Ой, зибралыся орлы... - Андрей Серба

Гришин поскреб затылок, виновато потупил глаза.

— Откуда мне, господин капитан, знать вашу родословную? Разрешите от души принести вам извинения. Забудем все, а? Договорились? Кто старое помянет, тому глаз вон.

— Все уже забыто. Да и что помнить? Тем паче, что я полностью разделяю ваши мысли, высказанные о немецких и прочих иноземных офицерах, чья служба в российской армии зачастую оставляет желать лучшего. Гришин оживился:

— Может, вместе пообедаем, покуда запорожцы всю саламаху не умяли? У них аппетит — все не жевавши летит.

— С удовольствием.

Однако пообедать не пришлось — с подзорной трубой в руках к ним спешил Быстрицкий.

— Господа, прошу уделить минуту времени. — Полковой писарь протянул подзорную трубу фон Рихтену. — Что можете сказать о тех людях па берегу?

Капитан повел трубой в указанном Быстрицким направлении. Низкий песчаный берег, вытянувшаяся до горизонта безлюдная степь. Небольшой овальной формы заливчик, врезавшийся в морской берег, широкий, заболоченный в устье ручей, прибежавший из степи в заливчик… Густые камыши по берегам ручья, раскидистые вербы, склонившие ветви до воды. Чуть выше по течению ручья одинокий холм, на нем разбита русская армейская палатка, к коновязи рядом привязаны нерасседланные лошади.

Сбоку палатки горел костер, несколько человек в русской армейской форме, повернувшись лицами к морю, призывно махали руками. Один, в белой рубахе и с непокрытой головой, застыл у входа в палатку с подзорной трубой у глаз.

— Жду вашего ответа, господин капитан, — напомнил о себе Быстрицкий.

— Это русские драгуны, по-видимому, береговой разъезд. Возможно, тот, что мы видели вчера.

— Нет, не тот. Среди скакунов на холме нет серого в яблоках, на которого я вчера обратил внимание, — заметил полковой писарь. — Господин капитан, не могли бы вы объяснить, чем могут заниматься русские драгуны так далеко в степи, исконной татарской вотчине? Ведь до Аккермана, где ближайший русский гарнизон, трое суток плавания.

— Драгуны могут вести разведку или быть посланы к морю специально для связи с нами. Между прочим, я склоняюсь именно ко второй мысли. Смотрите, человек с подзорной трубой — я уверен, что это офицер! — тоже машет нам рукой, а солдаты подбросили в огонь сырой травы, чтобы дым стал гуще. Драгуны привлекают паше внимание и просят пристать к берегу. Убежден, у них есть к нам дело! Возможно, какое-то важное сообщение.

— Конечно, они посланы для встречи с нами, — поддержал капитана Гришин. — Иначе зачем жечь костер и звать нас к себе? Пристанем к берегу и все узнаем… — Поручик с шумом втянул носом воздух. — Далековато, но все равно чую: на огне что-то вкусненькое. — Он погладил живот и мечтательно произнес: — Эх, сейчас бы жареного бараньего бока испробовать! Признаюсь, саламаха да солонина с сухарями мне порядком осточертели.

— Отчего хмуритесь, господин полковой писарь? — спросил фон Рихтен, взглянув на Быстрицкого. — Что-нибудь не нравится?

— Уж больно смело ведут себя драгуны. Разбили палатку у ручья, к коему наверняка наведываются татары, разожгли костер, который может привлечь нежелательное внимание. Они что, за смертью сюда прибыли? Могли бы поискать ее ближе к Аккерману.

— Вы не справедливы к ним, господин полковой писарь. Согласен, драгуны не слишком осторожны.

Но ежели вдоль побережья на изрядном расстоянии стоят их посты, хозяева здесь они, а не татары. Если им поручено встретиться с флотилией, они поджидают ее там, где мы будем обязательно проплывать — у залива и ручья, кои нам надлежит обследовать и нанести на карту. А костер жгут по необходимости, дабы привлечь к себе наше внимание. Что же касается татар, то… волков бояться — в лес не ходить. К тому же я уверен, что драгуны наверняка выслали в степь свои дозоры. Кстати, что думает по поводу полученного с-берега приглашения встретиться с разъездом господин Сидловский?

— Пан полковник решил самолично нанести визит. Вы, господа офицеры, можете отправиться с ним.

Три запорожские чайки отделились от флотилии, взяли курс на заливчик. Бин-баши Насух опустил руку с подзорной трубой, презрительно скривил губы.

Глупые, глупые гяуры, вы вновь клюнули на его приманку и повторно плывете в уготованную для вас ловушку! Плывите быстрей, он подготовил достойную встречу. Если в прошлый раз вам удалось вырваться из западни, теперь этого не случится. Тогда Аллах даровал еще несколько дней жизни, однако сегодня вам суждено расстаться с ней. К сожалению, не всем, а лишь тем, что плывут сейчас к берегу. Ничего, уничтожением этих гяуров он добьется не меньшего успеха, чем разгромом всей их флотилии. Он захватит в плен русского офицера, находящегося с запорожцами, и документы, наверняка имеющиеся с ним в лодке. Это куда важнее, нежели изрубить или перестрелять лишнюю сотню-другую казаков! Не он, а сам русский офицер расскажет очаковскому санджаку об опасности, которую бин-баши Насух отвел от берегов, а может, и от столицы Блистательной Порты! А многоопытный санджак знает, куда отправить пленного вражеского офицера дальше.

Покуда лодки не вошли в заливчик, необходимо в последний раз проверить, все ли готово к встрече «гостей». Итак, засада у берегов ручья. Одами[14] янычар сидит в воде, погрузившись на дно ручья и дыша через выставленные на поверхность камышовые трубки. Их задача — атаковать и связать боем оставшихся в лодках казаков, не позволив им прийти на помощь отправившимся к палатке товарищам. Хорошо замаскировались! В подернутой ряской воде не видно никого и ничего, в камышовых зарослях не шелохнется ни единая метелка… Засада в палатке. Три десятка отборных янычар набились в нее, готовые по первому сигналу бин-баши выскочить наружу и захватить пожаловавших «гостей». Полог в палатке надежно задернут, изнутри не слышно ни звука. На вырубленной ятаганами в камышах перед пригорком просеке, в которую должны войти, чтобы пристать к берегу, запорожские лодки, тоже ничего подозрительного.

Пора надевать тесный русский камзол, сжимавшую голову офицерскую треуголку. И нечего волноваться — все будет так, как задумано. Недаром он еще на Дунае хорошо изучил русских и не раз успешно проводил в их тылу разведку, переодев янычар в одежду врага. Отправляясь в Очаков, он не поленился захватить в своем багаже несколько полных комплектов русской кавалерийской формы и целую коллекцию париков — лишь один Аллах ведает, что может понадобиться правоверному в жизни, особенно на войне! И вот все это пригодилось.

Бин-баши, как и в прошлый раз, лично выбрал место для засады — гяуры никак не могли проплыть мимо удобной бухточки с питьевой водой: для отыскания и изучения подобных мест и была затеяна их экспедиция. По его приказу казаков заранее стали приучать к виду русских конных разъездов у моря, дабы внушить мысль, что турок и татар поблизости от берега нет. С этой целью мнимые драгуны ежедневно меняли под собой лошадей — пусть гяуры думают, что побережье до самого Аккермана надежно прикрыто многочисленной русской конницей.