Ваше Сиятельство #12 - Эрли Моури

в безопасности и им занимается сам Асклепий. Я даже тогда не понимала как к этому отнестись, с одной стороны была напугана, что с ним такое случилось, с другой полна радости, что он теперь в безопасности. Артемида, дорогая моя, ты много помогала нашей семье и с древних времен нашему роду. Я хочу, чтобы ты не сомневалась в моей преданности тебе несмотря на то, что я преклонено молилась Гере, — в порыве чувств Елецкая схватила богиню за руку, и сразу не поняла, что допустила нечто очень предосудительное, нарушая небесные заповеди. — Ты так часто появляешься возле моего сына, — продолжила она. — Спасибо, за такое огромное внимание к нему! Иногда мне, как матери, кажется, что у тебя с ним какие-то особые отношения. Только не сердись на мой вопрос! Правда, что ты настолько выделяешь его среди всех других?

Артемида не стала вырывать руку из нервных пальцев графини, даже наоборот — своей свободной ладонью погладила ладонь Елецкой. В огромном волнении Елена Викторовна была так мила и наивна! Небесная Охотница с улыбкой смотрела на мать человека, в теле которого был Астерий. В этот полный особых чувств миг ей захотелось сказать слова, которые не стоило говорить никому в этом мире. По крайней мере пока. Сказать, что она тоже теперь мать, почти мать — ведь вопросы времени не так важны, тем более оно для богов особо скоротечно.

— У меня с Сашей особые отношения. Если точнее, то особо хорошие, — тихо произнесла Артемида. — Мы любим друг друга, и я жду от него ребенка.

Елецкая замерла, уронив ее руку. Вдруг пошатнулась и упала к ногам богини без чувств.

Глава 8

Когда рушатся стены

— Может мне принести воды или позвать слуг? — предложила Афина.

Она появилась в зале богов Елецких не позже, чем через две минуты, как графиня упала в обморок.

— Нет, она уже приходит в себя, — Охотница приподняла хозяйку дома, прислоняя спиной к пьедесталу собственной статуи. — Давай постараемся без лишнего внимания и говори тише, — сказала она подруге.

— А то придется еще приводить в чувства слуг, — рассмеялась Афина, сделала пас рукой и в дальнем конце зала загорелся огонь в осветительной чаше. — Вообще-то, я рассержена! — неожиданно заявила Светлоокая: — Здесь есть многие, многие боги, но нет меня! Ох, и будет у меня повод строго поговорить с Астерием!

— Он не виноват. Этому залу несколько сот лет, — поспешила пояснить Артемида, видя, что Елецкая приоткрыла глаза. — Пожалуйста, принеси то кресло, усажу графиню, — Охотница указала взглядом на плетеное кресло, стоявшее рядом со шкафом.

— Я шучу, Арти! — рассмеялась дочь Зевса. — Ну конечно же он не виноват! Но мне же нужен повод?

Елена Викторовна шевельнулась и открыла глаза шире. Из тумана проступило лицо Артемиды, левее ее стояла еще какая-то богиня, образ которой Елецкая не смогла узнать сразу, хотя многократно видела его в Информационной сети и в священной росписи храмов.

— Не волнуйся. Спокойнее, ваше сиятельство, — произнесла Артемида, удерживая ее за плечо и не позволяя встать. — Это Афина — моя подруга. Ее не нужно бояться. И давай сюда, в кресло, — Охотница без труда приподняла Елецкую и усадила в кресло, поднесенное Афиной.

— Главное, не волнуйся ты, Разящая в Сердце, — проговорила Елецкая, все еще чувствуя головокружение. Она хотела встать, ведь сидеть перед богиней не подобало, однако Артемида с прежней настойчивостью удержала ее. — Я поговорю с Сашей! Сразу, как он вернется! Я ему устрою! Я заставлю жениться на тебе вместо Ковалевской! — заверила Елена Викторовна, пока еще не совсем понимая, что говорит глупость.

Афина прыснула смехом и даже закрыла лицо руками.

— Не надо говорить с ним об этом. Я просто сообщила о том, что мы с твоим сыном очень близки, и думала, что эта новость станет приятной, — сдержано произнесла Небесная Охотница. — Как я сказала, у меня с ним очень хорошие отношения, и мы сами решим, как нам быть дальше. Пусть он женится на Ковалевской — я одобряю этот брак.

— Прости, — Елецкая снова взяла ее руку и поднесла к губам. — Сама не понимаю, что говорю сейчас. Для меня это слишком невозможное, — Елена Викторовна тут же подумала об императрице, от которой ушла чуть больше часа назад и поняла: все, что сотворил Саша, ее сердце может просто не выдержать. Может быть в самом деле ей стоило, поехать к барону Евстафьеву и постараться там отстраниться от происходящего, которое не помещалось в ее голову.

— Графиня, нас очень волнует вчерашний визит Геры, — сказала Афина. — Если сейчас ты чувствуешь себя недостаточно хорошо, чтобы поговорить о нем, то поднимись к себе в покои, отдохни сколько потребуется. Мы с Арти навестим тебя позже, допустим, вечером. Но нам нужно узнать все, о чем она говорила с тобой сегодня же.

— Я все расскажу сейчас. Все! — Елена Викторовна тяжело вздохнула, собираясь мыслями. Их было слишком много, и очень трудно было выделить самые главные из них. О некоторых обстоятельствах говорить очень не хотелось. Особенно о том, в каком состоянии Гера застала ее своим появлением. При воспоминании своего позора с дилдо, Елецкая закрыла глаза и покачала головой. — Охотница Небесная, прошу, не суди строго. Я очень грешна…

— Ты, успокойся. Ни я, ни Афина здесь вовсе не для того, чтобы судить, — мягко сказала Артемида, по-прежнему держа руку на ее плече. — Тем более ты — мать человека, которого я люблю. И ты мне тоже дорога. Особо дорога, из всего огромного числа людей. Прошу, расслабься, отбрось все тревоги и просто расскажи, как все было.

— Грешна я, — немного успокоившись, повторила Елецкая более уверенным голосом. — Перед появлением Геры у меня был барон Евстафьев — мой давний друг и воздыхатель. Я за него едва не вышла замуж после смерти Петра, но такое желание меня уже давно оставило. А Евклид любит меня по-прежнему. Очень любит, мечтает, чтобы я оставила Майкла и вернулась к нему. Мы пили вино, вспоминали всякое. А потом я поддалась, позволила ему лишнее. Он целовал меня в губы, и я к своему стыду отвечала. Мне было трудно его выгнать, но все-таки я настояла, он ушел. Ушел, и примерно через полчаса