Этапы большого пути. Сатира без юмора - Владимир Марченко

Мне фуфайку жалко выкидывать. Не всякий раз купишь. Ношу сорок лет. Маленький такой холодильник включаю только летом, а потому он уже пятьдесят лет служит. Не потому, что очень полезен, но, как реликвия, как память стоит и почему-то работает, хотя и не должен столько лет холод давать из-за пульсирующего напряжения. У нас в деревне ток переменный. То двести семьдесят, а то и сто пятьдесят вольт в розетки вталкивается. И телевизоры теперь нам поставляют, чтобы могли в таких режимах программы показывать. Подстраивается к нам заграница. Пишут, что наши там у них не хотят из принципа американский язык знать. Приходится им самим глаголы и спряжения зубрить.

Кооперативы у нас были. Они, вероятно, тоже на раз. Открыли — и раз, закрыли, не в смысле закрыли, а в смысле, что сам закроешь, потому как налоги — раз, потом ещё раз. Я лично не против кооперативов. Сам думаю, чего бы такое делать народу полезное. Не получается, чтобы всем стало приятно и хорошо. Если мне выгодно, то покупателям — плохо. Приходит один товарищ и предлагает вместе выращивать бананы. Почему ко мне? Он знал, что я давно пытался комбайном на полях убирать какой-то урожай — или пшеницы, или овса. Не знаю, чего приходилось косить и молотить. Вроде видна пшеница, а дальше овес приходится видеть перед комбайном, растущий среди обильно посеянного разнотравья. В основном — осота. Бывает и ничего иного и не растёт на поле. Случается, что и топольки колосятся и тросы всякие, а то и мешки с какими-то остекленевшими удобрениями. Подумали сначала, что это соль морская, а, когда попробовали — не соль, а что-то другое свалено посреди травы. Объясняю товарищу, что бананы у нас в Сибири не станут колоситься. Хотя и могут, но лето короткое, а валенках не дозреют. Предлагаю ему начать производство того, чего ещё нет в продаже. Фик с ними с бананами.

Пошли смотреть по базару, чего нет на прилавках. Неделю ходили и смотрели. И телевизор по всем двум программам вдоль и поперёк разглядывали. Оказывается, что жизнь очень занимательная. Вроде всё есть, хотя в принципе не может быть такого, чтобы всё было. Присмотрелись. Оказалось, что в продаже нет ходулей, чтобы весной и осенью по грязи ходить и валенки не замарать.

Но ничего у нас не получилось. Надо, говорят, курсы открывать, чтобы людей учить управлять этим средством передвижения. А то на дорогах могут быть несоблюдения правил техники безопасности и дорожного движения. Это повлечёт незапланированные аварии и травмы народа.

Решили мы образец сделать и запатентовать. А знающий человек, ответственный за патенты сказал, что у нас нет габаритных огней, нет стоп-сигнала, нет номеров, нет гидравлических тормозов. Придрался, что необходимы ремни безопасности и лесенки, чтобы забираться на ходули. Всё мы сделали. Комиссия сидит, и товарищ одни бракует наше изделие. Требует, чтобы ходули оснащались парашютами и фарами с указателями поворотов. Без парашютов нам не стали патентовать средство передвижения.

Начали мы парашюты шить, но запутались в верёвках. И тогда решили, что не в кооперативе счастье. Одно нам стало понятно, что рынок — это не базар в центре села, а целая система, которая сама собой управляет, сама и законы пишет. Главное правило рынка простое, как морковка. Нужно, скажу по секрету вам, сначала найти спрос, а потом его и удовлетворять. Спрос на ходули есть, но маленький. Получается, что и спрос спросу не товарищ, а конкурент.

Жениться пора

Жениться пора. Мама говорит, что помощница ей не попомешала, да и внуки должны от неё возникнуть, чтобы с ними время проводить и кашкой угощать. Где её взять в такое сложное время? Кто согласится со мной разделить хлеб и соль? То в школе одиннадцать лет сидел, то в институте медицину изучал, то интернатура, то аспирантура — вот голова и стала умной, но из волос только брови остались на лбу висеть над глазами. …Недосыпаю. Дежурства, операции, больные, а тут ещё и в кооператив вступил. По ночам принимаю больных. Откуда их у нас столько развелось. Ребёнок не курит и не выпивает, а уже печень, лёгкие и другие органы сношены, как у стариков. Колбасой копчёной детей кормят после двухдневного возраста, никотином дышат.

Полагаю, что сами разрушаем и без того не крепкое здоровье; едим что продают, пьём, что из водопровода течёт, но что течёт из кранов — никто не ведает, а кто знает, так не говорит, сколько там нужного в содержании, сколько вредного и опасного. Там авария, там прорыв. Буду из колодца воду брать. Опять же стоки, сливы… Дышим чем? Что вдыхается. Уже и вдыхается с трудом и пахнет неясно чем. Противогаз куплю. Буду дышать отфильтрованным воздухом и лысину прикрою. Потеть стану, последние волосы потеряю на лбу.

