Нужные железки (СИ) - Михаил Рагимов

- Ловко ты его! - заулыбался Басур.

- Ага… - протянул инспектор и, вытащив нож, отмахнул от куска кусочек – он же не кашалот такие кусищи одним махом глотать.

… Не успел еще Кордон докатиться до низу, исполнив до невозможности хитрый, но рисковый маневр, как едведь оказался перед Валрусом. Инспектор упал на задницу. И когда едведь распахнул огромную пасть для укуса, разрядил барабан оберега прямо в эту горячую красную бездну.

Мягкие пули, слабоватые даже для человека в зимней одежде, раскрошили небо и разворотили едведю мозги так, что из ушей плеснуло.

Зверь как стоял, так и упал, чудом не придавив Ру. Иначе хрен бы его сдвинули!

Дополнительное везенье, что на команду выскочил старый самец-одиночка. На стаю везения не хватало при самых невероятных раскладах. Четыре патрона для оберега у инспектора оставались, но пока перезарядишь, да едведя в правильную позицию поставишь…

Отдышавшись от внезапности итога, часть команды в лице Басура и Морсвина кинулась искать командира. Это было не сложно – комком вроде и мелкий, а просеку оставил – любому едведю на зависть. Ру остался на верху. И, опалив шерсть вместе с короткими усами на морде едведя, начал наскоро разделывать – едведю все равно, а жрать что-то надо. Большая часть припасов осталась на «Коте».

Спустившись через час, инспектор увидел, что остатки команды к командиру испытывают сложные чувства. Иначе чем объяснить, что бессознательное тело положили лицом точнехонько у неприметного «дымоходика»?

Хотя, если учесть, что Кордон нес чушь про баб и хватал воздух руками, комком мог и сам переползти поближе к соблазну. Солдат он, в конце концов, или хвост едвежий?

***

Не успели доесть, как начала меняться погода. Со стороны моря Охотников по-прежнему ярко светило солнце, только начавшее раздумывать, не начать ли закатываться. Но со стороны Одатоми и прячущегося за ним мысом Алихана, по-над самым берегом поползли языки тумана. Это значило, что со стороны океана идет тайфун. Если уже не пришел. Охотоморскую сторону закрывали сопки и горы, но через широкий перешеек в районе Песчаного озера, холодный воздух проходил с легкостью. Принося с собой не только совершенно не нужную сейчас бодрящую свежесть, но и вести о грядущем.

- Тут, как понимаю, никто всерьез не ходил? – уточнил у команды относительно пришедший в себя Кордон. – И где нам зашхериться, хрен кто скажет?

Команда переглянулась.

- Я с воды только видел, - признался Морсвин, - зато близко, хуле.

- И?..

- Тут платформу веснами подмывает, она прям таки нависает.

Кордон продолжил изображать вопрос.

- Поверх, у самого края деревья растут, - пояснил пловец, - не трава с кустами.

- Ах, ты ж, мой хороший! – обрадовался комком. – Вот побреешься с утра, даже поцелую. Потом, если захочешь.

- Я лучше до самого Руруя бороду буду отращивать! – в подтверждение, Морсвин выпятил щетинистый подбородок. – В гробу я командирские ласки видел!

- Ты просто не пробовал! – заржал Кордон.

- Так, - одернул его инспектор, - я все понимаю, но нихрена не понимаю. В чем суть?

- Суть в том, - повернулся к нему комком, - что платформа, она из земли. И если на ней деревья растут, то они ее так крепко корнями держат, что сверху хоть княжескую карету гоняй, не провалится.

- Век живи, век учись…

- А все равно, инспектором помрешь! – хохотнул Басур, и тут же заткнулся, понюхав командирский кулак.

- Отставить регот, не на случке.

- Я ж чуть-чуть! На полшишечки!

- Мы ему самую большую лопату дадим, - мстительно заявил Ру.

- У нас лопат нет, - цокнул языком Морсвин.

- Какую найдем, такую и дадим!

- Злые вы, - протянул Басур, - уйду я от вас!

- Уходи, - не стал противиться комком, - а как будешь назад идти, сбегай к едведю, рубани мяска. Чую, сидеть нам под тайфуном, пока жопы квадратными не станут…

В одиночку, конечно, заместителя комком не отпустил – сходили вдвоем, притащили пару здоровенных шматов, кил на десять каждый.

И пошли к воде, искать удобные для норокопания берега.

Высокотравье преодолели без приключений - зверье, чуя приближение тайфуна, пряталось по норам и берлогам. Змей же здесь и отроду не водилось, даже безобиднейших полозов.

Выйдя на дюны, команда остановилась, оглядываясь. Свистели пронизывающие порывы ветра.

Со спины, через сопки лезла сплошная чернота низких туч, не оставляя и крохотной надежды, что пронесет. Поверхность моря укрывали барашки, а далекие Семь Вершин на Саппоро терялись в облаках.

- Ускоряемся!

Команда прибавила шаг. Но быстро не получалось – нужно и топливом запастись хоть немного. К счастью, попадался неплохой плавник, а то дышать горелым пластиком, и уж тем более на нем едвежатину готовить – крайне сомнительное удовольствие.

Отойдя от выхода к морю метров на семьсот, команда спрыгнула с платформы на лайду. Оказалось, что очень удачно – высохший ручеек прорезал глубокое ущелье, почти каньон. В боковой стенке, противоположной тому направлению, откуда они пришли, команда и начала копать.

Лопат по дороге не попалось. В ход пошли оба сбереженных мочета и подходящие палки. Песок оказался не слежавшимся, и так и сыпался – лишь поддеть, да отгрести. Разве что, кое-где мешали корни.

Получившуюся берлогу вычистили от песка до земли – чтобы не сыпался на голову. Грунт свалили у входа – пойдет дождь, ручей оживет и все смоет. Того, что их тут могут найти, никто не боялся – в такую погоду краб на берег не выползет, не говоря про правильного солдата.

Развели костерок - дым утягивало наверх, в осторожно проковырянную дыру сверху. И стало удивительно хорошо и спокойно.

А потом начался тайфун.

Лило, колотило, хлестало, ревело, свистело, грохотало, стреляло… Казалось, нет такого громкого звука, что не повторили в те сутки ветер, дождь и море!

В берлогу не задувало – копали сразу с загибом, чтобы ветер с размаху колотился лбом в стенку. Костерок трещал, еды хватало. Можно вести почти правильную солдатскую жизнь: спать и жрать. До идеала не хватало выпивки и женщин, но первое заменили крепким чаем, а второе – разговорами. Про едвежью любовь.

- Я сколько живу, - рассказывал Кордон, - всего раз в жизни видел, как у едведей любовь происходит! Смешно, сразу скажу. Ходит едведица по лугу, вся такая, жопой крутит. Мордой ворочает – какую-то травку выбирает. И хрустит так сочно, что хоть сам бросай, да рядом пасись. Тут едведь из кустов. Здоровенный, падла! Типа того, что Валрус грохнул. А может и больше. И сразу к ней. И прям так, без подготовки, раз, и запрыгнул.

Едведица в рев – как так, да ты чо, рамсы попутал, я ж приличная! И по мордам ему, по мордам! Но без когтей. Так, сугубо для понимания ситуации.

Едведь в сторону. Ходил, ходил. Тут рыкнул что-то, типа мол: «Вот я дурак!». И рылом в землю. Ходит, и прямо таки пастью тут самую траву собирает, что мадама жрет. Собрал полную пасть – вот зуб даю, как букет! И к ней.

Под ноги вывалил, и в сторонку. Едведица косо посмотрела – мол, нет ли тут подвоха какого? И в эту траву, прямо, как свинья. Хруст еще сильнее!

Едведь видит, что увлеклась, и сзади подходит. Топ-топ-топ, херак, и оседлал. Ну и засадил, разумеется. Едведица даже не дернулась. Ну и пошел у них такой процесс. Она жрет, а он, соответственно, пыхтит.

- Прям как у людей! – засмеялся Басур.

- У людей сложнее, - не согласился инспектор, - букетом хрен отделаешься!

Глава 14

За долгий и сложный день Ру устал так, что не мог заснуть. Десятки мыслей гоняли друг дружку. И все не могли догнать. Инспектор лежал с открытыми глазами – все равно в норе, темно как в китовой заднице. Рядом дружно, и почти в один ритм, сопела команда. Кто-то, вроде бы Морсвин, иногда прихрапывал в четверть силы, но, всхрапнув, резко замолкал, словно прислушиваясь.

Снаружи колотил дождь, ревел ветер, гулко хлестали тяжелые волны. Ближе к середине ночи, к этим звукам добавилось журчание. Сперва слабое, потом все сильнее и сильнее. Вскоре, зажурчало так, будто инспектор сидит на берегу реки. Дожидаться проплывающих вражьих трупов, он не стал.