Бремя чести - Любовь Бортник

Вернувшись, Ален не верил в то, что происходило. Вот-вот, совсем скоро, его возлюбленная будет делить с ним одну крышу над головой, пусть пока и не в той роли, какой бы ему хотелось. «Теперь она поймёт, что я не плохой человек, что я умею сострадать. Она непременно потянется ко мне, и тогда…Ах, одна мысль об этом вызывает у меня восторг!» – думал он, пока переодевался и готовился ко сну. Андре, который не смог дождаться друга, тем временем уже давно отдыхал в своей комнате. Алену не терпелось рассказать ему всё, что произошло сегодня вечером, однако, он не хотел никому мешать. «С утра я поеду за ней. Вот будет сюрприз для Андрэ! – воодушевлялся он, – он, наверняка, и представить не мог, до чего доведёт меня мой светлый ум и прозорливость в мышлении». С широкой улыбкой на лице, как ребёнок, который ждёт Рождественское утро, он отправился в постель и уснул так же быстро, как если бы не спал неделю.

Ему снились приятные сны, которые, видимо, были вызваны его хорошим настроением. Те эмоции, которые он получил перед сном, отражались и на том, что он видел во сне.

Ему снилась церковь. Солнечные лучи били сквозь цветные витражи, а священник читал молитву. Девушка в подвенечном платье улыбалась, по её лицу катились слёзы счастья. Тут были и его родители. Отец сиял – он был горд за сына, а мать не могла держаться и плакала от радости, утирая слёзы шёлковым платочком. Все были счастливы, и Ален в том числе. Ему снилось как они с Арабель отправляются в путешествие. Её вуаль разлетается на ветру, так как они едут в открытой карете. Внезапно сон прервался.

Ален открыл глаза и понял, что уже позднее утро. Он не мог допустить опоздания на встречу с Арабель, потому что знал, что если он приедет не вовремя, она тот час исчезнет из его жизни, не оставив за собой следов.

Он собрался быстро, и хоть времени у него было мало, выглядел он просто волшебно. Он был одет изысканно и утончённо, будто готовился к чему-то сверхважному, грандиозному. Никому ничего не говоря, он выбежал на улицу, где его уже ждал экипаж. Из дома послышались крики матери и Андре, которые стихали по мере того, как Ален отдалялся от дома, и служившие знаком негодования родни перед таким скорым уходом молодого человека.

Ален подгонял возничего, ему не терпелось прибыть к Арабель как можно скорее, тем более что он и так опоздал, хоть и не много.

Пробравшись на карете сквозь узкие улочки, то и дело задевая прохожих, которые в ответ недовольно ворчали, он наконец добрался до места.

У двери жилища Арабель было тихо, не было видно ни её вещей, ни её самой. Молодой человек постучался, но никто не открыл. Тогда он дёрнул дверь, но та не поддалась. Алена пробила дрожь, а сердце замирало от страха и волнения. «Я не мог этого допустить, это невозможно. Вот, сейчас она откроет» – тешил он себя, но дверь не открывалась, даже после гулких стуков ногой о дверь. «Как же могла она меня обмануть? Это немыслимо! Невероятно! Ален Жоффруа, тебя обвели вокруг пальца! Живи теперь с этим и мучайся!» – думал он и метался из стороны в сторону.

Окон в этом жилье не было. Комната была очень маленькой, и Арабель хватало двух ламп, чтобы осветить помещение, которое являлось частью одной целой громадной стены. Алену никогда не приходило в голову, откуда здесь появилось такое укромное местечко, и как давно оно уже существует, кто здесь жил до Арабель. Он не мог смириться с мыслью, что приехал напрасно, что всё то, что он видел во сне, навсегда останется только сном. Он присел на лестницу, под которой была выдолблена нора Арабель.

Он подскочил, как ударенный током, когда послышался грохот двери. Девушка вышла на свет. Хлопая сонными глазами она озиралась вокруг.

– Как же можно заставлять меня так переживать?! Ещё мгновение, и я бы умер, так тебя и не дождавшись! – не выдержал молодой человек.

Девушка обеспокоенно посмотрела на него, и было совершенно ясно, что она только-только проснулась. Её волосы, растрепавшиеся и скомкавшиеся, падали на тёплый платок, в который она была укутана. На ней не было обуви и платья, а только сорочка.

– Месье Д’Амбруазе, вы приехали совершенно напрасно. Я говорила вам, что не приму любое ваше предложение. Вы зря сегодня так нарядились – ничего великого не произойдёт.

– Что же ты имеешь в виду?! Ты ещё не поняла, кто я такой? Я…

Девушка перебила его:

– Вы – месье Ален Жоффруа Д’Амбруазе. А я – мадемуазель Арабель Бланкар. Я ничего не вижу общего между нами, и как бы этой ночью ни старалась, я не нашла. Я очень долго думала над вашими словами. Я провела всю ночь в раздумьях, но, к вашему сожалению, мнение моё не изменилось. Я не поеду с вами, а силой меня забрать вы не имеете права. И даже если у вас это выйдет, только Господь знает, как я сделаю так, что моей ноги не будет в вашем доме через пару минут пребывания в нём!

Девушка вернулась к себе и громко хлопнула дверью, закрыв её на засов.

«Неудача, настоящее поражение!» – Ален маялся, придумывая, как её можно выманить.

– Мадемуазель Арабель Бланкар! – кричал он так громко, что даже люди вдалеке обратили внимание, – ваше пребывание в этом месте является незаконным! Жандармерия Марселя немедленно получит сведения о девушке, что занимается не богоугодными делами в подсобке под лестницей!

Засов заскрипел. Ален насторожился.

– Мадемуазель, прошу в карету, – указал он девушке рукой, и подошёл настолько близко, чтобы успеть схватить её, если она снова захочет удрать.

– Я знала, что вы не очень хороший человек, но я не думала, что вы такой подлец! – девушка уселась в карету прямо так, как появилась перед Аленом, – не забудьте мои вещи. Это всё, что ценно для меня.

Ален нагнулся и прошёл внутрь каменной хижины. У стены, на которой раньше висели рисунки и записи, стояли собранные вещи, а мебель, что была девушке дорога, сдвинута ближе к выходу.

Душа Алена ликовала – он победил её ещё вчера, а она – всего лишь хотела, что бы он за неё поборолся. «Она хитра так же, как и прекрасна» – думал он, стараясь сдержать улыбку. Извозчику он приказал забрать вещи после того, как тот отвезёт их с мадемуазель домой.

В карете они сидели друг против друга. Девушка смотрела на свои руки, и Ален тоже невольно посмотрел на них. Её прекрасные руки…Руки, которые спасли