На работе жениться не на ком. Клава курит больше меня, Света пьёт больше нас всех в отделении. Лина каратэ и йогой занимается, как пособие по анатомии стала. Другие женщины с мужьями и детками — о себе не помнят.

Почитаю, кто скучает в одиночестве, кому семейная пара требуется. «Женщина 50 лет…»- не подходит. Вот: «Ольга — 25 лет, строгая, с инженерным образованием, хочет создать семью с мужчиной без вредных привычек, приятной внешности». Пошлю студенческую фотку. Там кругов под глазами нет, шевелюра, как у льва, а щёки не отвисали до галстука. Образование. Есть. Рост. Ого. Я же не в баскетбольную команду собираюсь вступать. Тяжело ей с такими запросами отыскать спутника по жизни. «Мать троих детей…». Какие они эти дети? Зачем мне?

«Симпатичная девушка, 29 лет, рост — 170, бвп, ов, снп…». Чего раньше думала, училась, как я. Весёлая и общительная, геолог. Зачем её общительность? Умела бы кашу варить, полы помыть, смеяться могу на работе. «Всю сознательную жизнь отдала любимой работе, замужем не была…». Хватилась, а поезд ушёл. Что там у неё? Четырёхкомнатная квартира. Кто ж давал такую площадь одинокой? Осталась от родителей. Вполне возможно. «Рост 156, вес 96, к своим недостаткам отношу строгость, принципиальность и честность характера…». Хорошая женщина, не какая-нибудь, а честная и строгая, рост подходящий. Сорок два года — это многовато. Серьёзная дама, не стрекоза какая.

— Мама, нашёл кандидатку. Послушай мама. …Почему она меня станет тиранить? Почему сразу изменять? Из меня вить верёвки? Она добрая и честная. Почему тебе никто не нравится? Каждый день ищу, а тебе ни одна не оказалась подходящей. Возьму тогда с ребёнком, с двумя. Мне тоже не тридцать. Ищи сама… Вот тебе очки и лупа, чтобы лучше рассмотрела мою жену. Пойду в пивбар… Не плачьте, мама. Включим телевизор, сварим кофе. Как ты говоришь? …Нам вдвоём прекрасно? Я тоже так считаю. Не плачь, дорогая.

Обыкновенная история

Вы сказки любите? Кто их не любит — правда? Чудесная вещь. Волшебника всякие, вещи, выполняющие задание по приготовлению пищи, сапожки, работающие без топлива и справедливые дубинки — «самолупы», которые плохих людей в чувства приводят. Наука доказала, что Илюша жил в Муроме, Соловьи и сейчас свистят на дорогах. Змеи о трёх головах не то что мутировали, но не редкость, а долгожители, тащащие в свои логова девиц-красавиц, на каждом шагу. Только фамилия сменили. Не Кощеи Бессмертновы, а носят обыкновенные фамилии.

В наше текущее время сказочек завались, только приглядеться. Что там НЛО? Стая роботов с другой солнечной системы приехали узнать, как мы себя ведём на Земле, как её — нашу окружающую среду — уничтожаем, словно и дальше жить тут не собираемся. Наблюдают нас, как пациентов, выводы делают — насколько нас можно разумными называть. Незнаю, как вы, а я давно вывод сделал, определённый вывод. Долго не летал Чего летать? Всё на лицо. На лице матушки-земли. Сделали сказки былью. И продолжаем делать из последних сил. Очень торопимся.

Один товарищ по фамилии Репин и по имени Илья попал в сказочную историю. Он не особо любил рисование, но чертежи умел чертить, так как окончил институт и стал инженером, а потом и женился, чтобы дети были, и о них можно заботиться в свободное от инженерной работы время. Но вот влип в историю. Уважали на работе его коллеги, так как он человек был хороший и неплохой специалист своего инженерного дела. Однажды, находясь не у себя в посёлке, сделал что-то не эстетичное. Не картину нарисовал, и даже не вредительство получилось. И диверсией трудно назвать, из-за которой погибла отара колхозных овечек вместе с баранами. Даже дом не упал, хотя он работал не на стройке.

Выговор ему вписали по этой самой линии, пришлось работу оставить прежнюю. Незнаю, почему так сделал. Сам уволился. Кадры требуются везде. Репин работы не боялся. Чего её бояться, — возможно, подумал на досуге. Пусть она боится нас. Верно, говорю? Это только присказка, а сама сказка пойдёт дальше. Не буду вас утомлять.

Репин пошёл устраиваться в организацию на работу. Ему сказали знакомые, что инженер требуется его профиля. Он побежал к начальнику производства. Сказал, что хочет свои силы и знания приложить, чтобы дело шло, и зарплата выплачивалась. Начальник покрутил головой в разные стороны, посмотрел на телефон и ручонками развёл в стороны. Нет, говорит, местов у меня свободных, а те, что были не заняты, так теперь заполнены под завязку. Серьёзно так сказал и добавил: «Есть местечко инженерного направления, вроде как не занято никем, но мы пригласили одного человека из соседнего района два месяца назад. Ждём теперь, когда там уволится и к нам приедет. Должен скоро приехать».