Это наш хлеб. Если хочешь, поехали со мной, посмотришь наконец-то на моё хозяйство.

Подумав немного, Арина согласилась. А почему бы и нет? Во-первых, ей хотелось знать, чем занимается бабушка, так как в этой реальности она её близкая родственница, и это знание может быть полезным в определенный момент. Во-вторых, просто интересно. На сельскохозяйственном предприятии она ни разу и никогда не была.

— Сейчас только мамку предупредим, — сказала Антонина Никифоровна. — А ты делай свои дела, потом умывайся, и поедем.

Бабушка привыкла управлять всеми и всем, поэтому абсолютно не терпела какого-либо прекословия. Растолкав Дарью Леонидовну и бесцеремонно нарушив её сон, она сказала, что поедет с внучкой смотреть своё хозяйство, а Дарья Леонидовна чтобы к 8:00 растопила печь и приготовила им завтрак.

— Охота вам таскаться, — зевнув, сказала мама, хотела перевернуться на другой бок, но передумала, вспомнив, что с матерью спорить не следует…

…На улице солнце только готовилось вставать из-за дальнего леса, и ещё царил полумрак. В деревне уже кричали петухи, мычали коровы, прося утренней дойки, звенели вёдра, лаяли собаки, стоял тот самый деревенский шум, который отличает село от города. Город в это время наверняка ещё спал, наслаждаясь выходным днём. В деревне выходного дня не было: только работа каждый день.

Сегодня с утра было прохладно, сказывались холодные уральские ночи. И хотя до заморозка температура не опустилась, машину пришлось прогревать почти 10 минут.

Это время Арина решила потратить на разговор с бабушкой. Не сидеть же молча.

— А эмм… вы не боитесь, что у вас машина стоит на улице, а не в охраняемых гаражах или на платных парковках? — вежливо спросила Арина.

— А что ей будет здесь? — усмехнулась Антонина Никифоровна. — Да и какие у нас тут в деревне охраняемые гаражи??? Мы тут, милая, по-простому живём, по-деревенски…

— Ну, наверное, тут могут украсть магнитолу… — Арина посмотрела на металлическую панель УАЗика и увидела, что на ней нет никакой магнитолы, да и громадные кнопки с ручками оторвать можно было лишь с большим трудом. Ещё бросилась в глаза примечательная вещь которая, была заметна сразу: в её времени даже у людей абсолютно неверующих в бога и не обладающих даже зачатками совести, в машине всегда висела икона, а то и несколько штук. У бабушки не было ничего. В СССР в бога не верили.

— Или даже угнать, — скомканно закончила она, понимая, что доводы так себе.

— Не говори глупости, Люська, — решительно ответила бабушка. — Я всех хулиганов наизусть знаю, да и нет у нас такого, чтобы что-то угоняли. Что ты сделаешь с этой машиной? Никуда ты её не денешь и ничего не сделаешь, да и много неприятностей может быть, от милиции до…

Антонина Никифоровна показала кулак, который был для женщины довольно увесистым. Наверное, это был весомый аргумент для вероятных угонщиков…

На самом деле Арина опять хотела спросить бабушку о своём деде, но как человек, знающий этикет, да и просто вежливая девушка, она понимала, что не стоит бабушке с утра портить настроение. Вдруг эти воспоминания для неё причиняют боль. Однако бабушка сама затронула эту тему.

— Мой Лёнька, когда был живой, всю деревню здесь к порядку приучил! — уверенно сказала Антонина Никифоровна.

— Хороший человек был, — осторожно сказала Арина.

— Тебе-то откуда знать, хороший или нет, тебя ж не было! — рассмеялась Антонина Никифоровна. — Говорила я ему: «Зачем ты едешь туда?» Нет, упёрся рогом, упрямый, как баран, в деда своего. Хоть по башке бей. Надо, говорит, интернациональный долг коммунистическим корейцам отдать, а то их там американцы уничтожать будут и капитализм вводить.

— Так он в Корее умер? — осторожно спросила Арина.

— В Корее, в 1951 году, — согласилась бабушка. — Когда война началась между Севером и Югом, наши помощь решили оказать северянам и отправили добровольцев на защиту коммунизма. Вот мой Лёнька и решил погеройствовать. Он в Отечественную войну капитан был, командир эскадрильи истребителей. Решил, что его опыт там поможет. Как видишь, не помог. Сбили его из зенитного комплекса. Мне так сказали в военкомате. И даже не знаю, где похоронен, где его косточки лежат. А скорее всего, и не похоронен. Лежит где-нибудь в джунглях тамошних, а может, в реке или в озере. Вот так помер мой муженёк, интернациональный долг отдавая. А Дашке всего два годика было. Чем думал??? Жену с малым ребёнком оставил. А мне… Тяжко мне было. У нас тут ни детсадов, ни яслей тогда не было. Оставить её не с кем, пока я на работу бегала. Да что тут было-то??? Начало пятидесятых, война только недавно кончилась. Картошку ели и капустой закусывали. Только она и выручала. Ну… Ничего. Зато сейчас живём…