Вопрос любви - Изабел Уолф

— Я поначалу не так поняла тебя, — сказала я, когда нас повели к тихому столику в углу. — Я решила, что ты пригласил меня в «ИНО» послушать оперу.

— Туда мы пойдем в следующий раз. — Я почувствовала, как при упоминании следующего раза у меня потеплело лицо. — Хорошо?

Я едва сдержала улыбку.

— Посмотрим. — Я оглядела черно-белый интерьер с белым напольным покрытием и черными деревянными экранами на окнах. — Здорово.

— Ты никогда не бывала здесь с мужем? — Он говорил тихо и с почтением — как обычно делали все, говоря о Нике.

— Нет. Мы нечасто обедали вне дома. Было туго с деньгами.

— Он работал в благотворительной организации?

— Был директором «Суданиз» — маленького агентства поддержки предпринимательства.

— Это нелегкое дело. Он, наверное, был хорошим человеком.

— Был. — Я ненавижу разговаривать о Нике в прошедшем времени; это меня огорчает. — Он был хорошим человеком во многих отношениях.

— Я хотел написать тебе, — сказал Люк, разворачивая свою салфетку. — Я даже начал письмо, но ощущение было какое-то… не такое. Я просто не знал, что сказать.

— Не переживай, — сказала я, нервно улыбнувшись. — У многих людей та же проблема.

Выражение лица Люка говорило о том, что хотя ему и было интересно узнать о Нике, он боялся показаться навязчивым — и вместо этого решил спросить меня о родных. Потягивая шампанское, я рассказывала ему, что мои родители вышли на пенсию, переехали в Пекинские горы и открыли гостиницу, о том, как Хоуп добилась успеха и что она не хочет детей и счастлива, что у нее их нет, как и ее муж Майк. Потом я рассказала ему про Флисс.

— Я видел ее, — сказал он. — С коляской на Вестбурн-гроув.

— Они живут неподалеку.

— Я тоже — на Лонсдейл-роуд. Это такое людное место — не представляю, почему не встречал ее раньше. Думал даже поговорить с ней — ужасно хотелось узнать про тебя.

— Что же тебя остановило?

Он пожал плечами:

— Почувствовал, что делаю… не то. Я решил, что в твоей семье я персона нон грата.

— О, это не так… — солгала я.

— Правда?

— В общем-то… нет. Ты прав. Но все из-за того, что через неделю я должна была быть подружкой невесты на свадьбе у Фелисити…

— Я помню.

— А я была совершенно разбита.

— Боже мой!

— Рыдала на протяжении всей службы. — Я замолчала, пока официант раскладывал наш дим-сам по тарелкам. — Матери пришлось рассказывать всем, что я просто слишком растрогалась по случаю.

— Понятно.

— А когда Флисс бросила мне букет, я швырнула ей его обратно.

— Вот так да.

— Мне было очень плохо.

— Похоже на то. Смотри-ка. — Он расстегнул пиджак. — Видишь? — Он указал на рубашку. — Это чистый конский волос.

Я закатила глаза, потом улыбнулась:

— Чистое конское дерьмо, ты хотел сказать!

— И я еще ношу специальный кнут, для самобичевания. Если хочешь, можешь и ты попробовать. Но серьезно, Лора… — Он заговорил шепотом. — Может, забудем об этом — чтобы провести вечер приятно? Можно я просто скажу, что очень сожалею о своем поступке? Я понимаю, что это было сто лет назад и я тогда был молодым и глупым, но на тот случай, если ты до сих пор с трудом меня переносишь — а, как я вижу, так и есть, — я бы хотел попросить прощения от всего сердца. Я поступил как последний подонок тогда, в девяносто третьем. Ты не заслужила этого. Прости меня. Ну как — пойдет? — Всю мою затянувшуюся холодность как рукой сняло.

Я улыбнулась:

— Да. Спасибо. Пойдет. Еще как. — Я открыла свои палочки для еды.

— К твоему сведению, я заплатил большую цену. Ты просто собрала вещи и ушла. Игнорировала мои звонки. Вернула мне все мои письма. Твоя решимость вычеркнуть меня из своей жизни… впечатляла.

— Я ничего не могла с собой поделать. Не могла видеть тебя — рядом с ней. Вот так. — Перед глазами возник образ Люка, лежащего по грудь в пене в ванне в нашем доме, и Дженнифер Кларк, которая стояла — обнаженная — около раковины. Никогда не забуду выражение ужаса на ее лице, когда она увидела меня в зеркале…

Накануне я ездила домой на примерку платья для свадьбы сестры. Я должна была вернуться вечером, но пришла раньше — мы повздорили с Люком, и я хотела помириться и сделать ему сюрприз. А вышло, что «сюрприз» преподнесли мне. Дженнифер, которая, честно говоря, отлично выглядела — у нее были длинные прямые волосы, о которых я всегда мечтала.

— Я правда очень сожалею, — повторил Люк. — И вообще это был первый и единственный раз, когда я совершил такое. Это была просто ужасная ошибка — и как бы я хотел, чтобы она никогда не повторилась!

— А как ты думаешь, почему ты так поступил? Раз уж мы затронули эту тему.

Он прищурился и обдумал мой вопрос.

— Наверное, потому, что я был молодой, незрелый, мы едва сдали экзамены, и я почувствовал свободу, а еще потому, что был напуган тем, что теперь придется искать свою дорогу в огромном мире. А еще мы постоянно спорили, если ты помнишь, а потом ты уехала, а Дженнифер была… не против. К тому же я был верен тебе два года и, наверное, хотел сорваться с поводка. Но это не значит, что я не любил тебя, — любил.

— Ничего, Люк. — Теперь я слишком хорошо знала, что именно тот, кто любит тебя, может сделать очень больно. — Только не думаю, что Дженнифер Кларк можно было бы назвать подходящим вариантом.

Люк скорчил гримасу:

— О да! Не бог весть что. Не хочется показаться неделикатным, — он наклонился поближе, приготовившись быть бестактным, — но она даже не знала, что Гавана — столица Кубы.

— А «Сладкую жизнь» снял Феллини. Помнишь?

— И что Эрмитаж находится в Санкт-Петербурге. Она думала, он в Париже.

— Плачевно. Не представляю, как она оказалась в команде. Наверное, ее привели туда безумные мечты о тебе.

Он закусил нижнюю губу.

— Наверное, ее знания были нулевыми. Именно из-за нее мы чуть не проиграли. Помнишь, мы висели на волоске?

— Еще бы. Она даже не знала, что самый большой орган в теле — печень.

— Или что бестселлер всех времен и народов называется «Долина кукол».

— Разве? А я и забыла.

— Продано тридцать миллионов книг.

— Правда? Спасибо — используем это в «Что бы вы думали?!».

Он коснулся моей руки!

— Ты прощаешь меня, Лора?

— Да. — Я улыбнулась. — Конечно, я тебя прощаю — теперь, но тогда я тебя простить не смогла. Ты очень сильно обидел меня, Люк, — боль была почти физическая. Здесь, вот здесь, — я постучала по груди, — словно кто-то вырвал кусочек сердца. Я была счастлива с тобой, Люк. Счастливее, чем когда-либо. Может, мы больше не увидимся, но я не против, чтобы ты это знал. — Я почувствовала вину перед Ником, но отогнала это чувство. То, что со мной сделал он, было куда хуже.