Авантюра - Ричард Старк

— Я не хочу, чтобы они увидели меня, — повторял он. — И без того натерпелся неприятностей от этих ребят.

— После сегодняшней ночи у тебя не будет с ними никаких проблем, — рассеянно заверил Барон, — их не будет ни у кого.

Это должно было произойти сегодня. Каждую ночь после того, как Хинан показал им Грофилда и Салсу, тревога, предвкушение бурных событий и дурные предчувствия накапливались у него в душе от вечера к вечеру, и теперь он испытал истинное облегчение, когда услышал, что ожидаемые события произойдут нынешней ночью.

Он еще более уверился в этом без четверти десять, когда ему сообщили, что человек по имени Салса пытается избавиться от двоих следящих за ним фэбээровцев.

— Дайте ему сделать это, — распорядился Барон, ощутив нервную дрожь где-то в области желудка. — Пусть избавится от них обоих, а потом посмотрим, что он станет делать дальше. Нельзя позволить ему причинить кому-либо или чему-либо вред, надо только выяснить, каковы его намерения, а потом обезоружить его и доставить сюда, ко мне. И не забывайте присматривать за вторым, за Грофилдом.

Разговор состоялся без четверти десять. Через пять минут Салса избавился от своих спутников и тут же исчез, что вызвало у охранников поток извинений и объяснений.

— Мы совершенно не понимаем, как он ухитрился! Отошел в тень и тут же улетучился!

— Так отыщите же его! — кричал Барон. — Он на острове. Сейчас же найдите его! — Дрожащими пальцами он вытащил из кармана свой мундштук.

Хинан опять принялся скулить, и Барон прикрикнул на него, чтобы замолчал, но убедить Хинана смогла лишь рука Штойбера.

После этого Хинан сидел нахмурившись, как упрямый ребенок, которого поставили в угол.

Без двух минут десять Салсу обнаружили на танцплощадке отплясывающим венский вальс в объятиях уродливой, толстой пятидесятилетней матроны. Когда вальс закончился, двое охранников, пробравшихся к краю площадки, оттеснили Салсу в сторону и увели наверх, к Барону.

Первым Салса увидел Хинана.

— А, теперь мне все ясно! — сказал он. — Похоже, ты работаешь на всех, Хинан.

— Не верьте ни одному его слову! — завопил Хинан, сообщив таким образом Барону, что тому есть что разузнать о нем самом, если он заинтересуется.

Но Барона это не заинтересовало. Его волновало другое.

— Где ты был? Что делал?

— Танцевал.

— Штойбер, быстро, быстро, у нас нет времени!

Салса спросил:

— Который час?

— Десять.

— Тогда это уже не имеет никакого значения, — улыбнулся Салса, и в этот момент зазвонил телефон.

Барон поднял трубку трясущейся рукой.

— Да. В чем дело?

Докладывал Руди. Он сообщил, что Грофилд начал свои действия в то же время, eiaда и Салса.

— Следите за ним, — приказал Барон, — не выпускайте из виду.

Он повесил трубку и снова обернулся к Салсе.

— Так где ты был? И что делал?

— Установил три зажигательные бомбы, — ответил Салса. — Они должны сейчас взорваться.

— Где? Где они?

— Точные места очень трудно описать. Для этого может понадобиться полчаса.

— Штойбер, выясни все, — махнул рукой Барон.

Пока двое охранников, приведших Салсу, держали его, Штойбер и его руки принялись задавать вопросы. Салса тут же закрыл глаза, сполз на пол и не произнес больше ни звука, как ни старался Штойбер все разузнать.

Пять минут одиннадцатого. Восемь минут. И опять зазвонил телефон. Снова Руди, очень взволнованный, слишком взволнованный, чтобы говорить связно. Из его сумбурной речи Барон уловил два момента: Грофилд, убив Бада с Арнольдом, скрылся, а в казино начался пожар.

— Погасите же его! — взвизгнул Барон. — Найдите Грофилда! Погасите пожар и найдите Грофилда!

— Но люди, — повторял все время Руди, — там люди...

Барону понадобилась целая минута, чтобы понять, что хочет объяснить ему Руди. Пожар оказался несильным, пока горело только в одном углу, но в переполненном казино тут же началась паника, люди стремились в ту же секунду и все одновременно покинуть зал, так что Руди и его помощники просто не могли пройти внутрь, чтобы погасить огонь.

Потом Руди воскликнул:

— Арена! Петушиная арена тоже горит! Барон швырнул телефон в дальний угол.

— Третий! — заорал он, резко обернувшись, схватил Хинана за рубашку и рывком поставил его на ноги. — Третий! Паркер! Где этот ублюдок Паркер?

— Я не знаю, не знаю, откуда мне знать?! — лепетал ирландец.

