Если он опасен - Ханна Хауэлл

Аргус властно привлек к себе Лорелей, и она с трудом сдержала изумленный вздох. Одна особенно ощутимая, каменно-твердая часть мужественного тела будоражила и вселяла тревожное любопытство. Лорелей слегка пошевелилась, потерлась животом и в ответ услышала глухой стон. Объятие наполнилось новой энергией; близость манила, увлекала, обещала неясное, но блаженное наслаждение. Сильные ладони скользнули по спине, и Лорелей вздрогнула от неожиданного и оттого еще более острого восторга. Кто бы мог подумать, что ласка способна доставить столь рискованное удовольствие?

И вдруг Аргус резко, решительно отстранился — снова, уже не в первый раз. Лорелей не смогла скрыть досаду и посмотрела хмуро, обиженно. Ни тяжелое дыхание, ни лихорадочный румянец на смуглых щеках не облегчали разочарования. Очевидные признаки желания не успокаивали. Разве мужчина имеет право отталкивать ту, о которой мечтает?

— Хочу, чтобы вы немедленно ушли.

С этими словами Аргус Уэрлок выпроводил искусительницу за дверь.

— Вы, сэр, просто не знаете, чего хотите, — неприязненно отозвалась Лорелей. Пренебрежение всколыхнуло гнев — столь же неукротимый, как рожденное поцелуем вожделение. — Только что не находили сил разомкнуть объятия, и вот уже отталкиваете словно прокаженную.

— Полагаете, поступаю так потому, что не знаю, чего хочу? Глупышка! Еще как знаю, причем в мельчайших подробностях! Хочу вас раздеть и уложить вот в эту постель. Хочу проникнуть в сокровенную глубину, ощутить шелковистую гладкость кожи, услышать, как вы в забытьи шепчете и кричите мое имя. Вот чем заканчиваются такие поцелуи, но по этой тропинке я вас не поведу. Так что лучше немедленно уходите.

Лорелей ушла, но вовсе не потому, что испугалась или подчинилась властному приказу. Услышанное потрясло и покорило. Слова несли грубый плотский смысл, однако глубокий, внезапно охрипший голос обещал неземное наслаждение, а пылающий взгляд лишал остатков воли и рождал мучительное, почти болезненное томление. Да, она оставалась девственницей и все же ясно понимала, что такое неутоленное и неутолимое желание. От вожделения не спрятаться и не скрыться. Слова Аргуса разбудили пылкую фантазию, нарисовали яркий манящий образ, и голодная тоска навалилась с безжалостным остервенением.

Лорелей убегала прочь, как испуганное дитя. А ведь именно этого Аргус и добивался? Она остановилась и посмотрела на закрытую дверь. Значит, он считает вожделение собственной привилегией? Думает, что обладает исключительной властью, и навязывает бедной растерянной девочке свои порывы? Да, она выросла вдали от неприглядной правды жизни и сохранила невинную чистоту, за что готова неустанно благодарить судьбу, но в то же время никто не посмеет назвать ее невежественной. Так пусть же самоуверенный эгоист узнает, что и в ее душе таятся сокровенные чаяния.

— Послушайте, Аргус Уэрлок! — закричала мисс Сандан тем не слишком благородным, зато зычным голосом, который сам собой вырабатывается в окружении шестнадцати братьев и сестер и постоянно растущей компании кузенов и кузин. — Пытаетесь изображать из себя джентльмена и считаете, что ваши откровенные желания повергнут меня в бегство? А что, если я отнюдь не так труслива, как вы, и попытаюсь сама получить все, чего хочу? Никогда не задумывались о том, что и у меня могут появиться кое-какие стремления? А вдруг я тоже мечтаю увидеть вас обнаженным и распростертым на постели?

Едва слова эхом разнеслись по пустынному холлу, Лорелей пришла в себя и осознала, что в запале прокричала в закрытую дверь какую-то невероятную непристойность. Щеки загорелись румянцем стыда, однако она не утратила самообладания и удалилась, гордо подняв голову. Каким бы дерзким и скандальным ни казалось чересчур откровенное признание, оно целиком и полностью соответствовало правде. Прятаться от правды постыдно. Пусть тот, кто мнит себя всезнающим вершителем судьбы, слегка задумается. А она тем временем вернется домой и, если улыбнется удача, незаметно проскользнет в отцовскую библиотеку. А там, на дальней полке, притаилась книга, в которой подробно описано и даже нарисовано, что следует делать в том случае, если сэр Аргус когда-нибудь действительно окажется обнаженным и распростертым на постели. Трудно сказать, что он услышал в ее словах — угрозу или обещание, но если когда-нибудь призовет к ответу, она выйдет на поединок во всеоружии.

Аргус долго смотрел в закрытую дверь — пока не понял, что стоит с широко открытым ртом. Высокий, чистый, очень громкий голос без труда проник сквозь толстые дубовые доски. Голос, способный шокировать кого угодно, — трудно представить, что столь резкий дискант может принадлежать молодой, изысканно воспитанной аристократке. Но больше всего поразил не сам голос, а смысл долетевших из коридора слов.

Она хочет увидеть его обнаженным в постели? Аргус со стоном упал на кровать, едва заметив, как воспротивились резкому движению больные ребра. Леди, несомненно, оставалась девственницей, чистой и нетронутой, как первый снег, однако по только что прозвучавшей тираде можно было предположить все, что угодно, но только не это. Приходилось признать, что трусом она обозвала его не без оснований — порывы сдерживало не одно лишь понятие о чести джентльмена. Инстинкт подсказывал, что, заполучив Лорелей в постель, отпустить ее он уже не захочет. Следовательно, придется жениться. Практика тем временем свидетельствовала, что, несмотря на относительное равенство в социальном положении, подобные союзы пользы семье не приносили.

«Что, если я тоже хочу увидеть вас обнаженным и распростертым на постели?»

Трудно придумать лучший, более изощренный способ отомстить за то, что он так упорно ее отталкивал. Да и кричать вовсе не обязательно: достаточно было прошептать едва слышно, и он бы сразу все понял. Кодекс истинного джентльмена строго-настрого запрещал вступать в интимные отношения без твердого намерения жениться, а идти под венец сэр Уэрлок вообще не собирался. И все же порядочность не могла стереть образ, возникший после невероятных слов. Немало ночей предстояло провести в болезненном, неудовлетворенном бреду, тем более что поцелуи уже успели распалить страсть.

«Никогда не задумывались о том, что и у меня могут появиться кое-какие стремления?»

Предательский ум уже начал подсказывать, какие стремления следует удовлетворить в первую очередь, и Аргус раздраженно выругался. Хорошо, если теперь вообще удастся уснуть.

Глава 6

— Уэрлоки приехали.

— М-м-м?

Лорелей открыла один глаз и взглянула на Макса. Спала она плохо — мешали размышления о том, что можно сотворить с прекрасным телом сэра Аргуса, если удастся увидеть его обнаженным и распростертым на постели. Она уже не считала удачей возможность тайком забраться в отцовскую библиотеку и всласть покопаться на запретной полке. Ночь прошла в мучительных метаниях и неведомых прежде желаниях. Странно, как вообще удалось долежать в постели до утра.