Искушение - Обри Кларк

Адам сжимал ее в объятиях. Он зарылся подбородком в ее волосы, как обычно любил делать, и обратился к ней тихим, печальным голосом:

— Я был внутри все время и кричал духу, чтобы он прекратил, чтобы не причинял тебе боль, Кэсси…

— Знаю, — ответила Кэсси, — Ты не виноват.

— Я так рад, что с тобой все в порядке. — Он еще крепче обнял ее. — Я хотел прорваться к тебе, но не мог. Демон был сильней.

Диана и остальные ребята подошли и все вместе обнялись с Кэсси и Адамом. Один Ник стоял в стороне. Это был ужасно горький момент — Кэсси очень хотелось, чтобы он тоже был рядом с ней.

Скарлетт, как заметила Кэсси, тоже стояла отдельно, не проявляя ни малейшей радости.

— Давай к нам. У нас бы ничего не получилось без тебя.

Но Скарлетт не подошла. Она как-то странно посмотрела на них и подняла голову вверх.

Небо над кладбищем затянули грозовые облака. Вороны сорвались с ближайших деревьев, и кладбищенские бездомные кошки бросились наутек. Кэсси ощутила, как чувство облегчения медленно покидает ее и на смену ему приходит сжимающий сердце, удушающий страх.

В темноте вокруг них что-то двигалось, шевеля кустами. Кэсси поняла, что они не одни. Звук шагов и неясные тени приблизились к ним настолько, что Кэсси ощутила чье-то дыхание. Злая усмешка скользнула по лицу Скарлетт.

14

Фигуры, появившиеся из темноты, подкрадывались к Кругу из-за стволов деревьев и надгробий. Кэсси разглядела, что это были люди в старинной, наполовину сгнившей одежде. Кэсси присмотрелась и вздрогнула, так как сразу поняла, что перед ней демоны, вселившиеся в ее друзей на прошлой неделе и вернувшие себе телесную форму. Теперь ее предки действительно воскресли.

Кэсси встала ближе к Кругу. Ребята инстинктивно прижались друг другу, образуя одно целое. Все поняли, что происходит. Адам взял Кэсси за руку.

Кэсси повернулась к улыбаюшейся Скарлетт. Улыбка той говорила, что она довольна тем, как превосходно удалось совершить задуманное.

— Скарлетт и на этот раз опередила нас, — прошептал Ник.

— Что нам делать? — Дебора тяжело дышала. — Мы даже не знаем, живые они или мертвые.

— Мне кажется, они живые, — ответила Лорел.

Глядя на приближающиеся фигуры своих давно умерших предков, Кэсси старалась вспомнить, что рассказывал о них Тимоти. Она сразу узнала сестру Черного Джона, Алису. Веревка, на которой она была повешена после суда над ведьмами, врезалась ей в горло и оставила на нем красный след, похожий на ошейник. Девушка словно сошла со старой картинки, только веревка портила ее хрупкий вид, а скорбный взгляд выдавал сильную боль. Кэсси подумала, что на рисунке это было менее заметно, чем сейчас, и что Алиса, пожалуй, самая печальная девушка из всех, кого она встречала.

— Надо сматываться отсюда, пока есть шанс, — сказал Шон.

Диана разглядывала Алису с любопытством и страхом.

— Нет, — сказала она. — Лучше оставаться в Круге.

Скарлетт затерялась в приближающейся толпе, но Кэсси узнала еще одного предка — мужчину, который, по словам Тимоти, служил священником и бесчестно поступил с Церковью. Абсалом. Тот самый, который переписал запретный текст изгоняющего заклинания в Книгу Теней. Именно его дух вошел в Адама.

Ей показалось, что Абсалом выглядит моложе, чем на рисунке у Тимоти, но, без сомнения, это был он, облаченный в черную сутану, с белым воротничком священника. Да и поза выдавала в нем человека, который привык выступать перед аудиторией.

Адам не мог отвести от него глаз. Он был заворожен видом Абсалома — святым, но демоническим, его злобностью, задрапированной в праведность.

— Не показывайте им своего страха, — сказал Ник дрожавшим друзьям.

Одна из женщин приблизилась к Фэй и принялась разглядывать ее. Кэсси легко узнала ее по ужасным ожогам. Это была Беатрикс. Кожа лица и рук была коричневой и жесткой, вся в пятнах и волдырях. Руки были отвратительно обуглены, каждый палец напоминал Кэсси кусок мяса на вертеле. И тем не менее было видно, что она — красавица. На обезображенном лице сразу привлекали внимание изысканная линия губ и безукоризненная форма носа. Женщина держалась уверенно и грациозно, как танцовщица. Ее глаза и волосы были такими темными, что Кэсси показалось, будто они приобрели свой мрачный оттенок от огня, пожиравшего ее.

Кэсси разглядывала и других своих предков, но больше никого не узнавала. Все они были разного возраста и внешности, но стариков среди них она не заметила. Даже учитывая меньшую продолжительность жизни в прошлом, Кэсси понимала, что охотники, преследовавшие большинство из ее родственников как ведьм, убивали их. Ни один из них не дожил до сорока.

Какой-то мужчина шевелил длинными пальцами и размахивал руками, покрытыми грязью. Он был одет как крестьянин или рабочий с фермы. Кэсси видела его изображение в альбоме Тимоти. Его звали Сэмюэл. Он был из Провиденс Плантейшн — одной из тринадцати первых колоний, которая после Американской Революции была названа Род Айлендом.

На женщине, стоявшей рядом с ним, было платье в белую и красную полоску времен Гражданской войны, которое могло бы выглядеть очаровательным, если бы наполовину не истлело. В альбоме семьи Блэк она значилась как «южная красавица» — Шарлотта Блэк из Луисвилля, Кентукки.

Кэсси узнала еще одного человека. Это был Томас Блэк, живший в Англии в XVII веке. Одетый в порванный костюм для верховой езды и соответствующие бриджи, он рассматривал свою шляпу, которую держал в руках.

Алиса больше остальных привлекала внимание Кэсси. Девушка не могла оторвать глаз от ее пухлых губ и хмурого взгляда. Диана тоже пристально разглядывала Алису. Тимоти предупреждал Кэсси не попадаться на эту удочку. Он говорил, Алиса настолько одержима темной магией, что некоторые считали ее даже опаснее Черного Джона. Но теперь, когда Алиса появилась во плоти с ее нестерпимо печальным взглядом, с волосами, по-детски заплетенными в косу и уложенными на затылке в узел, Кэсси казалось, что она понимает Алису — понимает, кем та была на самом деле.

— Хорошо вернуться, — сказала Алиса необычайно низким голосом.

Голос был абсолютно лишенный эмоций, тусклый и звучал так, словно сама Алиса считала произнесенные слова совершенно бесполезными.

— Лучше, чем хорошо, — отозвался Абсалом. Его голос тоже был очень низок и звучал как раскаты грома.

Кэсси не сразу поняла, что в его голосе было необычным. Потом поняла: он торжествует победу и не скрывает своего триумфа.

Беатрикс кивнула, и по ее лицу, как трещина, пробежала отвратительная улыбка: