Хроники Ордена Церберов (СИ) - Ясная Яна

Так! Стоп! Что она только что сказала?..

—  Какая еще “Коса”, Грельда? И с какой стати она моя!

Глава 8

Танис

—  Вы не слишком-то торопились, господа. Мы ждали вас гораздо раньше, — бургомистр Хорвуса, почтенный господин Атамус, был низкоросл и одутловат, разговаривал отрывисто и резко, смотрел брезгливо.

Илиан Камень чуть склонил голову, словно соглашаясь с этими словами, но даже не подумал добавить что-либо еще.

—  К вашему сведению, два села уничтожены полностью! — раздраженно бросил почтенный господин Атамус. —  Кто за это ответит, ваша милость?

Меня кольнули угрызения совести: если бы отряд не потерял время в болоте, мы могли бы успеть! А Камень поморщился:

—  Здесь и сейчас я —  цербер Ордена. Вы можете обращаться ко мне “почтенный Клык Илиан Камень” или “господин”. —  И  уточнил: —  Когда это произошло? 

—  Шесть дней назад. Господин Клык ордена Цербера.

Совесть заткнулась, не успев как следует вгрызться.

Камень выразительно молчал, умудряясь удерживать одновременно нейтральное и многозначительное выражение лица.

Интересно, если Солнышко вернулся домой, не помня себя, а после возвращения его сразу забрали в орден, выходит, делать такую морду его никто не учил, и это у аристократов врожденный навык, как у рыбок —  плавать, да? 

Жаль, если да —  я бы тоже так хотела.

Вроде как, и не обхамил никого, но и дал понять, что считать умеет и его никак не убедить, что три дня нашего пути стоили кому-то жизни шесть дней назад.

—  Пожалуйста, расскажите нам в подробностях, что именно случилось с вашими сёлами. Почему вы пришли к выводу, что там действовали именно чудовища, а не разбойники или дикие животные? Нам нужны все детали и возможность осмотреть оба места.

—  Почтенный, —  выражение лица бургомистра ясно показывало, что не слишком почтенный, —  Возможно, вы ждете, что я лично вас туда сопровожу? Или что буду отвечать на ваши вопросы? Это я жду от вас ответов! Это я жду, что вы расскажете мне, кто там был —  разбойники, звери или твари, и принесете их головы! И мне всё равно, кто это был. Я достаточно плачу вашему акрополю, и жду, что виновные будут наказаны! 

Почтенный толстяк ухватил стоящий на столе колоколец, тряхнул его —  тот не издал не звука, но дверь за нашей спиной мгновенно отворилась и в кабинете возник секретарь, жилистый и сухопарый, в противоположность своему начальству.

—  Слушаю вас, господин Атамус! —  склонился он в поклоне.

—  Эверик, —  отрывисто скомандовал бургомистр, —  сопроводи гос-спод церберов.

—  Да, господин Атамус!

И, выпрямившись, обратился к нам:

—  Следуйте за мной, господа!

А идея поставить Камня во главе отряда была не так уж плоха. Да что там, хороша даже —  если уж с виконтом Бернийским бургомистр Хорвуса говорил так, то страшно подумать, как он держался бы с цербером из простолюдинов.

Когда мы вышли вслед за проводником, я жгуче тосковала по временам ведьмовского прошлого, когда любую неприятную морду можно было просто и незатейливо проклясть.

Или затейливо. Очень-очень затейливо.

Вьючных лошадей мы успели оставить на постоялом дворе, и седой хозяин из бывших церберов, которому и предназначалась часть груза, обещал позаботиться о животных в лучшем виде, а вот подседельным отдых в теплой конюшне с клевером и овсом не светил.

Больше всех грустил об этом Коряжка, и даже припасенный специально для него сухарик не смог развеять бездны скорби на рыжей морде: так, со скорбью, и цокал копытами по мостовым Хорвуса.

—  Вы ведете нас к отделению стражи, уважаемый? —  спросил Камень, лишь самую малость повертев головой, после того, как мы отъехали из ратуши. —  В таком случае, не трудитесь, мы знаем дорогу.

—  Но, ваша милость…

—  “Почтенный”. Или “господин цербер”.

—  Но, господин цербер, почтенный бургомистра Атамус распорядился сопроводить вас… —  сухопарый Эверик, вынужденный пешком сопровождать пятерых конных, помялся совсем немного, и сдался,  —  Впрочем, если вы действительно знаете дорогу…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

—  Вам не о чем беспокоиться, —  заверил его Камень, и направил коня вперед.

—  Что будем делать? —  деловито уточнил у Камня Гемос, стоило нам только остаться без провожатого. 

