Город Тьмы и Дождя - Игорь Николаев

- Ясно, - беззлобно хрюкнул мужик. - С районщиной и корейцами не сталкивался?

- Нет, - помотал головой Постников.

- Твое счастье, - вздохнул дядька, оглаживая фартук. Теперь распорядитель харчевни казался почти дружелюбным. Этакое милосердие жалости...

- Ладно, рупь давай, - буркнул фартук. - И вон туда шагай.

Его многочисленные подбородки колыхнулись, указывая примерное направление. Алексей неверной рукой достал из кармана рубль и осторожно положил на стойку. Мужик в фартуке благосклонно кивнул, словно божество чревоугодия, принявшее подношение.

Столик был маленьким и восьмиугольным, с одной стороны его огораживала стена, а с другой ширма, упиравшаяся в колонну. Деревянная столешница, темная, почти черная, имела такой вид, словно ее грызли бобры и пилили сумасшедшие лесорубы, но казалась достаточно чистой. Мятая бумажная салфетка свисала с края стола, не падая только чудом и божьим попущением. Посередине салфетки располагался вполне обычный, довольно аляповатый рисунок, без всякого объема и свечения. Мазилка была маленькой типографской рекламкой, которая многословно призывала читать 'мастера остросюжетного романа Эдуарда Ломбинова, автора популярнейшей серии романов про 87-е отделение милиции'. Постников поправил салфетку и перевернул ее. На обратной стороне имелся совет посмотреть 'Сказку о Тройке', совместную работу Союзмультфильма и студии Кунихико Икухары.

Принесли еды. Алексей ждал, что появится какой-нибудь робот или на худой конец самоходный поднос. Но вместо 'автоматика' явилась полная тетка, похожая на таксу-переростка, затянутую в халат того же неопределенного цвета, что и у 'фартучного'. С видом ненависти и презрения ко всему белому свету, она ловко метнула под нос Постникову две миски-пиалы и полулитровую бутылку с мутноватой жидкостью чайного цвета. Затем рядом с пиалами лязгнула гнутая ложко-вилка, похожая на туристическую, но из мягкого светлого металла, наверное, алюминия. Не проронив ни слова, тетка удалилась во тьму, оставив клиента один на один с едой.

Прежде всего Алексей дрожащими руками скрутил пробку с бутылки. Протез слушался все хуже. Или у него сбилась какая-нибудь калибровка, или, что вернее, иссякал заряд батареи. Поэтому Постников использовал искусственную кисть главным образом как упор, действуя в основном левой рукой. В бутылке оказалась газировка, немного похожая на диетическую пепси-колу, но с непривычным травяным ароматом, довольно приятным. Алексей намеревался пить с расстановкой и аккуратно, но потерял голову и махнул все содержимое в несколько глотков. Закашлялся, смахнул слезы, когда шипучка ударила в нос, продирая слизистую. Судорожно выдохнул, икая.

На мгновение Алексею стало стыдно за свинское поведение, но момент утоления жажды был сам по себе прекрасен, а поблизости не имелось ни единого критика - забегаловка была занята едва ли на четверть. Постников откинулся на спинку облезлого стула и подумал, что пять рублей у него забрали в виде штрафа, еще один ушел сейчас, осталось еще три. Значит голодная смерть не грозит и можно будет попытать счастья с работой еще где-нибудь.

'Чертов 'крабик'... И хренов бригадир... Ну ничего, не вышло в одном месте, получится в другом.

А может быть попробовать вернуться в 'Правитель'?.. Нет! Дважды и трижды к черту поганую контору!

После питья Постникову стало немного легче. Жар отступил, а голод напомнил о себе с удвоенной силой. Все так же, левой рукой, Алексей поочередно придвинул к себе миски, скривившись при виде собственной руки - с сеточкой грязи на коже и темными полосками под ногтями. В одной из пиалок голодающий обнаружил нечто вроде супа-пюре. Густая взвесь, похожая на очень сильно разваренную гороховую кашу в желтоватом бульоне. В другом было то же самое, но гуще и обильно политое темным густым соусом. Еда пряно и остро пахла рыбой. Хотя нет... Постников втянул воздух дрожащими ноздрями и решил, что пахнет скорее чем-то 'креветочным', но с явным оттенком искусственной химии, как чипсы или низкосортное 'крабовое мясо' из рыбного фарша. Наверное, поэтому заведение называлось 'кревой' или как-то похоже. Производное от креветки...

В любом случае это было условно пригодно для употребления и каким бы суррогатом не оказалась пища, вряд ли Постников умрет или заболеет от одного приема. Вооруженный этой светлой и оптимистичной мыслью он решительно погрузил ложко-вилку в бульон. Алексей с удовольствием похлебал бы прямо из пиалы, но опасался, что протез подведет и не удержит миску.

