Перед рассветом - Василий Анатольевич Криптонов

на то, что в гигантской туше пробьёт дыру. Ну а почему бы, собственно, нет?..

Однако Страж лишь остановился — и то скорее от удивления, чем от боли. Таран разлетелся на тучу искр, шипение ненадолго усилилось — все эти искры жалили тело Стража.

Могучие челюсти разжались, цепь вернулась ко мне на руку, словно перепугавшаяся змея.

Подняв голову, Страж взвыл. Стены, потолок, пол коридора задрожали. От Стража расходились видимые, ощутимые волны; казалось, само пространство искажалось.

— Бродяга! — произнесла чудовищная голова, опустившись и уставившись на меня чёрными кляксами глаз. — Ты не знаешь, что затеял.

От звука этого голоса все потроха слипались в кучу. Он словно бы проникал внутрь и сжимал, сжимал…

— Ну почему же? — отозвался я. — Вполне представляю. Я похитил у тебя Свет. В дальнейших планах — убить тебя и покончить с Тьмой. Возможно, я упустил какие-то незначительные детали…

Страж расхохотался.

— Свет? — проревел он. — Ты думаешь, что это — Свет? Безумец!

Лапа чудовища поднялась, и с неё сорвалось нечто, что я навскидку оценил как зеркальное отражение моей атаки. Только вот вместо Света этот Таран наполняла Тьма.

Дело принимало серьёзный оборот.

Я вскинул руку, как и всегда в таких случаях выбирая между двумя техниками. Одна была надёжнее, обещала защиту. Вторая могла подвести на той территории, на которую я зашёл, но зато превращала защиту в нападение.

Времени думать у меня не было, однако потом, анализируя произошедшее, я пришёл к выводу, что моё подсознание всё решило верно. Именно так бы и поступил Капитан Чейн.

Примени я Щит, он тоже опустошил бы меня, вытянул силы, и Страж сожрал бы беззащитную жертву. Погибать мне было нельзя. Гипотетически, Света что-то там делала со стеной, пытаясь открыть нам проход, однако полагаться на неё я не мог. Она в данный момент была мне не соратницей, а подзащитной.

Иными словами, Щит отсрочил бы нашу гибель на несколько секунд, а вот Белое Зеркало в случае удачи обещало нечто поинтереснее.

Его я и применил.

Передо мной засияло пятно, сквозь которое я мог видеть Стража, чьи контуры плыли и колебались.

Мгновение я видел и несущееся на меня «чёрное бревно». Потом оно ударило в мою защиту, и я заорал.

Ничего не мог с собой поделать. Это была чисто физическая реакция на тот ад, в который вверглось моё тело. Я буквально ощутил, как меня переполнила Тьма. Тысячи голосов раздались одновременно. Они шептали, говорили, кричали. Я не мог разобрать ни единого слова, понимал только общую направленность, общий смысл этих речей.

Они говорили мне о смерти, о неизбежности воцарения Тьмы, о том, что даже самые сильные — слабы, потому что не могут быть сильными вечно. За силой идёт усталость, потом — истощение и, наконец, смерть. Всё заканчивается смертью и всё заканчивается Тьмой.

Этот скорый поезд пронёсся сквозь меня за мгновение, в течение которого я едва не сошёл с ума. Пронёсся — и полетел обратно. «Чёрное бревно» на полном ходу врезалось в Стража.

Чудовище, взвыв, отлетело назад, рухнуло на пол и покатилось по нему. Пол трясся под ногами.

Я отменил технику и, сделав пару шагов вправо, плечом привалился к стене.

Пожалуй, на сегодня я — всё. Мы с моими ребятами недаром тренировались управлять Светом при помощи личного оружия. Это был единственный способ бороться с прорывами Тьмы и не погибать при этом. Если же использовать Свет в чистом виде, если наполнять им свои техники-заклинания, то происходит… вот такое. Пара коротких вспышек и — полное истощение.

Кружилась голова, закрывались глаза. Ноги отказывались держать туловище, руки не хотели подниматься.

Я отрешённо вглядывался в темноту, где, рыча, поднималось на ноги чудовище. Разумеется, не погибшее, и даже не раненое серьёзно. Видеть его я не мог — там не было ни искры света. Но слышал.

Оно поднялось. Оно идёт.

Что я могу сделать? Ничего.

Неправильный ответ, Капитан Чейн.

Когда тебе кажется, что ты ничего не можешь сделать, ты выдёргиваешь чеку из гранаты и ложишься на неё, прижав телом скобу. И когда ублюдки подойдут проверить, насколько ты мёртв, когда они тебя перевернут — получат последний привет.

Гранаты у меня не было. А если бы и была — вряд ли Стражу она рассказала бы что-то интересное о жизни и смерти.

Но меня ведь никто не заставлял следовать своим принципам буквально. Я вполне мог сделать то, возможность чего чувствовал с тех самых пор, как начал работать со Светом.

А именно — убрать все заслонки и позволить Свету течь сквозь меня неограниченно. Это с гарантией меня убьёт, но, возможно, получится нехилая вспышка. Которая разом решит и вопрос с кремацией и хорошенько поджарит Стража.

— Получилось! — сквозь гул крови в ушах донёсся до меня голос Светы. — Получилось, Костя!

— Рад за тебя. — Язык еле ворочался.

Ладно язык. Мозги «еле ворочались». Я не понимал, что получилось, а главное — у кого. Что это за девушка, чего она от меня хочет?..

— Костя! — Меня схватили за руку и куда-то поволокли. — Ну давай же, уходим! Пожалуйста, да шевелись же ты!

Рёв Стража прозвучал как-то особенно грозно. И вновь задрожал весь мир от грохота его шагов.

— Уходи, — сказал я. — Задержу.

Сил не оставалось даже на полные предложения. Но Свету переполняла энергия. И эта энергия меня раздражала. Так же, как раздражало исходящее от неё сияние.

— Нет! — выкрикнула вдруг Света и шагнула вперёд, закрывая меня собой.

Мой взгляд стёк вниз, наблюдая великолепное зрелище сквозь прозрачное сияющее не то платье, не то что-то иное.

Если быть совершенно честным, взгляд я опустил потому, что держать голову прямо уже не мог. Но красивый вид оказался приятным бонусом.

Вспышку я увидел лишь периферическим зрением. Наверное, оно и к лучшему — иначе бы ослеп. Зато визг Стража услышал в полной мере. Визжал он так, как будто Света наступила ему каблуком на яйца. Хотя никаких каблуков у неё не было. Обувь, как и одежда, воплощению Света, очевидно, не требовалась.

— Бежим! — Света повернулась ко мне, сменив один прекрасный вид на другой, так что я всё ещё был не в претензии. — Давай, прошу тебя, осталось чуть-чуть.

Глава 9

Чисто физических сил у Светы было мало, зато энтузиазма — хоть отбавляй. Засиделась в клетке, теперь развела кипучую деятельность.

—