Мистресс из трущоб - Анастасия Вкусная

Министр расстегнул молнию на брюках, и девицы тут же чуть не подрались за право первой приласкать его орган. Не увидела, кто победил, потому что внезапно поняла значение слов главной гончей. Краг очень быстро для своей комплекции встал с дивана и двинулся ко мне. Мозг категорически отказывался принимать происходящее иначе как дурной сон – пячусь назад, упираюсь лопатками в холодное полотно двери, неверяще смотрю на приближающегося гиганта. Он отвечает прямым взглядом, облизывает полные губы, тянет руки. Наконец-то соображаю, зачем позвали. Не понимаю, как сразу не догадалась – об оргиях Министра часто поговаривают. Неужели был повод подумать, что позволит не участвовать в своих излюбленных развлечениях?

Краг уперся руками в дверь по обе стороны от моей головы. Заглянул в глаза, будто не понимая моей реакции, потом провел пальцами по щеке. А я буквально захлебнулась – чужой запах, другие прикосновения. Зажмурилась, чувствуя, как накатывает паника. Нет! Почему сейчас?! В прошлый раз нам с Министром было так хорошо вместе. Или хорошо было только мне?

- Майра, сделаешь мне приятное?

Мужчина игнорирует пассивность и зажатость с моей стороны, расстегивает брюки. Слышу, как шуршит одежда, открываю глаза. Нет-нет-нет, ничего я ему делать не буду. И даже смотреть не хочу. Активно мотаю головой, и Краг замирает от неожиданности. На нашу заминку обращает внимание Министр.

- Краг, дружище, не стесняйся. Майра не очень послушная, уж прости. Но грубую силу понимает прекрасно.

Гигант одарил Министра не слишком добрым взглядом. Видимо, он не в восторге от перспективы возиться со мной. И хорошо.

- Не надо, - шепчу одними губами, когда Краг снова поворачивается ко мне.

Смотрю на мужчину умоляюще. Министр назвал его другом, а друзья не выполняют приказы. Не в такой ситуации. Если он сам отойдет… Но он не отходит. Наоборот, наклоняется и пытается поцеловать. Не отдавая отчета в своих действиях, начинаю верещать и колотить кулаками по широкой, твердой груди. Царапаюсь, стараясь впиться ногтями в лицо обалдевшего мужчины. Не знаю, почему сейчас, но, кажется, вся накопленная против действий Министра ярость только что нашла выход.

Краг быстро отступает, вытирая кровь с расцарапанной щеки. Он настолько не ожидал, что мне удалось его достать. Замолкаю - горло дерет, так громко я вопила. Министр поднимается с кровати, отталкивая разочарованных и ошалевших от происходящего девиц. Он уже полностью раздет, но совсем не возбужден. На его лице крупными буквами написан мой приговор. Так и слышу голос судьи на эшафоте: «Она сорвала Министру оргию». Мерещится разочарованное лицо тети Вэл.

Министр подходит совсем близко, но на него и пикнуть не смею. Уж тем более руку поднять. Он поднимает сам. И отвешивает сокрушительную оплеуху. Щека вспыхивает болью, падаю к ногам мучителя. Прикрывая место удара ладонью, смотрю снизу вверх на Министра. На глазах слезы, но молчу. Я заслужила, понимаю.

- Все вон! – ревет Министр.

Через пару мгновений в комнате остаемся одни. Мне бы одуматься и быть незаметной, но я не могу – улыбаюсь, несмотря на сочащуюся из рассеченной скулы кровь. Министр снова замахивается, но не бьет. Сижу, зажмурившись, какое-то время, потом открываю глаза.

- Что же ты, Майра? Все выходные путалась с каким-то молокососом, а от моего друга отказываешься? Или думаешь Краг хуже твоего Тома в постельных утехах?

Не очень понимаю, о чем он, но главное улавливаю. Мои выходные не прошли мимо внимания главной гончей. Похоже, он вообще все знает. Только вот что делать? Клясться, что ничего не было, что, в общем-то, правда или молчать, пока не спросит? Не головой принимаю решение, будто кто-то за язык дергает.

- Мне никто кроме вас не нужен, - выпаливаю на одном дыхании и тянусь к паху Министра.

Глава 13.

Отталкивает мою руку, но не отходит. Удивилась, уставилась на него озадаченно - он же хочет... Так сильно разозлился?

- Думаешь, спущу тебе подобное поведение? За что?! За неумелые ласки? За симпатичную мордашку?

Мужчина от ярости с трудом дышит, грудная клетка ходит ходуном, почти бескровные губы сжаты в тонкую линию. Но мне почему-то не страшно. Я рада видеть его, рада, что остались вдвоем. К чему столько слов? Хочу стать его снова. Сейчас.

- Накажи, если нужно, - слова вырываются против воли. - Если хочешь этого больше, чем моих неумелых ласк.

Продолжаю улыбаться и зажимать рану на лице. Кровь никак не хочет останавливаться, пальцы уже все липкие.

- Вот как? - усмехается и будто сбрасывает какое-то оцепенение. - Не боишься?

- Не больше, чем пойти по рукам, - преклонение и самоуничижение окончательно уходят из моего голоса.

Спать с Министром, получать все по его воле: и боль, и унижение - пусть и не слишком приятно, но терпимо. Стать общедоступной девкой - совсем другое. Видела трущобных проституток. Они совсем юными уезжают в город, там как-то крутятся. Но век их недолог, через несколько лет возвращаются к родным - больные, растерявшие даже следы былой привлекательности. Лечить их не на что, быстро умирают в забвении и позоре. Исключений не бывает, поэтому в самих трущобах платной любви не существует вовсе.

- Что ж... - задумчиво тянет и подает руку.

С готовностью беру его пальцы - длинные, узловатые и всегда холодные. Лучше быстрая смерть от руки Министра. Мысли эти, правда, вертятся где-то далеко, на первом плане - желание близости. Это еще не страсть, не физическая потребность, но думать о чем-то другом, пока он рядом, не могу.

Встаю за его рукой, ведет к кровати. Толкает на простыни – противно, пахнет незнакомыми женщинами. Но я и так уже наговорила себе на смертный приговор. Ложусь, утыкаюсь носом в постель и тихо жду, что дальше. Министр садится рядом, поднимает за талию так, чтобы мои колени оказались согнутыми. А потом без лишних слов начинает пороть. По попе, как маленького ребенка. Просто бьет ладонью. Больно, зажимаю рот рукой, но при этом почему-то очень смешно. Такого я точно не ожидала – а где изощренные пытки? В какой-то момент я не сдерживаюсь и довольно громко хмыкаю. Мужчина останавливается, видимо, не сразу поняв, что это был за звук. Холодею от предчувствия кары, но Министр лишь переворачивает на спину.

- Тебе смешно, Майра? – интересуется с таким видом, будто неведому зверушку только что увидел.

- Немного, - не могу перестать улыбаться.

Наверное, это нервное. От перенапряжения, страха, ожидания смерти. Министр