Абсолютная власть - Дэвид Балдаччи

Дующий в лицо холодный ветер заставил Барнса подумать о чашке горячего кофе с кексом, а потом о восьмичасовом сне перед тем, как снова пуститься в рискованный путь на своем “Сатурне” и провести еще одну ночь, охраняя собственность богатых и благополучных. Платили ему в общем неплохо, но для его положения недостаточно. Его жена тоже работала полную рабочую неделю, и все же их совместного заработка еле хватало на обеспечение себя и троих детей. Впрочем, деньги всем достаются нелегко. Он взглянул на гараж для пяти машин, бассейн и теннисные корты. Нет, видимо, не всем.

Обогнув угол дома, Барнс заметил свисающую веревку, и мысли о кофе испарились. Он низко присел, протянул руку к кобуре. Он схватил рацию и с тревогой в голосе сообщил о своей находке. Через несколько минут здесь будет настоящая полиция. Он мог подождать ее либо отправиться в дом самостоятельно. Впрочем, за восемь долларов в час он не хотел подвергать себя лишнему риску.

Первым на ярко-белом микроавтобусе с логотипом компании на двери прибыл начальник Барнса. Тридцатью секундами позже подъехала первая из пяти патрульных машин, и вскоре они выстроились перед домом, как остановившийся железнодорожный состав.

Двое полицейских прикрывали окно. Вероятно, преступники уже давно покинули дом, но предположения в работе полиции чреваты опасностью.

Четверо полицейских направились к входной двери, еще двое прикрыли заднюю часть дома. Двигаясь парами, четверо полицейских приблизились к фасаду. Они заметили, что входная дверь не заперта, а сигнализация отключена. Они проверили первый этаж и осторожно начали подниматься по широкой лестнице, пытаясь уловить слухом и взглядом малейшие шорох или движение.

Когда они достигли лестничной площадки второго этажа, обоняние сержанта, который был главным в группе, подсказало ему, что это не заурядная кража.

Через четыре минуты они окружили останки молодой женщины. Румяные лица полицейских посерели.

Сержант, пятидесятилетний отец троих детей, посмотрел на открытое окно. Слава Богу, подумал он; но даже с открытым окном запах в комнате был невыносимым. Он еще раз взглянул на труп и, быстро пройдя к окну, стал глубоко втягивать свежий воздух.

Его дочь была примерно того же возраста. На мгновение он представил ее лежащей там на полу. На этом его работа здесь заканчивалась, но он страстно хотел, чтобы тот, кто совершил это чудовищное преступление, попал ему в руки.

Глава 7

Сет Фрэнк жевал поджаренный тост и одновременно пытался завязать бантики на голове своей собирающейся в школу шестилетней дочери, когда внезапно раздался телефонный звонок. Его жена взглядом показала ему, что за бантики возьмется она. Поправляя узел галстука, он поднял телефонную трубку и слушал то, что спокойно и уверенно говорил ему диспетчер. Двумя минутами позже он сидел в своей машине, неизвестно зачем прикрепив на крыше принадлежащего его ведомству “форда" мигалку, и вскоре, озаряя окрестности зловещими синими вспышками, автомобиль с ревом мчался по пустынным проселочным дорогам округа.

Высокое, крепко сбитое тело Фрэнка постепенно начинало дряхлеть, а его вьющиеся черные волосы когда-то были намного гуще. В возрасте сорока одного года, будучи отцом трех дочерей, которые с каждым днем все больше сбивали его с толку, он, наконец, осознал, что не все в мире разумно и логично. Впрочем, он был довольно счастливым человеком. Жизнь не наносила ему слишком сильных ударов. Пока. Он достаточно долго работал следователем, чтобы знать, что все это может резко измениться.

Фрэнк достал жвачку “Джуси Фрут” и медленно начал мять ее, пока за окном проносились плотные ряды сосен. Его полицейская карьера началась, когда он приступил к работе простым полицейским в одном из худших районов Нью-Йорка, где словосочетание “ценность жизни” воспринималось как нечто абстрактное и где он увидел практически все способы, какими один человек может убить другого. В конце концов он стал следователем, и это несказанно обрадовало его жену. По крайней мере, теперь он прибывал на место преступления после того, как нехорошие парни убрались восвояси. Она стала крепче спать, зная, что неожиданный телефонный звонок, скорее всего, не разрушит ее жизнь. Будучи замужем за полицейским, оставалось надеяться лишь на это.

