Бисмарк - Николай Анатольевич Власов

Однако попытка отгородиться от происходящих событий стала лишь кратким эпизодом. Для Бисмарка это было время определенного переосмысления своей позиции. Ранее он выступал в защиту монарха, но король, по всей видимости, уступил революции. Чьи же интересы следовало защищать теперь? Ответ был прост: того сословия, к которому принадлежал сам Бисмарк. В действиях победивших либералов он видел в первую очередь стремление ущемить права крупных землевладельцев, а также отобрать их собственность. Против этого он намерен был бороться всеми своими силами. И Бисмарк вернулся к активной деятельности.

Характерной чертой, во многом определявшей политическую карьеру будущего «железного канцлера», являлась его способность плыть против течения, отстаивать свои идеи даже тогда, когда все, казалось, были на стороне его противников. В биографии Бисмарка есть два эпизода, когда он с небольшим количеством сподвижников, едва ли не в одиночку, почти демонстративно действовал вразрез с господствовавшими в стране настроениями и в итоге выходил победителем. Первый пришелся на революцию 1848–1849 годов, второй — полтора десятилетия спустя, после его назначения главой прусского правительства. Особенно примечателен тот факт, что его упорство не было бездумным упрямством, а скорее сознательной линией человека, уверенного в своей правоте на основе постоянного анализа происходящего и рассмотрения альтернатив. Это подтверждается тем, что Бисмарк и в первом, и во втором случае предпринимал попытки найти компромисс с большинством, не отказываясь в то же время от своей основной цели и основополагающих убеждений.

Не имея возможности проявить себя в роли парламентского оратора, летом 1848 года молодой политик взялся за перо. В условиях революции консерваторам все же пришлось позаимствовать методы противника и основать собственный печатный орган для широкой пропаганды своих идей, С 4 июля начала регулярно выходить Neue Preussische Zeitung («Новая прусская газета»). На самом верху ее первой полосы почетное место занимал Железный крест; в результате издание получило широкую известность как Kreuzzeit ting («Крестовая газета»). На идее выпуска подобного издания Бисмарк начал настаивать еще до революционных событий — в частности, свой проект он обсуждал с Леопольдом фон Герлахом в июне 1847 года — однако услышан был далеко не сразу. Впрочем, и теперь он не получил в свои руки руководство газетой — то ли из-за своей одиозной репутации, то ли из-за апрельской речи, которую покровители ему еще не простили, то ли по причине молодости. Главным редактором был назначен Герман Вагенер, впоследствии еще долгие десятилетия являвшийся одним из лидеров прусских консерваторов. Вагенер стал одним из тех политических единомышленников, с кем Бисмарк тесно сотрудничал на протяжении практически всей своей дальнейшей карьеры.

Бисмарк был с самого начала одним из ключевых авторов «Новой прусской газеты» и во многом определял лицо издания. Точное число текстов, принадлежавших его перу, не установлено по сегодняшний день: в соответствии с обычаями публицистики XIX века, имя автора часто не указывалось. Несомненно, что их количество исчислялось десятками. Перо молодого консерватора отличал тот язвительный и полемичный тон, который был характерен и для его устных выступлений. Бисмарк участвовал и в обсуждении вопросов, связанных с обликом газеты, — в частности, выступал за публикацию в ней объявлений и биржевых новостей, чтобы охватить как можно более широкий круг читателей.

Журналистской деятельностью он не ограничивался. В июле 1848 года Бисмарк принимал участие в создании Союза за короля и отечество, причем изначально рассматривал его как некую тайную структуру, члены которой должны внедряться во всевозможные общественные организации и собирать информацию об их деятельности. Концепция не была принята — союз стал головной организацией для локальных консервативных объединений, — однако эта работа помогла молодому политику преодолеть охлаждение, наступившее между ним и Герлахами после его апрельского выступления в Соединенном ландтаге.

Одновременно Бисмарк принял участие в формировании Союза защиты интересов крупного землевладения, в рамках которого доминировали консервативные юнкеры, хотя были — больше для вида — представлены и крестьяне. Заседания союза, прозванного «юнкерским парламентом», прошли 18–19 августа в Берлине; здесь явственно прослеживалось желание создать противовес Национальному собранию. Бисмарк придавал союзу большое значение: «Речь идет не только буквально о существовании большей части консервативной партии, но и о том, бросятся ли король и правительство, стоящие на распутье, в объятия революции, объявят ли ее перманентной и перенесут ли ее в сферу социальных отношений»[125]. Он еще весной с трибуны Соединенного ландтага активно выступал в защиту сельского хозяйства, интересы которого, по его словам, были ущемлены в ходе революции в пользу промышленности.

Бисмарк не уставал подчеркивать единство интересов помещиков и крестьян, которые равным образом заинтересованы в благоприятной рыночной конъюнктуре, и яростно выступал против любых попыток внести разлад в отношения этих двух социальных групп, «опорочить в глазах сельского населения тех его представителей, чье образование и ум позволили бы им успешно представлять в Национальном собрании интересы земледельцев, […] возбудить искусственное недовольство против помещиков»[126]. У помещика и крестьянина, утверждал Бисмарк, принципиально общие интересы; этот тезис и в дальнейшем останется одной из основ его политической и социальной концепции. Революция в его текстах оказывалась все чаще противостоянием не монарха и бунтовщиков, а «села» и «города».

Это противостояние играло большую роль в мировоззрении Бисмарка. Именно деревня, сельская местность, была для него источником всего здорового и настоящего в германском социуме. Город он рассматривал как источник социальных болезней. Он считал, что именно сельское население образует становой хребет государства и общества. «Крестьяне и бывшие помещики всегда составляют меньшинство в численном отношении, — скажет Бисмарк в германском Рейхстаге много позже, в феврале 1885 года. — Но пусть Господь сохранит для нас два этих класса, пока Ему угодно, чтобы в нашей стране был порядок. Если они погибнут, то я боюсь, что и порядок погибнет вместе с ними»[127].

Активная организационная деятельность молодого политика помогла ему укрепить свои позиции среди единомышленников. К началу осени тень недоверия к нему со стороны Герлахов рассеялась без следа. Тем временем немецкая революция медленно пошла на спад. Конечно, внешне казалось, что перемены идут полным ходом. В Берлине заседало прусское Национальное собрание, обсуждавшее вопросы государственного устройства монархии Гогенцоллернов; во Франкфурте-на-Майне — общегерманское Национальное собрание, рассматривавшее проблему объединения страны. И в том, и в другом парламенте тон задавала либеральная интеллигенция, проходили жаркие дебаты и ощущался явный дефицит конкретных решений на злобу дня. При этом оставалось совершенно без внимания то обстоятельство, что никаких инструментов реальной власти в руках у собраний не было, и по сути единственной их опорой являлось общество, постепенно устававшее от потрясений.

Пока революция буксовала,