—  Доберемся до стражи, выясним, что здесь вообще произошло, добудем проводника и поедем смотреть сами.

—  А если там не нечисть? 

—  Гемос, он платит Ордену лишние двести монет каждый год. Ты что, переломишься за двести монет разбойников или волков погонять? Особенно таких, которые две деревни вырезали.

—  Мы церберы, а не егеря и не городская стража, —  проворчал Гемос, но больше для порядка. 

—  Коса. Эй, Коса!

Я завертела головой, пытаясь сообразить, кого это зовет Ринко.

—  Танис! Ты чего такая кислая? Физиономия —  хоть простоквашу сцеживай! —  Ринко потерял терпение, и только тогда я поняла, что зовет он не “кого-то”, а меня. —  Тоже за честь ордена радеешь, и что не к лицу бравым церберам за разбойниками и бродягами по лесам гонять?

—  Да какая мне разница, кого гонять? —  от растерянности честно брякнула я. —  Лес —  он и есть лес, а разбойники так даже приятнее: ни яда, щупалец, ни брони —  знай, руби куда хочешь!

—  Два сапога пара! —  заржал Ринко. —  Так скисла-то чего тогда?

Поняв, что Батог не отцепится, я призналась:

—  Да бургомистр этот, почтенный господин Атамус, чтоб ему!

—  А что не так? —  удивился Ринко.

Камень, шедший впереди, оглянулся:

—  Он не скупится платить золотом, чтобы иметь возможность призвать Орден на защиту по первому требованию, не плюнул на две погибшие деревни, хотя уж деревни-то к его Хорвусу не относятся никаким боком. В ратушу нас позвали, не успели мы еще обустроиться на постоялом дворе —  значит, нас ждали и отправили гонца, как только мы проехали ворота. Да и приняли нас сразу, как от почтенного господина Атамуса предыдущий посетитель вышел, —  Камень перечислил всё это, и подытожил, —  Хороший бургомистр!

—  Ладно, ладно! —  я подняла руки, уступая напору доводов, и рыжий тут же воспользовался этим, чтобы вильнуть в сторону огрызка на обочине.

Подхватив поводья и обложив ненасытную скотину по скотской матушке, я продолжила:

—  Хороший бургомистр, а что говорил, как в нужник смотрел —  так это просто болеет. Но я не поняла, зачем он вообще нас в ратушу вызвал?

—  Так за этим и вызвал, —  пояснил Камень снисходительно, с видом превосходства, и тут же стал из Камня снова Солнышком. —  Вздрючить, чтобы нам резвее искалось!

—  Сейчас за городскую стену выедем, там у кривой березы развилка будет —  вот если влево взять, так та дорога к Бортникам ведет. А чуть дальше, по мостику через Пьяную, то и к Шелесту!

Выделенный нам как проводник стражник, ровесник мне годами, слава Ведающему Тропы, не стал размазывать сопли по тарелке, а сразу подхватился в седло —  чем и подтвердил правоту Солнышка.

Нас ждали, а бургомистр, надо думать, озаботился придать резвости не только пришлым церберам, но и местной страже.

—  А большие-то села? —  уточнил Камень.

—  Да какие села, господа церберы! Так, выселки, на оба хутора со старыми и малыми дюжина душ наберется!

Ох и жук, господин бургомистр Атамус! Небось, когда с купцами говорит, тоже медяшку за золотой продать умудряется!

Наш отряд наконец миновал городскую стену и теперь мы бодро трусили по дороге.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Рассказывай, —  велел Илиан, и стражник охотно заговорил.

—  Неладное обнаружили, потому что Шелест, лесник господина нашего графа Ирийского, в положенных день в город не явился. Он так-то бирюк бирюком, но в начале каждой недели в Хорвус наведывался —  за охотничьи дела отчитаться. А то и чаще, ежели браконьера изловит или нужда какая настигнет. И был у него уговор с тратирщией, что на Малой Гончарной заведение держит, что она к его приходу подгадывала и снедь собирала. Вроде как, хлеб свой, и до сдобы дядька Шелест был большой охотник. Когда он в оговоренный день не явился, трактирщица встревожилась, послала мальчишку… Так бы может пацан и не всполошился —  нет лесника дома и нет, эка невидаль! Но к дядьке Шелесту удобнее всего через мост добираться, а там мимо хутора бортников никак не промахнешься. И вот там пацан неладное и почуял: день в зените давно, а скотина в хлеву ревет, не на выпасе и не обихожена. Заглянул через тын —  двери все нараспашку, а людей не видать.