Барон отбросил его в сторону, за мгновение перед этим отшвырнув телефон, и бросился в другой угол комнаты, где Салса безвольно повис на руках охранников, а рядом с ним стоял готовый к дальнейшим действиям Штойбер.

Барон схватил Салсу за волосы и рванул вверх.

— Где Паркер? — закричал он. — Где еще один ваш человек?

Салса блаженно улыбнулся, не открывая глаз.

Барон, ослепленный яростью, страхом и гневом, закружил по комнате. На его столе стоял письменный прибор из оникса, и, как только взгляд упал на него, он тут же схватил его, рассеивая по столу ручки и карандаши. С прибором в руках бросился к Салсе, обрушил камень ему на голову и бил его до тех пор, пока кровь не полилась ручьем по лицу. Побледнев, охранники неловко опустили Салсу на пол и отошли.

— Оружие! — зарычал Барон. — Оружие! Где оружие?

На часах было несколько минут одиннадцатого. Штойбер неторопливо пересек комнату, вытаскивая из кармана ключи от потайного шкафа, где хранилось оружие.

Глава 5

Впервые в жизни у него в ушах не звучала музыка.

В ночной тьме, непроницаемой и густой как смола, Грофилд сидел, опершись о дерево, и ощупывал себя негнущимися пальцами. Насколько он мог определить, в него попали четырежды, но ни одна из его ран не казалась серьезной; вроде в нем не застряло ни одной пули. Одна из них прошила ему руку чуть повыше локтя, и рука сильно болела в этом месте. Вторая — оцарапала плечо, еще одна прошла сквозь правый бок, сквозь тот небольшой жирок, который он собрался согнать впоследствии с помощью упражнений. В том месте, где пуля вошла в тело, он ощущал жжение, а в месте ее выхода — тупую боль. Четвертая же пуля продырявила внутреннюю сторону левого бедра, на несколько сантиметров ниже интимных частей его тела, и эта рана кровоточила сильнее всех, остальных, вместе взятых, но при этом практически не болела.

Впервые в жизни в него попали из пистолета и сразу четырежды. С непривычки это воспринималось тяжело.

Но постепенно его душевное равновесие восстанавливалось. Он ощупал всего себя, пошевелил руками и ногами, чтобы убедиться, что все действует нормально, а затем улыбнулся в темноте.

— Если это максимум того, на что они способны, то какого черта, — прошептал Алан.

Когда он, опираясь на дерево, принялся подниматься на ноги, музыка снова зазвучала у него в ушах. Торжественная, мрачная музыка. Выживет ли он? Сможет ли добраться до кавалерии вовремя и спасти поселенцев от нападения индейцев?

Его левая рука шевелилась с трудом, а левая нога онемела, но он мог двигаться. Пробравшись сквозь спутанные заросли назад, туда, откуда пришел, он вдруг заметил, что свет впереди как-то странно мигает.

Остров горел! Салса выполнил свою часть задания. На острове начались пожары.

Черт, который час? Что, если Паркер и Росс попытались высадиться у лодочной станции и угодили в лапы людей Барона?

Грофилд торопливо преодолел участок пути до того места, где он оставил тех двух типов, которые стреляли в него, — им пришлось хуже, чем ему, они до сих пор лежали ничком на земле, — и направился к лодочной станции; где-то вверху над головой раздались выстрелы.

Так не пойдет. У него нет при себе никакого оружия.

Он вернулся к тем двоим, которых убил, и забрал их автоматические кольты. В одном оставалось три патрона, в другом — пять. Грофилд снова двинулся к лодочной станции, держа в руках по револьверу.

Катер направлялся к берегу, прыгая на волнах и вертясь так, будто бы там никто не стоял за рулем. Трое парней на берегу, укрывшись за стеной лодочного сарая, палили по нему и время от времени получали ответный выстрел.

Грофилд устроился поудобнее, оперся правой рукой на левую и снял всех троих на берегу одного за другим так быстро, что третий не успел даже оглянуться. Затем бросился к берегу и крикнул:

— Паркер! Давай сюда!

Лодка прибилась, Грофилд выбежал на пирс, схватил канат, брошенный ему Паркером, и крепко привязал его к столбу.

Паркер выбрался из лодки, выбросив перед собой два пластиковых чемодана, и спросил:

— Что случилось?

Грофилд помахал руками, в которых до сих пор держал по кольту.

— Им сообщили об операции, не спрашивай кто. Я, как задумано, избавился от фэбээровцев, и сразу же на меня навалились два охранника Барона. Они знали, как меня зовут, и вели себя так, будто им известно все. Я пристрелил их, но и меня несколько раз зацепило. — Он гордился тем, как небрежно бросил это, и в то же время понимал, что Паркеру сообщить такую новость по-другому и нельзя, и лучше даже вообще не упоминать, но такое самообладание было актеру не по плечу.