Кольцо Изокарона - Юрий Кургузов

Тем не менее, повинуясь указующему тяжелому взору доброй хозяйки, я галантно предложил гостье руку и торжественно отконвоировал к накрытому столу. Господин Лугар проделал то же самое с Каролиной, и наш чинный обед начался. Ухаживать мне пришлось за обеими дамами сразу, так как румяный француз тотчас занялся исключительно собственной персоной, да с таким жаром и прытью, точно не ел минимум дня три перед тем как пожаловать на обед в Волчий замок. В общем, таким же, как замок, был и его аппетит.

Дочка же месье Лугара наоборот — почти не притрагивалась к тому, что я ей по доброте душевной с преувеличенным усердием подкладывал на тарелку или же только предлагал. Ну а Каролина… Каролина ела нормально — как и положено молодой, здоровой, живущей фактически на лоне природы воспитанной девушке: не слишком уж много, но отнюдь, знаете ли, и не мало.

В течение самого процесса обеда я сделал пару попыток завязать представительский разговор с Лугаром — с дочкой, признаться, не особенно хотелось, я не любитель раритетов, да и она поглядывала на меня почему-то не очень дружелюбно: похоже, догадывалась, что не особенно и не любитель. Однако и рар§ в упор не замечал моих потуг на застольную светскую беседу, но уже по иной причине — он, повторюсь, ел, и не просто ел, а словно набивал брюхо про запас до следующего раза, — когда их с Лилит кто-нибудь опять позовет в гости.

Ну, тогда и я плюнул на этикет и стал есть. Но только я стал есть, как папа Лугар наелся.

И…

— А вы, молодой человек, родственник господина графа? — без всякого предупреждения вопросил он не вполне еще свободным от пищи ртом и как насытившийся питон развесил свое теперь еще более погрузневшее туловище на спинке жалобно скрипнувшего стула.

Я покосился на Каролину. Черт, мы же не договорились заранее, в качестве какого персонажа выступать мне на сцене этого вертепа. Да и вообще, могла хотя бы предупредить, в двух словах объяснить — что за люди, о чем с ними следует, а о чем и не следует болтать.

М-м-м… Я едва не скривился от боли, потому что какой-то острый предмет вонзился мне в ногу. Судя по безмятежному лицу Каролины, то был ее собственный каблучок, а значит, и ее же собственная инструкция. Но какая? Ежели исходить из силы удара, я не должен быть слишком уж невежливым. Ладно, не буду.

— Э-э-э… гм-м… — неопределенно заерзал я плечами, словно давая собеседнику понять, что, мол, кто ж там разберет, кто я такой, — может, и родственник, а может даже и нет, и, уже по-человечьи, добавил: — Знаете, не совсем. А точнее — совсем не родственник. Просто я приятельствовал немного с господином графом, еще в те годы, когда он и не помышлял, что сделается когда-нибудь господином графом… — Не думаю, что сильно рисковал, ступая на эту дорожку. Если Лугар заявился из-за границы… — А вы сами? — решил не отставать я, и по возможности столь же хамски и беспардонно. — Вы его родственник, да? Очень приятно!

Маленькие голубые глазки француза почти потонули в пухлых щеках.

— Да вы что! — едва ли не захлебываясь от какого-то прямо детски счастливого смеха, добродушно проклокотал он. — Я? Родственник?! Что вы, сударь, что вы!

— А кто же тогда?! — "изумился" я, и "изумился", видимо, так сильно, что Каролина, в свете своего недавнего "предупреждения", смутилась.

— Господин Лугар и Лилит — просто друзья… Мои друзья, — помолчав, тихо пояснила она. — С господином графом они знакомы не были, приехали в эти места уже после его смерти.

— Совершенно верно! — радостно подтвердил Лугар. — Мы, к сожалению, не удостоились… опоздали… — Он на секунду вроде бы пригорюнился, но тут же встрепенулся опять. — Однако нет худа без добра, — ни к селу ни к городу просвиристел он. — Я и моя дочь познакомились зато с прелестной мадемуазель Каролиной и, надеюсь от всей души, стали ее самыми верными и преданными друзьями.

— Ничего себе! — "простодушно" поразился я, мстя Каролине за бедную левую ногу. — Друзьями?! Да нет, не думайте, это я так, но… — И, покачав головой, вздохнул: — Нет, все-таки очень странно…

Однако папой Лугаром можно было колоть грецкие орехи. Он заулыбался еще лучезарнее и еще гуще расплылся по стулу. Рыбьи же телескопы Лилит, похоже, вообще не умели выражать ничего на свете.

— Дело в том, юноша, — ласково проворковал Лугар, — что хотя я и не жалуюсь на судьбу, но… — Он помолчал. — Но обошлась эта мадам со мной и Лилит не больно милостиво. Я, если позволите, пока умолчу о причинах, по которым нам пришлось покинуть родину, — скажу лишь, что виною тому самая обычная людская несправедливость и глупость…

Слушайте, вы считаете себя образованным человеком? — неожиданно спросил Лугар и застал меня врасплох. Скажу больше: в его за миг до того почти шутовских и скользких глазках вдруг промелькнула такая невыразимая печаль и тоска, что мне сделалось не по себе, — за ёрничество и, чего греха таить, действительно неприличное поведение.

— Ну-у… — выразительно промычал я, стараясь выиграть время. — Ну-у… Считаю ли я себя образованным человеком?.. Ну, пожалуй, считаю… хотя… если откровенно, задавать подобный вопрос — все равно что спрашивать у сумасшедшего, считает ли он себя больным.

Лугар дернул щекой.

— Да нет, сударь, разница есть, это вы просто кокетничаете перед дамами. Правда?

Я не стал отрицать.

— Правда. Кокетничаю. И разница есть. А я — образованный. Удовлетворены?

Он кивнул:

— Вполне. Ну а раз образованный, то скажите, пожалуйста, одну вещь.

— Хоть две, — великодушно предложил я.

Он покачал головой:

— Для начала достаточно и одной. Вы верите в колдунов, ведьм и оборотней?

Я едва не слетел со стула. Каролина же побледнела и напряглась, что не помешало, впрочем, каблуку ее правой ноги вновь сбацать на носке моей несчастной левой чечетку.

Когда первая оторопь спала, я уже внимательнее посмотрел на Лугара. Толстяк сидел как ни в чем не бывало, только во взгляде его не было больше ни радушия, ни веселья. Потом я перевел глаза на Лилит: никаких эмоций — девушка продолжала меланхолично ковырять вилкой салат. Завидная выдержка! "Помилуйте, а может, она просто дура?" — промелькнуло у меня в голове.

— Разлюбезнейший господин Лугар, — медленно и осторожно начал я подбирать слова, точно собираясь ступить на минное поле. — Видите ли, ваш вопрос несколько, гм… неожидан, а потому я не знаю…

— Ой, бросьте, юноша! — Лугар вяло помахал коротким толстым пальцем перед своим носом и… вдруг очень неприятно ухмыльнулся.

Я весь подобрался, заметив заодно краем глаза, что Каролина смотрит теперь на француза совершенно округлившимися от недоумения, если не страха, глазами.