В конце концов его поставили заниматься убийствами, что означало коренной перелом в его работе. Через несколько лет он решил, что ему нравится его работа, но не настолько, чтобы лицезреть по семь трупов в день. Поэтому он переселился южнее, в Вирджинию.

Фрэнк служил старшим следователем по убийствам округа Миддлтон, что звучало лучше, чем было в реальности, потому что он был единственным следователем по убийствам в округе. Но относительно спокойная обстановка сельского округа Вирджинии в то время не заставляла его работать на пределе сил. Уровень доходов каждого из живущих здесь был невообразимо высоким. Убийства происходили, но все разнообразие сводилось к тому, что либо жена стреляла в своего мужа в пылу семейной ссоры или наоборот, либо помешанные на наследстве детишки приканчивали родителей. Раскрытие таких преступлений не представляло труда и требовало скорее работы ног, чем ума. Судя по звонку диспетчера, все это грозило измениться.

Дорога пропетляла через лес и выбралась на зеленые огражденные поля, где длинноногие породистые лошади лениво встречали начало нового дня. За внушительными воротами в конце длинных и извилистых подъездных дорог располагались особняки счастливчиков, которых в Миддлтоне было в изобилии. Фрэнк понял, что никакой помощи от соседей он не получит. Заперевшись в своих крепостях, они, вероятно, не слышат и не видят того, что происходит снаружи. Это, несомненно, было им по душе, и они щедро платили за такую привилегию.

Подъезжая к поместью Салливана, он поправил галстук, взглянув в зеркало заднего вида, и пригладил несколько выбившихся волосков. Он не благоговел перед богатыми людьми, но и не питал к ним неприязни. Они были частью головоломки. Головоломки, бесконечно далекой от игры. И это было самой приятной частью его работы; ведь среди всех этих загадок, сомнений, пустяков и ошибок скрывалась неоспоримая истина: если ты убил другого человека, ты будешь сурово наказан. Каким будет наказание, Фрэнка обычно не волновало. Его волновало то, чтобы подозреваемый предстал перед судом и был справедливо наказан, если его признают виновным. Неважно, был ли он богатым, бедным или имел средний достаток. Его навыки были уже не те, но интуиция по-прежнему не подводила. В сложных, запутанных делах он всегда полагался на нее.

Выехав на подъездную дорогу, он заметил небольшой комбайн, ползущий по соседнему кукурузному полю. Комбайнер с любопытством наблюдал за действиями полицейских. Скоро по всему округу распространится весть о случившемся. Этот человек не мог знать, что уничтожает улики: следы погони. Не знал об этом и Сет Фрэнк, когда вышел из машины, поправил пиджак и энергично вошел в дом.

Засунув руки глубоко в карманы, он медленно осматривал комнату. От его взгляда не ускользнула ни одна мелочь на полу, стенах, потолке; он взглянул на зеркальную дверь, а затем на то место, где последние несколько дней лежало бездыханное тело.

– Снимай больше, Сто, – сказал Сет Фрэнк. – Похоже, нам понадобятся эти снимки.

Фотограф отдела уголовных преступлений методично перемещался по комнате, стремясь запечатлеть на пленке помещение во всех подробностях, включая его единственного обитателя. За этим последует видеосъемка всего места преступления с детальным словесным описанием. Возможно, это не пригодится в суде, но будет бесценным подспорьем для следствия. Подобно тому как футболисты просматривают видеозаписи своих игр, следователи все чаще использовали видеозаписи для поиска дополнительных улик, которые часто выявлялись лишь при восьмом, десятом или сотом просмотре.

Веревка по-прежнему была привязана к комоду и по-прежнему свисала из окна. Только теперь она была покрыта черным порошком для снятия отпечатков пальцев; впрочем, их может и не быть. Спускаясь по веревке, даже с узлами, человек всегда надевает перчатки.

Подошел старший полицейский Сэм Магрудер; последние две минуты он провел, высунувшись из окна, глотая свежий воздух. Пятидесятилетний полицейский, у которого копна рыжих волос на макушке контрастировала с пухлым чистым лицом, с большим трудом сдерживал рвоту. Работал большой вентилятор, принесенный полицейскими, и окна были открыты настежь. Весь персонал отдела уголовных преступлений работал в респираторах, и все же зловоние было невыносимым. Прощальная насмешка Природы над живыми. Недавно прекрасная женщина, а теперь гниющий труп.

Фрэнк проверил записи Магрудера и заметил зеленоватый оттенок на лице старшего полицейского.