Еда оказалась вполне себе аналогом средненького сублимата-фастфуда в родном мире Алексея. Горячая, щедро сдобренная пряностями, хоть немного оттеняющими общий картонный вкус. После нее во рту осталось неприятное кисловатое послевкусие, а желчь подступила чуть ли не к самому горлу. Но следовало отдать должное - Постников согрелся, а его желудок после некоторого колебания согласился считать, что заполнен и сыт.

Алексей тщательно облизал ложку и положил ее на салфетку, рядом с миской. Закрыл настоящий глаз и расслабился. Протез не имел века, поэтому Постников уставился в самый темный угол забегаловки. Наевшимся беженцем полностью овладело умиротворение и сытость, прерываемые ленивым соображением на тему того, что его наверняка обманули. Не мог столько стоить простенький полуфабрикатный завтрак (или уже обед?) при зарплатах в шестьдесят-семьдесят рублей. Полтину, может копеек шестьдесят, семьдесят, но никак не целый рубль. Обманули... ну и черт с ним.

Он настолько ушел в себя и блаженное мгновение комфорта, что сначала просто не обратил внимание на новый звук, а затем не соотнес со своей персоной. В итоге Постников очнулся и открыл глаз только когда шум тяжелых шагов затих рядом с его столиком.

Шесть человек плотно - плечом к плечу, сплошной стеной - обступили полукругом столик, глядя на обедающего сверху вниз. Вроде и без угрозы, но Алексею сразу захотелось свернуться в клубок и залезть под стол. Так спокойно, с некоторой скукой и одновременно деловитым вниманием смотрит повар на кусок мяса.

В общем, сугубо утилитарно глядели, что пугало до дрожи во всех членах.

Чем-то они походили на футбольных фанатов или нациковскую гопоту из родного мира Постникова. Высокие ботинки со сложной комбинацией шнуровки и застежек, штаны-шаровары зелено-коричневого цвета, изобилующие складками и грубыми швами. Обтягивающие куртки, похожие на рубашки со множеством косых карманов и узкими подтяжками поверх. У одного на лице была уже знакомая татуировка, похожая на череп.

Алексей в панике оглянулся, моляще посмотрел в сторону 'фартука'. Распорядитель забегаловки сощурился, и Постников понял, что скорее всего доброжелательный дядька и навел 'гостей' на беззащитного 'негра'.

- Пошли, - деловито приказал татуированный 'череп'. - А то засиделся...

История повторялась. Его снова конвоировали, вернее тащили под руки, не слишком заботясь о том, успевает ли жертва вовремя переставлять ноги. Только сейчас Алексею было куда страшнее, чем накануне, когда его выкидывали из 'Правителя'. И пришелец отдал бы все, только бы вновь оказаться в руках охранников треста.

Прежде чем его вытолкали из 'Кревы', Постников еще раз поймал взгляд фартучного и окончательно уверился, кому обязан встречей с местными 'нациками'. В голове у него даже мелькнула мысль 'вернусь и страшно отомщу'. Мелькнула и сразу пропала, накрытая цунами всепоглощающего страха. Алексей попытался что-то сказать, попросить, но его стукнули по уху и погнали через какие-то проулки, совсем уж дикие и грязные. Здесь даже кусочков неба не было видно - все пространство над головой перекрывали во множество рядов балконы и еще какие-то пристройки непонятного назначения.

'Череп' размашисто шагал впереди, расплескивая лужи ботинками-берцами на многослойной подошве. Пару раз он оглядывался, проверяя, как там узник, и Постников понял, что на физиономии у местного вождя не татуировка, но какая-то полупрозрачная маска или пленка с рисунком. Двое тащили Алексея, время от времени сопровождая процесс тычками - не сказать, чтобы очень сильными, но болезненными. И оставшиеся замыкали шествие, громко обсуждая какую-то непонятную ерунду. Речь их целиком состояла из жаргона, в котором Постников уловил только повторяющееся и неожиданное 'коалиция'. Слово произносилось с определенным уважением и почти правильно.

- По-мо-гите, - с трудом выговорил Постников, слоги прыгали в такт тряске.

- Ща, поможем, - ободрили сзади. Пинок последовал незамедлительно. Алексей лязгнул зубами от режущей боли и умолк.

- Хороший клиент, покойный, - одобрил правый конвоир-носильщик. Он проглотил букву 'с' в слове 'спокойный', и Алексея пробрал озноб.

- Всегда бы таких подвальников, - непонятно отозвался левый. Наверное, он сказал что-то смешное, потому что вся компания дружно заржала и ускорила ход.