Брюки не требуются - Ким Карр

то слово, которое я использую в повседневной жизни, но прямо сейчас оно более чем необходимо.

— Пожалуйста, займите свое место, — инструктирует стюардесса меня, а не моего соседа по креслу.

Я прищуриваюсь и смотрю на нее. О таком случае, конечно, не говорилось во время демонстрации безопасности полета.

Мой сосед по креслу кивает подбородком за занавеску первого класса.

— Займи свое место. Позволь мне поговорить с ней наедине.

Вот тот высокомерный, властный ублюдок, которого я помню по прошлой ночи.

Взбешенная, я почти говорю «нет», но потом вспоминаю, что мне грозит опасность быть выведенной в наручниках из самолета, поэтому, как хорошая маленькая девочка, я возвращаюсь на свое место.

— Одну минуту. — Теперь стюардесса инструктирует его. Теперь это ее игра.

Я разворачиваюсь и свирепо смотрю на нее.

— Пожалуйста, сядьте в пустой ряд напротив отведенного вам места. Я собираюсь попросить вас до конца полета сидеть одной.

Выражение лица моего соседа по сиденью — полнейшая пустота.

С другой стороны, что другого там могло было быть?

В конце концов, работа шлюхи никогда не заканчивается.

Кроме того, то, что произошло между нами, было неудачной встречей. Я должна быть благодарной, что я не просто еще одна зарубка на его поясе. Пусть эта роль достанется ей.

Гордо вздернув подбородок, я смотрю поддельной Тиффани в глаза.

— Я бы и не хотела сидеть по-другому. Он весь твой, — фыркаю я. С этими словами я разворачиваюсь и марширую со своим горячим беспорядком обратно на новое, только что отведенное для меня место.

Тушуясь, я практически до крови прикусываю губу, ожидая результата.

Мой бывший сосед по креслу возвращается через пять минут. Я хочу сказать: «Это было быстро», но я придерживаю язык. Я знаю, что он ничего с ней не делал. Пока что. Должно быть, ему пришлось дать какое-то обещание насчет следующего раза, когда она вернется в Санта-Ану или Нью-Йорк, в зависимости от того, где он живет. Я так и не удосужилась спросить, слишком поглощенная своим необычным поведением. Он был незнакомцем, и ему нужно было оставаться таким, поэтому я избегала личных вопросов. Теперь я чувствую себя подавленной из-за того, что никогда этого не узнаю.

— Эй, мы можем поговорить? — шепчет он через проход.

Чувствуя его искреннюю озабоченность, я на мгновение задумываюсь над этим, но потом вспоминаю, как он вел себя прошлой ночью, и отрицательно качаю головой.

— Я устала. Собираюсь поспать, — говорю я ему. Говорю Каму то есть. А потом я закрываю глаза.

Похоже, я не буду вычеркивать вступление в клуб «Майл Хай» из своего списка ни сегодня, ни в ближайшее время.

Жаль, что это все же не то, что заставляет меня грустить.

Глава 7. Этот проклятый клуб

Макайла

Есть несколько званий, которые вы зарабатываете и которые никто никогда не сможет у вас отнять: мать, ветеран, доктор философии. И, конечно, же всегда желанный член с визитной карточкой клуба «Майл Хай».

Да, как только вы добьетесь успеха высоко в небе, вы в значительной степени настроитесь на жизнь, когда дело дойдет до того, чтобы всегда выигрывать в игре «Я никогда не…».

Но не заблуждайтесь на этот счет. Вступить в клуб «Майл Хай» не так-то просто, как может показаться.

Или, может быть, это только я так подумала.

В свою защиту могу сказать, что Мэгги сделала все таким невероятно простым.

Может быть, для нее оно так и было.

Для меня — не так-то просто.

На самом деле, эта попытка была совершенно унизительной.

С другой стороны, мне следовало бы знать лучше. Мэгги всегда делает так, чтобы все казалось проще, чем есть на самом деле.

По другую сторону прохода горит свет и тень обрисовывает его.

Я не спала, но делала вид, что сплю. Тем не менее всякий раз, когда я двигаюсь или немного смещаюсь, он ловит мой быстрый взгляд в свою сторону, и этот раз ничем не отличается от предыдущего.

— Мне действительно жаль, — шепчет он в сотый раз.

Я даже не могу посмотреть ему в глаза.

В свою защиту скажу, что он не понимает почему. Он не знает, что я видела, как прошлой ночью он получил свое, а потом обошелся с Меган на букву Б, как с грязью. Конечно, я чувствовала, что на то была причина, но после сегодняшнего дня я задаюсь вопросом, поступает ли он так со всеми женщинами.

Все еще невероятно смущенная всем происходящим, я отвожу взгляд, не говоря ни слова. Неловкая ситуация приравнивается к стервозной женщине. Такой я всегда была. Я ничего не могу с этим поделать.

Наконец сдавшись, он вытягивает свои длинные ноги, и краем глаза я вижу, как он прислоняет голову к окну.

Когда я больше не могу этого вынести, я осмеливаюсь украдкой взглянуть в его сторону.

Я знаю, что мне не следует это делать.

В то мгновение, которое мне требуется, чтобы сосредоточиться на нем, мое сердце начинает выпрыгивать из груди.

Высокий, темноволосый и привлекательный — три идеально подходящие слова для его описания.

Словно не поддаваясь контролю, мое дыхание тоже учащается.

И тогда я по глупости начинаю думать, что, может быть, мы могли бы попробовать еще раз. На этот раз с меньшей громкостью, немного большей осмотрительностью и гораздо большей координацией.

«Нет», — мысленно говорю я себе.

По крайней мере, сейчас я прислушиваюсь к внутреннему голосу.

Одного неловкого момента в этом полете достаточно на всю жизнь.

С закрытыми глазами я почти могу притвориться, что мы никогда не встречались и что того, что только что произошло, никогда не было.

Почти.

За исключением того, что ощущение его губ на моей шее все еще сохраняется, а прикосновение его пальцев к моей коже продолжает обжигать, и еще есть мои женские части, которые все еще дико покалывает на грани сводящего с ума раздражения.

Ругая себя за то, что я вообще послушала Мэгги, и постоянно подумывая о вступлении в клуб «Майл Хай», я чувствую, что мне хочется плакать, что глупо.

Я.

Никогда.

Не.

Увижу.

Его.

Снова.

Динамик потрескивает, и голос пилота эхом разносится по самолету.

— Бортпроводники, приготовиться к посадке.

Вздыхая, я отвожу взгляд, а затем очень тихо пристегиваю ремень безопасности и молюсь, чтобы звук не потревожил его. Я не смогу вынести еще одного «мне жаль» или «ты уверена, что с тобой все в порядке?»

Довольно скоро самолет начинает снижаться, и у меня сводит желудок. Я ловлю себя на том, что впиваюсь ногтями в подлокотник с